А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу. Часть 2 (СИ) - Рентон Рик

— Ну мало ли… Можно и просто притвориться… — Хмурая морячка продолжала внимательно смотреть мне в глаза. — Мне вот папа говорил, что когда человек смотрит на что-то, что ему сильно нравится, то у него зрачки расширяются. Сами собой.

Прежде чем ответить, я успел заметить, как Рикардо тут же резко отвернулся.

— Ну и как? — Я посмотрел ей прямо в глаза. — Расширились?

— Щас-то ты не на сигареты смотришь… — Вернувшись к торопливой очистке транспортного средства, Белла всё-таки оставила мой вопрос без ответа. Но опять украдкой улыбнулась.

А Баджер снова отыскал что-то настолько интересное, что сначала даже протяжно присвистнул:

— Фигасе коллекция…

Заглянув на его руки, Белла вновь скривила брезгливую физиономию:

— А ведь сначала и этих тоже на растопку пускали… — Девчонка тут же снова окинула меня и пацанов каким-то строгим взглядом. — А теперь в некоторых бандах такая фигня дороже еды…

Прищурившись, я тоже смог разглядеть находку не сходя с места. Со стопки журнальных вырезок в руках Баджера на меня в ответ сладострастно глянула какая-то обнажённая красотка.

— Моё будет! — Подмосквич торопливо свернул пачку и запихал в один из бесчисленных карманов на широких штанах.

— У тебя же вроде девушка есть… — Белла продолжила морщиться, наблюдая за этой суетливой вознёй.

— Так я как раз ей и подарю! — Бесхитростный паренёк ответил морячке своей обычной широкой улыбкой. — Ты ж сама говоришь, что они дороже хавки! А ей всякие там цветочки никогда нафиг не нужны были… Как и Кире, кстати! — Паренёк вдруг сделал такой вид, словно только что выдал для морячки крайне ценный совет.

И брезгливость во взгляде Беллы быстро сменилось на какой-то настороженный интерес:

— А… Эта Кира… Она вообще как… Ну… Нормальная? — И девчонка тут же сделала вид, что новый самокат интересует её гораздо больше, чем ответ на этот вопрос.

Простодушный паренёк снова с улыбкой пожал плечами и тут же затараторил в своём привычном режиме:

— Да канеш, ты чё, расслабься! Она никогда ни за чё не гонит ваще. Если только ей дорогу не переходить… — При этом Баджер не забывал продолжать обшаривать уцелевшие карманы. И когда он нащупал что-то под форменной курткой тюремного конвоира, темп повествования немного снизился. — Или Шутнику… Или Кешке… И Лохмач ещё у них прикольный… Только он на меня сначала рычал… Наверное, это потому, что я собаку ел… Оп-па!

С этими словами паренёк резко вытянул из-под куртки небольшой плотный свёрток, очень похожий на те, что тот уже находил на перекрёстке у парка.

И, не дожидаясь вопросов, он заявил с экспертным видом:

— Так щас закутывают только хавку и наркоту! — Встретив в глазах девчонки немое осуждение, паренёк продолжил спокойно пытаться засунуть свёрток к себе в другой карман. — Вчера вот у них кофе «три в одном» нашёл… И конфеты мятные…

Но пухлый пакет никак не желал лезть в и без того переполненную поклажу запасливого подмосквича. Быстро побегав глазами по нашим рюкзакам, Баджер остановил взгляд на Рикардо:

— Слушай, Хендрикс! У тебя ж карманов тоже полно! Может, есть ещё место? — Он повертел свёртком в воздухе.

Поначалу заулыбавшись от такого прозвища, чернокожий паренёк вдруг напрягся, когда Белла присмотрелась к его поклаже:

— Ну-ка погоди… — Девчонка шагнула ближе. — Чё-то я темноте не заметила… Ты чё, всё-таки пластинки взял⁈

— Ну блин… — Рикардо немного отступил. — Там редкие были…

Теперь и я заметил необычно широко раздавшуюся спину у не особенно атлетичного юного музыканта. Пока мы ехали, это казалось нормальным из-за встречного потока воздуха. Но сейчас стало очевидно, что наш меломан всё-таки умудрился запихать несколько широких картонных пакетов между курткой и толстовкой. Которые теперь развернуло ромбом, предательски выпятившим мятые углы в стороны.

— Я же говорила — только самое нужное!

— Да там… Просто… — Под гневным взглядом девчонки мулат, казалось, не находил себе места.

— Ты и так вон весь увешанный!

— Там просто… — Тут Рикардо вдруг сжал кулаки и фыркнул сквозь широкие ноздри. — А тебе не всё равно⁈ Я же сам несу!

— Группа передвигается со скоростью самого медленного!

Начавшее проглядывать сквозь тучи полуденное солнышко вдруг высветило в глазах чернокожего паренька очень ненужный блеск… Похоже, тут речь не только о каких-то редких записях… В любом случае, пора снова его спасать:

— Я понесу. — Шагнув между подростками, я заслонил заблестевшие глаза Рикардо от взгляда возмущённой морячки. — Раз уж всё равно теперь на свежем транспорте.

— Пф! — Фыркнув, девчонка отвернулась к своему пони. Но всё-таки бросила, не оборачиваясь. — Чё там хоть?

Ответа не было так долго, что я на него уже и не надеялся. Но, как только собрался подтвердить собственную готовность, чернокожий паренёк вдруг проговорил чуть слышно:

— Волк и семеро козлят…

— Волка семеро чего-о? — Баджер даже ненадолго отвлёкся от своих поисков.

— «Волк и семеро козлят»! — Голос Рикардо звучал уже более уверенно. — Это сказка такая. Музыкальная…

— Сказка⁈ — Бела всё-таки оглянулась.

После этого неожиданно презрительного вопроса повисла тишина. В которой Хард чуть толкнул меня древком Фенрира, привлекая внимание. И указал на остальных непонимающим взглядом.

— Musical taste differences… — Я слегка покачал перед собой свободной от самоката ладонью.

Норвежец слегка кивнул и продолжил наблюдать за сценой без особого понимания в глазах. Либо не смог прочесть длинное слово, либо волшебный мир музыки был действительно крайне далёк от нашего слабослышащего приятеля.

— Ну и мьюзикл, ну и что⁈ — Рикардо вдруг рявкнул и в нашу с Хардом сторону. — Мне его мама в детстве ставила!

— В детстве… — Белла снова фыркнула.

— … А ей — бабушка! А я её потерял! — Паренёк закончил свой отчаянный выкрик уже в сторону девчонки. И, пока я гадал, кого или что он имел в виду в последнем предложении, Рикардо добавил уже спокойнее. — И вот… Вот опять тут нашёл…

Белла снова презрительно дёрнула носиком, лишь косо глянув на него в ответ. Но, когда она покосилась и на остальных пацанов, то сочувствие заметила даже в ледяных глазах Харда. Видимо, тот всё-таки смог прочитать в выкрике чернокожего паренька как минимум одно слово. Которое одинаково звучит почти на всех языках мира.

— Ладно, проехали… — Вздохнув, морячка снова поморщилась. Но уже явно не из-за музыкальной ностальгии своих союзников. От липкого запаха крови, поднимающегося над прогревающимся асфальтом, уже начинало подташнивать даже меня. — А то фиг знает, что тут на юге ещё по каналам теперь ползает…

То, как эта девчонка и остальные подростки вели себя, стоя почти буквально по колено в чужой крови, навело меня на мысль, что естественный отбор в этой промозглой пустоши ничуть не мягче, тем то, с чем приходилось когда-то сталкиваться и мне. Вот только в отличие от взрослых ветеранов, прошедших через современные мясорубки, эти дети продолжают… Вести себя как дети? Продолжают шутить, дурачиться, искренне ненавидеть и даже искренне любить. Словно назло всей этой равнодушной ко всему безмолвной смерти, окружающей нас в этом мрачном городе с остановившимся сердцем…

Хладнокровный норвежец терпеливо ждал, пока остальные закончат свои сборы. Выбрав себе самокат первым и быстро очистив оружие, он лишь время от времени поглядывал на небо вслед улетевшему дрону.

Простодушный подмосквич, ворочая ногами все эти воняющие свежей смертью останки, похоже, сейчас больше переживал о ценном сюрпризе для своей ненаглядной, чем о том, что всё это парное мясо под его ногами только что дышало, материлось и имело далеко идущие планы.

Даже интеллигентный музыкант, тайком шмыгнув и быстро проглотив своё досадное огорчение, спокойно перешагнул в мою сторону через чьи-то потроха, вырванные до того Фенриром:

— Только ты, пожалуйста, аккуратнее с ними. Хорошо? — Паренёк вытянул из-за спины целую пачку разноцветных конвертов так, словно у него там был какой-то невидимый инвентарь, как у персонажа видеоигры. — Лучше всего так же как-нибудь засунь, чтобы не сломались… А то мне и правда чё-то не очень удобно…