Сачлы (Книга 3) - Сулейман Рагимов

Демиров спрашивает спокойно, слишком уж спокойно:

- Зачем же так спешить, Гашем?..

Обращение по имени - "Гашем" - придает немного бодрости Субханвердизаде. И все-таки тон, каким секретарь райкома разговаривает с ним, продолжает настораживать его. Он пытается сбивчиво объяснить свои "чувства":

- Понимаешь, Таир... неприятно видеть лицо врага... даже трудно...

Демиров соглашается:

- Да, смотреть на врага неприятно...

Снова Гашем улавливает в словах секретаря райкома что-то двусмысленное.

Он развивает свою мысль:

- Когда видишь врага, Таир, сразу хочется всадить в него пулю!.. Я такой!.. Я считаю: только мертвый враг может порадовать глаз человека!.. Или я не прав?.. Скажи, Таир,- не прав?

Демиров некоторое время молчит. Очень неприятно молчит. Пока Гашем Субханвердизаде ждет ответа, у него становятся мокрыми ладони, тревожный холодок заливает грудь.

- В некотором смысле я согласен с тобой,- слышится наконец голос Демирова.

Опять какая-то двусмысленность!

- И еще, Таир... Выходит, напрасно наш Алеша держал под арестом Ярмамеда из Чайарасы!.. Бедный Ярмамед!.. Пал геройской смертью на поле боя!.. Оказывается, честный был человек, наш!.. А ведь я говорил тогда Алеше - он не послушался меня!..

- А я слышал - наоборот: будто это ты, Гашем, настоял на аресте Ярмамеда, ты приказал Хангельдиеву заключить Ярмамеда под стражу в Чайарасы сразу же после убийства Сейфуллы Заманова!..

- Клянусь тебе своей жизнью, Таир, это ложь! Чтобы ты похоронил меня своими руками, если это так!.. Ложь!.. Чудовищная ложь!.. Действительно, Хангельдиев заключил тогда Ярмамеда под стражу, так ведь на этом настаивали жители деревни. Я не стал мешать действиям Хангельдиева, решил: так будет лучше для самого Ярмамеда! Ведь чайарасинцы могли учинить над ним самосуд. Сам знаешь, каким уважением и любовью у народа пользовался наш покойный Сейфулла Заманов!.. Ведь пятно-то легло на всю деревню!.. Я подумал: жалко Ярмамеда, пусть побудет несколько деньков под охраной нашей милиции, затем вернется в свою родную деревню официально реабилитированным. А потом приехал из Баку Гиясэддинов, забрал к себе в отдел арестованного Ярмамеда, и начались допросы, протоколы... А ведь я неоднократно заявлял Алеше: хотя, говорю, прошлое у этого Ярмамеда подмоченное, немного сомнительное, не без темных пятен, однако маловероятно, чтобы он стрелял в своего гостя. Ну, а Алеша действовал по-своему... Обидно мне, Таир, что теперь кто-то пытается исказить мои действия, мои слова, мои мысли!.. Впрочем, я ничему не удивляюсь, в том числе и действиям Алеши!.. Что ему, бедняге, оставалось делать?.. Ведь упорно поговаривают, что он заглядывался на жену покойного Ярмамеда, приставал к ней... А говорят: глас народа - глас божий! И еще говорят: нет дыма без огня! Конечно, может быть, все это и болтовня, враки!.. У нас ведь сам знаешь как!.. Могут любую напраслину возвести на совершенно невинного человека! На своей шкуре испытал это не раз!.. Наши идейные враги не дремлют, сам это понимаешь, Таир! Их оружие - не только винтовка и кинжал, но и наговоры, ложь, клевета!.. Они делают все возможное, чтобы натравить нас, стойких большевиков, друг на друга, посеять между нами, руководителями, вражду, внести раскол в наше единство, отравить наши товарищеские отношения ядом взаимной подозрительности, обоюдного недоверия! Классовый враг, Таир, не дремлет! И наша теория подтверждает, свидетельствует о сложности классовой борьбы!

- Я это вижу и из практики!

- На практике все подчас гораздо сложнее, Таир! Враги умудряются так подстроить, что друг иногда может показаться тебе врагом. Учти это, Таир!

- Спасибо за совет, Гашем. Все это мы будем учитывать...

Вот опять Таир говорит как-то иносказательно! Или это ему, Гашему, только кажется?

- И еще хочу тебе сказать, Таир,- продолжает он,- напрасно ты не включил меня в список бойцов комотряда! Что с того, что я руководящий работник?.. Ничего со мной не случилось бы! Имей в виду, если бы я был у Красных скал, я не дал бы погибнуть Хосрову и тем двоим!.. Ах, как мне жалко Хосрова!.. Не уберег Гиясэддинов молодого большевика!.. Большая потеря!.. Мать его, говорят, умом тронулась... Несчастная женщина!.. Конечно, борьба не может быть без жертв... И все-таки досадно, что Хосрова не уберегли. Убежден, будь я с отрядом, у нас бы не было этой потери!.. Напрасно, Таир, ты не пустил меня в горы! Напрасно!.. Да и я сам хорош! Не надо мне было обращать внимание на ваши списки!.. Мне следовало сразу же сесть на коня и ехать туда, куда велит сердце!

В ответ на эти страстные слова Демиров молчит. Страх все больше овладевает сердцем Гашегла. Он закругляет разговор:

- Ну, пока, Таир.

- Пока,- сухо звучит из трубки.

Демиров дает отбой.

"Что же делать?.. Что делать?..- мучительно думает Га-шем.- Неужели это конец?.. Но ведь должен быть какой-то выход!.. Должен!.."

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

После телефонного разговора с Демировым Гашем Субханвердизаде ушел из райисполкома.

Первым делом, придя домой, он извлек из буфета неначатую бутылку коньяка, открыл ее, налил себе больше половины тонкого стакана, опрокинул в рот одним махом.

Плеснул еще, выпил. Подсел к столу, уперся сжатыми кулаками в скулы. Задумался...

Немного погодя он поднялся, подошел к телефону, соединился с Дагбашевым, лаконично сказал:

- Дагбек, приходи. Жду тебя!

- Сейчас...- только и ответил Дагбашев и положил трубку.

Спустя минут десять хлопнула дверь веранды. Субханверди-заде даже не поднялся из-за стола. В комнату тихо вошел Дагбашев, бледный, осунувшийся. Гашем повернул к нему голову:

- Что с тобой, храбрец? Ты что раскис? Вид у тебя неважнецкий!.. Или кутнул вчера?

Дагбашев продолжал стоять у порога. Промямлил:

- Болен я, Гашем. Не до кутежей мне...

- К врачу обращался?

- Был у старика.

- Это у Везирзаде, что ли?

- У него.

- Из бывших беков! Толковый врач. Ну и что он говорит?

- Предполагает у меня душевное заболевание...

Субханвердизаде захохотал:

- Ах ты, симулянт!.. Корчишь из себя сумасшедшего?.. Думаешь, поможет? Проходи, садись!

Дагбашев опустился на табурет у стола напротив хозяина. Вид у него и в самом деле был болезненный.

Субханвердизаде, протянув руку, коснулся тыльной стороной пальцев его лба.

- Лихорадит тебя - это верно. Однако причина твоей хвори мне известна, Дагбек... Про нашу победу ты, конечно, уже слышал?.. Я имею в виду победу нашего славного коммунистического отряда, руководимого бесстрашным Алешей Гиясэддиновым, над бандой Зюльмата на Красных скалах... Или ты еще не знаешь об этом?

Голова Дагбашева бессильно упала на грудь.

- Знаю, Гашем,- выдавил он из себя едва слышно.

- С чем тебя и поздравляю! - насмешливо сказал Субханвердизаде.- А ты поздравь меня, Дагбек! Это ли не радость?.. Это ли не долгожданный праздник для нас? Наконец-то мы уничтожили этих врагов народа, этих паразитов!.. Может, на радостях пожмем друг другу руки, а? Или выпьем ло стаканчику? Давай, Дагбек, хватим, а?.. Ты уже прикладывался сегодня?.. Сознавайся, Дагбек!..

Дагбашев молчал.

- Я вижу, ты грустишь? - продолжал язвить Субханвердизаде.- Скорбишь?.. Уж не оплакиваешь ли ты бандитов, многоуважаемый товарищ прокурор? Ну, соблаговолите сказать хоть что-нибудь!.. Так, значит, вы в трауре?

Дагбашев поднял на него страдальческий взор:

- Какой там траур?.. Они же враги, Гашем... Наши враги...

Глаза Субханвердизаде сделались холодными и жестокими.

Под его взглядом Дагбашев втянул голову в плечи, съежился.

- Это ты верно сказал, Дагбек,- процедил сквозь зубы Субханвердизаде.- Они - наши враги!.. И Зюльмат теперь - наш наипервейший враг!.. Твой и мой!.. Ты понимаешь это, Дагбек? - Он продолжал сверлить оробевшего Дагбашева злым взглядом.

- Понимаю, Гашем...- сдавленно произнес прокурор.

- Этого мало, Дагбек, что понимаешь! Как говорится: от слов "халва-халва" во рту сладко не станет. Надо действовать, Дагбек! Действовать! Действовать!.. Или мы подохнем!.. Может, ты согласен подыхать?! Ну, отвечай, согласен?

Дагбек простонал:

- Перестань, Гашем!..

- Тогда надо действовать! Иначе Зюльмат потянет нас за собой... Мы не можем сидеть сложа руки и ждать!.. Кроме того, учти: наши друзья не простят нам наших ошибок.

- Что же надо делать?

Субханвердизаде поднялся из-за стола, прикрыл плотнее дверь, заходил возбужденно по комнате. Снова сел. Уставился на Дагбашева. Заговорил:

- Делать надо вот что, дорогой товарищ прокурор. Прежде всего вы должны выполнять ваши функции!

Дагбашев недоуменно заморгал:

- Какие функции? О чем ты, Гашем?..

Субханвердизаде передразнил его:

- "Какие функции?.. Какие функции?.." Не забывай, Даг-бек, что ты прокурор! А место прокурора - там, где находятся преступники! Завтра же ты выедешь навстречу отряду Гиясэддинова, чтобы допросить главаря банды Зюльмата. Я буду сопровождать тебя! Там, на месте, посмотрим, что можно будет сделать. Есть у меня один план... Итак, завтра рано утром мы выезжаем! Ты понял меня, Дагбек?