Внешняя угроза - Алексей Фомичев

Начать Титов решил с казино. Благо денег ему хватит, снабдили с избытком. А потом, если надо, перейдет в ресторан. Конечно, Дитриха ни там, ни там может и не быть. Но по крайней мере он узнает, где тот бывает. Ибо хоть один офицер абвера в заведениях да будет. Может, наведет на логово местного главного контрразведчика.

Перейдя на другую сторону улицы, Титов легко зашагал по тротуару, прикидывая, с чего начать знакомство и с кем вообще стоит знакомиться. Кроме гестапо, конечно…

5

Полковник Дитрих прибыл в Чернигов к полночи. Заехал в отдел, где, кроме охраны и дежурного, никого не было. Прошел в кабинет, бросил фуражку на стол и расстегнул китель. Взял со стола графин с водой, налил полный стакан и жадно осушил. Пить хотелось давно.

Потом подошел к висящей на стене карте, отодвинул занавески, облокотился на спинку кресла, сложил руки на груди и стал рассматривать знакомые контуры.

…Последняя неделя выдалась для полковника не очень удачной. Партизаны, против которых была нацелена сейчас основная работа всего отдела, вдруг активизировали свои действия, устроив подлинный ад на всех дорогах.

Взлетали в воздух машины, падали с разрушенных мостов поезда, горели фуры с зерном, выходили из строя техника и оборудование на заводах и в мастерских. Гибли солдаты и офицеры вермахта. А с ними заодно и бойцы из местных сил полиции и зондеркоманд.

И все это происходило несмотря на то, что в последние месяцы германское командование прилагало титанические усилия для очистки тылов от партизан. Одна за другой проводились войсковые операции с привлечением снятых с передовой частей. Пехота, танки, авиация, артиллерия — самые боеспособные соединения были брошены против лесных бандитов. Уничтожены и разгромлены десятки баз, убиты сотни партизан, очищены целые районы, но…

Но противник не только не прекратил сопротивления, но даже усилил натиск. Диверсии, засады, налеты следовали один за другим. Дошло до того, что Гитлер лично распорядился навести порядок в тылах армии и выделил для этого дополнительные силы. В канун грандиозного летнего наступления он хотел обезопасить все перевозки и поставки на фронт.

Но полностью выполнить приказ фюрера так и не смогли. Партизаны отлично понимали важность и значимость дорог и цеплялись за них, как грешник за душу. Несмотря на огромные потери, они продолжали наносить чувствительные удары, всегда внезапные, выверенные и оттого результативные.

Ситуация складывалась катастрофическая. Гитлер орал на генералов, ставка рассылала приказы и распоряжения, но улучшение все не наступало.

Доставалось всем. Гиммлер вздувал своих орлов из СД. Канарис по телефону разносил самого Дитриха и его коллег на других участках. Начальство не обращало внимания даже на фактические успехи своих подчиненных, ругало, грозило, требовало.

Дитрих, не привыкший, что на него повышают голос, пусть даже сам адмирал, больше отмалчивался. В конце разноса говорил корректное «слушаюсь, мой адмирал» и клал трубку. Когда особо припекало, выезжал на подконтрольную территорию. Там и работать лучше, и начальство не достанет.

В душе он понимал Канариса — на того давят из ставки. Да еще подковерная борьба с ведомством Гиммлера отнимает силы. СД и абвер чем дальше, тем больше на ножах. К счастью, пока только на словах.

Канариса полковник понимал, но истерию его не одобрял. И продолжал работать, как и раньше. Но с утроенной силой.

Полковник сделал ставку на методичное выдавливание партизан из занятых ими районов. Воздушная и наземная разведки, зачистки населенных пунктов, аресты заподозренных в помощи партизанам, артудары и атаки на обнаруженные лагеря.

Это была одна часть плана. Вторая — действия ягдкоманд, мертвой хваткой вцепившихся в партизан, и создание ложных отрядов народных мстителей. Последний способ — сфера особого внимания Дитриха.

Создание ложных партизанских отрядов дело не новое. В России, Белоруссии и здесь, на Украине, СД и абвер уже создавали подобные формирования. Правда, далеко не всегда они приносили ощутимую пользу.

Дитрих тоже имел подобный опыт. Но его первый отряд был потерян всего через неделю после ухода в лес. Состоял он из десятка русских, бывших полицаев, и пятерых немцев, прекрасно знавших русский язык.

Все вроде было предусмотрено и учтено. Форма, оружие, внешний вид, речь. Для создания нужного авторитета в глазах настоящих партизан лжеотряду позволили пустить под откос состав (порожний, конечно). И отдали на растерзание две подводы, сопровождаемые полицейскими. Русские не очень охотно стреляли в своих, но тем не менее дело сделали.

Через три дня на базу к «партизанам» прибыли двое связных из отряда, действовавшего в соседнем лесу. Их встретили как положено, угостили самогоном, махоркой, накормили (не очень обильно). Командир «отряда» дал добро на совместные действия. Связные послушали, поели, попили и ушли. А через час партизаны нанесли удар по лагерю и перебили почти всех. Ушли только двое русских. Оба ранены, но сумели добраться до ближайшей комендатуры и дать знать Дитриху.

Полковник долго и подробно расспрашивал их о ходе визита и пришел к выводу — подвели… сами немцы. Вернее, их приверженность к традициям. Таким как пить кофе, курить сигареты, чистить обувь.

Партизанские связные, полуголодные, плохо одетые, небритые, мигом учуяли обостренным обонянием запах кофе и дорогих сигарет. Отметили чистые сапоги «командира» и его «заместителя», сытые, довольные лица «бойцов». И раскусили игру.

Это был хороший урок Дитриху — не упускать даже самые незначительные мелочи. И помнить одну истину — в войне на истребление даже малейшие подозрения могут стоить жизни. Партизаны вместо долгого разбирательства решили вопрос просто — на всякий случай убрать непонятных «соседей», а потом думать.

Новый отряд Дитрих создавал почти месяц. В нем, кроме командира и радиста, все были русскими. Многократно проверенными в деле, ярыми противниками большевиков.

Отряд вначале состоял из десятка человек. Никаких громких дел он не совершал. Обстрел подводы с полицейскими, нападение на одиночный пост, кража овса. Постепенно к нему добавились еще семь человек. Вроде как бежавших из плена. «Беглецов» реально держали в городской тюрьме, водили на допросы и били. Создавали нужную легенду. При побеге двоих ранили (одного слишком серьезно, пришлось выводить из игры).

В результате отряд «Мститель» за месяц «боевой» работы заслужил репутацию настоящего борца с захватчиками. О нем заговорили. Дошло до того, что настоящие беглецы из плена каким-то образом вышли на отряд и попросили зачислить их в личный состав. Командир действовал грамотно. Кого-то принял, кому-то отказал, порекомендовал искать другие отряды. И это тоже добавило уважения со стороны партизан и подпольщиков.

Сейчас отряд насчитывал тридцать человек. Из них семеро — настоящие партизаны. Причем четверо местные, которых хорошо знают в районе и городе. Уже приходили делегаты от Попудренко и Федорова,[6] обсуждали перспективы совместной работы. Командир (обер-лейтенант Йоган Мерцель, проживший в России шесть лет) не спешил, размышлял. На совместные операции согласие дал, а на вхождение в бригаду пока нет. Что не вызывало особых подозрений.

В эту поездку Дитрих как раз встречался с Мерцелем, обговаривал следующие шаги и новые «операции» против захватчиков. Появился реальный шанс выйти на верхушку черниговского подполья и всего партизанского движения. Такой успех имел бы огромный резонанс в Берлине. Вот тогда ни Канарис, ни Гиммлер, ни сам фюрер не смогут утверждать, что Дитрих даром ест свой хлеб.

В Чернигов Дитрих возвращался в неплохом настроении, но сильно уставшим. Однако отдыхать некогда. Следовало еще раз все проверить, уточнить полученную информацию, согласовать действия всех подчиненных подразделений. И обязательно переговорить с начальником гарнизона и местной полиции. Операцию, проводимую ими против партизан, необходимо приостановить. Дабы дать партизанам возможность сменить места базирования отрядов и провести совещание, о необходимости которого говорили информаторы.

Армейское руководство и полиция могли и заупрямиться. В этом случае следовало действовать через Берлин. Но сначала попробовать уговорить, убедить. Тоже нелегкая задача. Все хотят стать единоличными избавителями от партизан, получить награды и почести. Не исключено, что армейские и полицейские чины, СД начнут совать палки в колеса…

Утром Дитрих нанес визит командиру охранной дивизии генерал-майору Теодору Вернхопфсу и полчаса объяснял, почему следует снизить давление на партизан южнее и восточнее Чернигова, а также прекратить пока операцию в районе Остера и Носовки. Генерал — рано располневший здоровяк сорока пяти лет, мрачный и вечно недовольный — не сразу дал согласие приостановить наступление, а потом вдруг предложил вовсе отвести войска в казармы. А всю тяжесть борьбы с бандитами возложить на местную полицию. Мол, пусть русские убивают друг друга, а немцев надо пожалеть.