Погоня за химерой (СИ) - Гедеон

Первая песня, как позже узнал Чимбик, была забракской и повествовала о молодом охотнике, шедшем по следу зверя. С каждым куплетом несчастный преодолевал множество препятствий, включая сомнения в своих силах, но в конечном итоге юноша шагнул за собственные пределы и достиг цели.

— Это очень старая песня, — негромко сообщила Эйнджела, когда последние аккорды утихли. — Она рассказывает о забракском ритуале посвящения мальчика в мужчины и, одновременно, отражает дух этого народа, упорно идущего за своей целью.

— Красивая… — заворожено произнёс сержант и неожиданно добавил:

— Как Вы. Ой, простите, мэм…

Эйнджела тихо рассмеялась и заглянула в глаза сидящему рядом Чимбику:

— Не нужно извиняться, когда говоришь кому-то что-то приятное, милый.

Клон потупился, чувствуя, как на лице впервые с момента его знакомства с сёстрами расползается искренняя, счастливая улыбка. Сейчас ему больше не хотелось вспоминать прошлые обиды и думать о будущих трудностях. Это был редкий момент наслаждения настоящим, пусть ненадолго, но лишённом тревог и опасностей.

— С твоим аппетитом тебе стоит заказать ужин в номер, — взгляд Лорэй был непривычно тёплым и ласковым. — Ночь будет длинной…

Она была права. В эту ночь Чимбику довелось отчасти наверстать то, что обычные дети получают в изобилии. Эйнджела знала великое множество песен, неимоверно длинных баллад и самых разных историй. Когда её пальцы уставали, она откладывала в сторону завель и рассказывала чарующие и волшебные сказки, герои которых, как постепенно начал осознавать клон, проходили через одни и те же испытания в разных декорациях. Все сказки, каждая на свой лад, рассказывали о любви, дружбе, верности, преданности, долге, мужестве, милосердии и самопожертвовании. Герои всех историй оказывались перед непростым выбором, который позволял им стать кем-то большим, чем они были до этого. Сделать шаг за пределы самих себя, за пределы возможного. И от этих сказок на душе становилось теплее.

— Это… я навсегда это запомню… — тихо промолвил Чимбик, когда уставшая эмпатка в очередной раз отложила инструмент. — Спасибо.

Он протянул руку и осторожно сжал её ладошку своими загрубевшими пальцами. Вместо ответа Эйнджела передвинулась к нему под бок и доверчиво прижалась, не отпуская его руки. В этот момент клон уже не верил, что перед ним хитрый и коварный шпион, настолько искренне и открыто улыбалась ему эта девушка. Чимбик неумело обнял её, а потом сказал:

— Знаете, кажется, я начинаю понимать этих аристократов из спектакля… Ну, их нелогичность в действиях.

— Да? — негромко и немного рассеяно переспросила Эйнджела, и с обыкновенной своей непосредственностью потёрлась щекой о его плечо. — Что помогло тебе понять?

— Вы, — просто ответил сержант, в первые за всё это время не смущаясь от своих слов. — И то, как Вы пели.

Он помолчал пару минут, прислушиваясь к тихому дыханию Эйнджелы и чувствуя себя если не тем аристократом из легенды, то кем-то очень на него похожим. И Чимбику хотелось, чтобы эта сказка продолжалась вечно. Эйнджела так и сидела в его объятьях, не делая попыток куда-то уйти, или начать разговор. Слов прозвучало более, чем достаточно, казалось, даже воздух пресытился ими и теперь смаковал тёплое уютное молчание. В какой-то момент клон заметил, что Лорэй уснула, так и не отпустив его руки, а вот тот миг, когда сон поборол и его, Чимбик уже не заметил. Ему снились герои древних легенд и нежная тёплая ладошка в его руке.

Лейтенант Грэм Нэйв шел по коридору в сопровождении бойцов спецназа, величественно-грозных в своём боевом снаряжении. Непривычный бронежилет немного мешал Грэму, натирая бока плохо подогнанными ремнями, но это не могло остудить азарта молодого офицера. Трусивший рысцой впереди стюард остановился у двери каюты и неуверенно посмотрел на контрразведчика.

— Тут? — одними губами спросил Нэйв.

Стюард молча кивнул, протягивая в дрожащей руке свою служебную карточку-ключ. Лейтенант кивнул командиру спецназа, и операция по захвату республиканцев началась.

Спецназовцы бесшумно рассредоточились по сторонам дверей каюты, старший вставил карточку в прорезь и, едва дверь отъехала в сторону, в помещение влетела свето-шумовая граната. Оглушительно грохнуло, голубовато-белое сияние вырвалось в коридор, ослепив на секунду даже защищённые визором глаза Грэма, а в следующий миг спецназовцы уже влетели в каюту, крича:

— На пол! На пол, падла! Руки за голову!

Нэйв и командир отряда остались в коридоре, ожидая докладов.

— Объекты нейтрализованы, — пару секунд спустя доложил бесстрастный голос в наушнике.

Лейтенант обрадовано улыбнулся и вошёл в каюту.

Первое, что он увидел — это придавленного к палубе сразу тремя штурмовиками клона. Тот вращал невидящими после вспышки глазами и зло, совершенно по-звериному, рычал, напрягая мускулы и пытаясь вырваться из захвата. Еще двое контролировали Лорэй, тоже уроненную на пол. В отличие от клона, она мелко дрожала от ужаса и сопротивления не оказывала.

Мельком глянув на них, Нэйв прошествовал к шкафу, распахнул дверцы, не обращая внимания на предупреждающий оклик спецназовского сапёра, достал рюкзак и, откинув клапан, с победным воплем извлёк из него шлем республиканского клон-разведчика.

— Наши клиенты! — обрадовано воскликнул лейтенант и совершенно неподобающе для солидного офицера контрразведки подпрыгнул, воздев руки с зажатым в них шлемом.

— Куда их? — равнодушно поинтересовался командир группы, для которого, в отличие от сопливого лейтенанта, это задержание было уже неизвестно какое по счёту.

— Пусть пока полежат, — отмахнулся Нэйв. — И включите свет.

Кто-то из спецназовцев хлопнул по сенсору, и под подволоком зажглась яркая хрустальная люстра, явив взору контрразведчика идиллическую картину: на столе красовались остатки ужина, а к дивану был бережно прислонен иридонский завель, неизвестно как уцелевший в этой заварушке. Нэйв осторожно поднял инструмент, зачем-то потренькал струнами, прислушиваясь к их звуку, а затем положил завель рядом с рюкзаком.

— Закройте дверь, — распорядился он. — Подождём, пока лайнер выйдет на орбиту, и под шумок выведем задержанных. Нечего лишний раз пассажиров пугать.

Спецназовцы явно были не против такого плана, во всяком случае, возражений с их стороны не последовало. Закованных в магнитные кандалы пленников оставили лежать на полу, расположив в разных углах зала, и группа принялась обыскивать каюту. Нэйв помялся пару минут, чувствуя, что сгорает от нетерпения начать допрос, и уже хотел отдать команду заносить пленных по одному в спальню на первичный допрос, как взгляд его зацепился за пластиковое крошево на ковре. Приглядевшись, лейтенант понял, что это останки дешёвого одноразового гражданского комлинка, безжалостно растоптанные обутой в тяжелый ботинок ногой сорок последнего размера, и огорчённо вздохнул. От более экспрессивного выражения досады Нэйв воздержался, рассудив, что могло быть и хуже — к примеру, клон мог начать пальбу и тогда живым бы его точно взять не удалось. Ну а комлинк… что ж, бывает.

— Лорэй отнесите в каюту, — приказал Нэйв.

К его удивлению, клон, которому полагалось ещё минимум минут двадцать наслаждаться слепотой и звоном в ушах, поднял голову и замер, прислушиваясь. Стороживший его спецназовец звонко хлопнул пленного по затылку, заставляя опустить голову на палубу, а затем добавил пинка в бок, давая понять, что лишние телодвижения тут не приветствуются. Клон молча стиснул зубы и уткнулся лицом в ковёр.

— Интересно, а почему они одеты? — поинтересовался один из бойцов, подходя к лейтенанту с поясной сумкой в руке. — Нашли в спальне, сэр, — пояснил он, отдавая находку.

Грэм заглянул в сумку и удивлённо присвистнул: она оказалась набита кредитками и кредитными чипами различного достоинства, причём как республиканскими датари, не потерявшими хождения в пространстве сепаратистов, так и новенькими кредитками КНС.

— Вот у них всё и узнаем, — резюмировал Нэйв. — Как девица придёт в себя — тут же сообщите.

— Есть, сэр, — спецназовец вернулся в спальню.

Дальнейший обыск ничего не дал — кроме двух комплектов республиканской брони, двух карабинов Ди-Си-пятнадцать, снаряжения и потрепанного бластера «БласТех ДЛ-18» были обнаружены мужские и женские гражданские шмотки, немного косметики и бижутерии, и пакет с остывшими пончиками с заварным кремом.

— Задержанная слышит, сэр, — доложил карауливший Лорэй боец.

Нэйв прекратил панихиду над останками безвинно убиенного комлинка, вынул деку и вошел в каюту.

— Добрый день, мисс, — поприветствовал он лежавшую на кровати девушку, усаживаясь на пуфик. Спецназовец легко вздёрнул пленницу за плечо, усадив лицом к контрразведчику, пару секунд подумал и подложил ей под спину подушку. Та вздрагивала от каждого прикосновения, вжимала голову в плечи и мелко дрожала, явно пребывая в шоковом состоянии. Нэйв не был уверен, было ли подобное поведение следствием недавнего захвата, или последних дней, проведённых в компании республиканских клонов, но всё же невольно пожалел Лорэй.