История и география загробного мира - Олег Ивик

О географическом положении Страны Женщин сага «Плавание Брана, сына Фебала» сообщает следующее:

Есть трижды пятьдесят острововСредь океана, от нас на запад.Больше Ирландии вдвоеКаждый из них, или втрое.

Вопреки своему названию Страна Женщин была населена гражданами обоего пола (хотя, вероятно, перевес женщин значителен). Есть основание думать, что женщины, действительно являясь коренными жителями островов, по крайней мере начиная со второго века нашей эры стали активно склонять к переселению в Эмайн мужское население Ирландии. Сага «Исчезновение Кондлы Прекрасного» сообщает, как к названному Кондле явилась незнакомка «в невиданной одежде» и соблазнила его рассказами о волшебном крае, лежащем за морем.

Радость вселяет земля этаВ сердце всякого, кто гуляет в ней,Не найдешь ты там иных жителей,Кроме одних женщин и девушек.

Поскольку Кондла был сыном короля Конда Ста-Битв и братом короля Арта Одинокого, которые являются историческими личностями, эта история четко датируется вторым веком новой эры. Кондла прельстился предложением незнакомки и отплыл вместе с нею в стеклянной ладье, положив тем самым начало мужскому населению островов.

Еще одно знаменитое путешествие в Страну Женщин совершил некто Бран, сын короля Фебала. Исторический Фебал нам не известен, но текст саги сложился к седьмому веку, что дает основание отнести путешествие Брана на несколько веков позже, чем Кондлы. К Брану тоже явилась незнакомка с самыми прельстительными предложениями, но она, называя свои острова Страной Женщин, тем не менее упоминает о наличии там мужчин:

Мчатся мужи по Равнине Игр —Прекрасная игра, не бессильная.В цветистой стране, средь красоты ее,Они избыли дряхлость и смерть.

Не известно, какова была на тот момент численность мужского населения Страны Женщин, но Бран немедленно отправился в плавание, и «трижды девять мужей было с ним». После этого Страна Женщин, по‐видимому, пережила демографическую революцию и поменяла название.

В историческое время предпринимались попытки отыскать Страну Женщин. Прежде всего следует отметить плавание жившего в шестом веке святого Брендана, которого, естественно, влекли не женщины, а надежда, что острова превращены в земной христианский рай. Потратив на поиски несколько лет (источники не согласны между собой в том, сколько именно), он достиг цели (подробнее о путешествиях святого и о найденном им острове будет рассказано в главе «В доме Отца Моего обителей много»). В двадцатом веке восстановить маршрут Брендана попытался уже упоминавшийся в главе «Царство Аида» исследователь Тим Северин. На лодке «Брендан», сделанной из бычьих шкур по образу и подобию традиционных ирландских кожаных лодок, он дошел от Ирландии до североамериканского острова Пекфорд (возле Ньюфаундленда), тем самым доказав, что добраться до Островов Женщин, где бы они ни находились, древние кельты вполне могли при жизни, причем вместо стеклянной лодки, которой воспользовался Кондла, было вполне достаточно обычной. Но ни рая, ни Островов Женщин Северин не обнаружил.

География, растительный и животный мир и обычаи населения Страны Женщин описаны в ирландских сагах достаточно детально, и на них можно было бы остановиться подробнее, но у авторов данной книги существуют очень веские сомнения по поводу того, является ли эта страна частью загробного мира. Большинство исследователей склоняются к этой мысли, поскольку Острова лежат за пределами известного людям мира, попасть туда удается лишь после долгих испытаний, иногда – лишь в специальной стеклянной ладье, и люди там живут «без скорби, без печали, без смерти». Но известный литературовед, исследователь древнеирландских текстов А. А. Смирнов полагает, что считать эти блаженные края обиталищем умерших нет никаких оснований. Все герои, достигшие замечательных островов, попали туда при жизни, и никто из них ни словом не упоминает, что встретил там своих покойных друзей или родственников. Коренное население островов, то есть сами женщины, – это явно сиды, кельтские божества. Что же касается переселенцев, обретших здесь вечную жизнь, то, поскольку они предварительно не умирают, назвать их существование «загробным» можно лишь с очень большой натяжкой. А. А. Смирнов допускает, что кто‐то из погибших в бою был унесен в Страну Женщин богиней войны (известно, что она уносит героев «с собой», хотя и не ясно, куда именно). Но он считает, что при всех условиях «эта страна – удел лишь избранных (подобно Елисейским полям эллинов), но отнюдь не местопребывание умерших вообще». Тем не менее кельты с древних времен имели свой загробный мир, куда удалялись именно умершие, и как бы он ни соотносился с Островами Женщин, достаточно массовое переселение туда описано еще Юлием Цезарем в его «Записках о Галльской войне». Великий полководец пишет: «Похороны у галлов, сравнительно с их образом жизни, великолепны и связаны с большими расходами. Всё, что, по их мнению, было мило покойнику при жизни, они бросают в огонь, даже и животных; и еще незадолго до нашего времени при соблюдении всех похоронных обрядов сжигались вместе с покойником его рабы и клиенты, если он их действительно любил». Веком позже другой римлянин, Валерий Максим, писал о галлах: «Рассказывают, что они одалживают друг другу суммы, которые будут выплачены в другом мире, настолько они убеждены, что души людей бессмертны». По свидетельству Диодора Сицилийского, во время похорон некоторые галлы бросали в погребальный костер письма, адресованные ранее умершим, в надежде, что покойный доставит их по назначению. Кстати, обычай передавать с оказией письма на тот свет, несмотря на христианизацию кельтов, дожил в Ирландии до наших дней и зафиксирован в двадцатом веке известным современным исследователем кельтской культуры Гельмутом Биркханом.

Имеются достоверные сведения, что в «мире ином» кельты существуют не в качестве бесплотных душ, а вполне материально: их души получают новые тела. Об этом писал Марк Анней Лукан в поэме «Фарсалия»:

…по учению вашему тениНе улетают от нас в приют молчаливый Эреба,К Диту в подземный чертог: но тот же дух управляетТелом и в мире ином; и если гласите вы правду,Смерть посредине лежит продолжительной жизни.Народы Северных стран в ошибке такой, должно быть, блаженны,Ибо несноснейший страх – страх смерти их не тревожит.Вот и стремится солдат навстречу мечу и охотноГибель приемлет в бою, не щадя возвращаемой жизни.

Причем некоторые кельты, не утруждая себя путешествием за новым телом в «мир иной», получали таковое тело в привычном для них мире живых. Диодор Сицилийский писал о кельтах следующее: «У них пользуется влиянием учение Пифагора, согласно которому души людей бессмертны и некоторое время спустя они живут снова, поскольку душа их входит в другое тело». Не вполне понятно, как могли древние жители Галлии и Британии познакомиться с учением Пифагора до нашествия римлян. Александрийский историк Ипполит приводит мнение о том, что их учителем стал некто Замолксис, раб Пифагора, но эти сведения трудно счесть достоверными.

Массового характера перерождение душ у кельтов не носило – к нему прибегали в том случае, если человек (или бог) не успевал завершить свои земные дела. При этом умирать было не обязательно, достаточно было превратиться в зародыш, который мог попасть в чрево будущей матери либо обычным путем, либо с питьем.

Известна описанная в ирландских сагах история некоей Этайн, которую злобная соперница превратила в лужу воды. Однако Этайн не растерялась и возродилась сначала в виде червяка, а потом в виде красной мухи. «Была эта муха не меньше головы воина, и не сыскать было прекрасней ее на всем свете». Соперница потерпела сокрушительное поражение, ибо ее неверный муж Мидир, из‐за которого, собственно, и началось соперничество женщин, полюбил муху так, что «уж не мог полюбить ни одну женщину», а когда она улетала, «не было ему отрады ни в еде, ни в питье, ни в славной музыке». Но коварная волшебница не сдавалась и насылала на бедное насекомое новые и новые напасти. В конце концов Этайн потеряла влекущий облик мухи и в виде крохотного зародыша упала в чашу, стоявшую перед супругой героя Этара. Женщина проглотила питье, а с ним и свою будущую дочь, которая не только родилась снова в виде прекрасной девушки, но и получила прежнее имя. Что же касается злобной соперницы, то один из любивших муху мужчин отрубил ей голову и ее дальнейшая судьба неизвестна.

В эпическом цикле саг, посвященных Кухулину, рассказывается, как бог Луг, пожелавший получить человеческое тело и воплотиться в величайшего героя, «создал женщину, мучавшуюся родами… и принял облик мальчика, который там родился». Однако ребенок умер на руках у своей кормилицы и приемной матери, царской сестры Дехтире. Тогда Луг предпринял вторую попытку. Он явился Дехтире во сне и сказал: «…я снова вернулся, проникнув в твое тело в виде маленького зверька, который был в питье». Но и вторая попытка не удалась: дело закончилось выкидышем, и лишь на третий раз родился Кухулин, который «всех превосходил… в подвигах быстротой и ловкостью».