Великий понедельник. Роман-искушение - Юрий Вяземский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последние слова Фаддей выкрикнул нарочито громко, повернув лицо к пальмовой роще. А затем обернулся к Иуде и спокойно сказал:
– Это как эпидемия, Иуда. Прилетает один нечестивый и жалит семерых, заражая их дьявольским бешенством. Те жалят в свою очередь и тоже заражают. А когда зараженных становится множество, они сбиваются в рой и начинают кусать, терзать и казнить тех, кто думает истинно, говорит правдиво и действует добродетельно. Понятно говорю?
– Не очень, – признался Иуда.
– Объясняю и показываю на конкретных примерах, – продолжал Фаддей. – Узнав, что Спаситель исцелил меня и наставил на путь Истины и Правды, отец мой прибыл в Капернаум и, кипя злобой, стал жалить людей, в первую очередь своих же единоверцев – местных раввинов, фарисеев и книжников, которые легко поддаются заражению, так как давно уже сбились с пути, перепутали зло и добро и кланяются Князю мира сего, в слепоте своей полагая, что Господа Мудрости славят и чтят… Отец семерых ужалил и заразил. Те – каждый по семерке. И вот, уж достаточно оводов стало, чтоб на пиру у Матфея жужжать за столом и портить нам трапезу… Нас они пока не кусали, так как боялись, и силы в них были невелики, чтобы нападать на Спасителя. Но казни уже начались: у Хузы-царедворца заболел сын, у сотника Кальпурния – слуга, у начальника Иаира – дочь заболела и умерла. Но Спаситель исцелил и Артему, сына Хузы, и Овадию, слугу сотника, и дочь Иаира, Иедиду, воскресил из смерти и исцелил. Артема и Овадия стали учениками Спасителя и пошли за нами. И Феруда пошла, жена Иаира. И когда Злой Дух увидел это, оводы его еще пуще разъярились от бессилия своего и полетели в Иерусалим, чтобы призвать на подмогу шершней фарисейских, злобных слепней Веельзевуловых – повелителей мух лжи и смерти.
Двое из этих оборотней прибыли в Галилею, когда мы вернулись с посольства и вместе со Спасителем отправились на восточный берег озера, чтобы прийти в себя и передохнуть. А в Капернауме тем временем вспыхнула настоящая эпидемия. Шершни иерусалимские привлекли с собой Симона Магдальского и Иешая Назаретского – главных начальников и оводов в своих городах. Отец мой, я знаю, ревностно им помогал, но держался в тени, по давней своей привычке – жалить из-за утла и так нападать, чтобы никто не заметил… Сперва они накинулись и пытались сбить с пути истинного главных начальников в Капернауме – Иаира, Хузу и сотника Корнелия. Но те до поры до времени были надежно защищены чудесами Спасителя и тем, что Он только что исцелил их родных и близких. Тогда оводы и слепни накинулись на тех фарисеев и книжников, которые следовали за Спасителем и слушали проповеди Его и души свои очистили от скверны и лжи, но не успели еще наполнить Истиной и Добром. И в эти чистые, но пустые души бесовская зараза легко проникла. Помнишь, Иуда?
– Что я должен помнить?
– Помнишь, когда мы вернулись в Капернаум и, придя в синагогу, Спаситель объявил себя Хлебом Жизни, кто стал Ему возражать и первым напал на Иисуса?
– Там много было, как ты говоришь, жужжания, – ответил Иуда. – Но главные возражения Иисусу делали те бывшие фарисеи, которые пошли за Ним.
– Предали! – воскликнул Фаддей и грозно посмотрел на Иуду. – Кто стал обвинять нас, что мы нарушаем субботу?! Я тебя спрашиваю!
– Кто-то из фарисеев. Я сейчас уж не вспомню кто именно, – приветливо улыбнувшись, отвечал Иуда.
– Первым напал на нас Фамах – тот самый, который вместе с Ингалом ходил за Спасителем от самого Иерусалима. Он первым набросился. А далее ощерились и стали кусаться другие… Сперва они встретились с иродианами, чтобы договориться о совместном нападении на Спасителя. А ведь фарисеи ненавидят иродиан, а иродиане – фарисеев. Потому что у этих оборотней одни и те же кладбища, и те нечистоты, которыми они питаются, они никак не могут между собой поделить… Но, преодолев вековую вражду, слетелись и слиплись в единый рой. И вылетели из него тогда наиболее злобные капернаумские оводы и обвинили Спасителя в том, что Он изгоняет силой Князя бесовского. А следом за ними выдвинулись наконец иерусалимские гадины и оскалили морды, заявив: «Он в себе самом имеет Князя бесовского и, стало быть, Он и есть Злой Дух!» Тут многие от Спасителя отвернулись, потому что поверили лжи и испугались злобы фарисейской… Тут даже Иаир отступился, потому что после такого страшного обвинения ему стали угрожать позором и отлучением от синагоги, ему – главному раввину и начальнику в Капернауме!
Фаддей замолчал и, вытянув шею, стал вглядываться в темноту пальмовой рощи.
– Вижу! Вижу! – зловеще прошептал он.
– Что ты видишь? – спросил Иуда и тоже посмотрел в сторону рощи. За толстой пальмой, росшей в десяти шагах от дороги, и вправду произошло какое-то короткое движение или перемещение теней.
– «Сберегший душу свою потеряет ее»! – воскликнул Фаддей и почти шепотом продолжал: – Даже если душа у тебя чистая от греха, дьявол ее радостно заселит. Помните, как говорил Спаситель: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит себе: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И придя, находит душу человека выметенной и убранной. И тогда идет и приглашает в гости семь других духов, еще более злых и лживых…» Я знаю, чистой была душа отца моего, но он не наполнил ее Истиной, не защитил Верой и стал исчадием ада и слугой дьявола. Чистым был Иаир, но не укрепил душу благодарностью и праведным гневом против хулителей, и напугали, вцепились и потащили прочь от Спасителя и против Него. Я знаю Иаира. Когда я был маленьким, он часто приходил к нам в Хоразин – поговорить с отцом и меня наставить в некоторых сложных вопросах… Помните, как радостно встретил нас Зеведей, когда мы от Хузы переселились в его дом? Он весь сиял от счастья и радости, что Спаситель удостоил его такой чести. Праведный был человек. Ведь только в чистоте душевной можно родить на свет таких сыновей, как Иоанн и Иаков. Но подул ветер, принес из безводных мест демона лжи и смерти, и гостеприимен Спасителя, отец ближайших учеников Его, призвал к себе своих сыновей и сказал им: «Заклинаю вас, уведите от меня Иисуса и сами уходите куда-нибудь. Потому что иначе проклят я буду в общине, и дело мое погубят, торговлю в Иерусалиме запретят, и все мы сделаемся нищими, а вы останетесь без наследства. Ибо знающие и влиятельные люди говорят, что Иисус этот никакой не пророк, а продался сатане и богохульствует…» Я был тогда рядом, когда они перешептывались в горнице. Никому не рассказывал, но вам теперь говорю, потому что время настало, когда тайное становится явным…
«Сберегший душу потеряет ее»! – вновь громко воскликнул Фаддей и, посмотрев на Иуду, снова тихо сказал: – Даже среди нас дьявол. Среди нас, двенадцати!
Иуда сперва лучезарно улыбнулся, а потом проникновенно спросил:
– И кто это, Фаддей?
– Еще год назад Спаситель сказал это в Капернауме, когда провозгласил себя Хлебом Жизни, – ответил бородатый коротышка. – И я никак не мог понять, о ком это Он. Но потом догадался… Самый страстный среди нас – Петр. Его желание – самое неистовое. Он первым хочет умереть за Спасителя, заслонить Его своим телом, спасти от мечей и от копий. А Спасителю этого не нужно. Он пришел нас спасать, а не для того, чтобы Его спасали. Жизнь для Него – поражение, а смерть – победа и слава. Он так и сказал тогда, когда мы шли в Кесарию Филиппову. Но Петр только желание свое слышал. И тогда Спаситель велел Петру: «Отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн, ибо думаешь не о том, о чем должен думать человек, идущий на Последнюю Битву».
– Иисус назвал Петра сатаной? Быть того не может! – испуганно воскликнул Иуда. – Ты сам это слышал?
– Нет, сам я не слышал, – ответил Фаддей.
– А ты слышал, Филипп? – спросил Иуда. Но Филипп лишь устало махнул рукой.
– Никто не слышал, – сказал Фаддей, – так как Петр отвел Спасителя в сторону. Но Петр рассказывал об этом разговоре Иакову, Иаков передал Матфею, а тот записал в свой пергамент. Причем записал так: «Иисус, обратившись, сказал Петру: следуй за Мной, сатана!» А Иаков утверждает, что Спаситель сказал «Отойди.» Но все говорят, что Он назвал Петра сатаной. И странно, что ты, Иуда, не слышал о том, о чем все рассуждают. И чаще других эти слова вспоминает сам Петр. И учит, что в первую очередь надо думать о Божьем, а не о человеческом…
– Так всё-таки «следуй за Мной» или «отойди от Меня»? – спросил Иуда. – Это ведь разные приказы.
– У каждого из нас есть заветное желание, – задумчиво отвечал Фаддей. – И за это заветное желание Злому Духу легче всего уцепиться, потому что ради его исполнения мы всем готовы пожертвовать. Кроме того, Злой Дух или кто-то из дьяволов его может принять облик того человека, мыслями или словами которого он овладел. Даже братьев и матери Спасителя. Даже Петра. Он проникает в них в виде злой мысли, произносит лживое слово, которым пытается сбить с пути истинного… – Фаддей повернулся к Иуде и посмотрел на него так, словно впервые его увидел. – Почему разные приказы? Приказ один: «Отойди с дороги и встань позади Меня. Потому что твое дело – следовать за Мной по пути, который Я избрал, а не пытаться вести Меня по дороге, которой ты хочешь, чтобы Я шел…» Неужели не ясно?