Глаз сокола - Мишель Пейвер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и теперь Гилас шагал впереди между засыпанными снегом валунами и спиной чувствовал: Пирра боится, как бы львица не причинила вреда ее любимице Эхо. Гилас и сам беспокоился за соколиху. Пока что Разбойница весело бродит по лесу и то и дело надолго пропадает. А вдруг львица сейчас сидит под деревом, а изо рта у нее торчат соколиные перья?
– Мы что, кругами ходим? – проворчала сзади Пирра.
– Не говори глупостей! – сердито отозвался Гилас.
Но после того, как они весь день перелезали через горные гребни и обходили неприступные скалы, ему и самому забредали в голову подобные мысли. Еще не хватало сбиться с пути! Тогда они рискуют в любой момент наткнуться на Воронов.
Но если в этом кто и виноват, то не Пирра.
– Извини, – буркнул он, не оборачиваясь.
Девочка молчала.
– Я сказал – извини! – с раздражением повторил Гилас.
Так и не дождавшись ответа, мальчик обернулся.
Пирры за спиной не оказалось. Гилас растерянно окинул взглядом скалы и можжевельники. На снегу виднелись только его следы.
– Пирра, выходи! – позвал Гилас. – Нашла время шутить!
Но нет, не похоже, что Пирра его разыгрывает. Достав нож, Гилас пошел обратно по собственным следам.
Ущелье узкое, высокие можжевельники жмутся вплотную друг к другу.
– Пирра!
Тут Гиласа схватили сильные руки и утащили в темноту. Не успел мальчик опомниться, как ему завязали глаза, отобрали все вещи и связали руки за спиной. Кто-то резко потянул его за волосы так, что Гилас запрокинул голову. Раздалось бормотание, запахло горькой полынью. Должно быть, знахарка проверяла, нет ли у него на шее следов Чумы.
Убедившись, что он здоров, неизвестные заставили его опустить голову и повели через гулкое пространство. Похоже, он в пещере. Все это время похитители не произносили ни слова, но Гилас догадался: это не Вороны. Короносы бы его сразу прикончили.
Эхо зазвучало по-другому: видно, Гиласа привели в пещеру попросторнее. Пахло дымом. Гилас различил постукивание копыт и шумное дыхание скота, а еще сердитый гул голосов. Тут мальчика усадили на землю и сдернули повязку.
Гилас оказался в огромной пещере, тускло освещенной чадящим костром на высушенном навозе. Вокруг толпились козы, овцы, волы, собаки и люди. Лица у мужчин обветренные, руки и ноги кривые – сразу видно, что крестьяне. Все до единого вооружены косами и вилами, да и глядят враждебно. Чумазые женщины укачивают младенцев и тоже недобро посматривают на Гиласа. Дети уставились на пленника с открытыми ртами. У них такие же причудливо выбритые головы с единственной оставленной прядью, как у призраков на берегу.
«Хорошо, что хоть Разбойница и Эхо в безопасности», – пронеслось в голове у Гиласа. И тут он заметил Пирру. Она сидела неподалеку от него, связанная, растрепанная и ужасно рассерженная.
– Они не причинили тебе вреда? – спросил он.
– Нет. А тебе?
Гилас покачал головой.
– Кто эти люди?
– Сейчас разберусь, а ты не встревай. Они по-акийски не понимают.
Похитителям не понравилось, что пленники говорят между собой на непонятном языке, и стоявший впереди тощий мужчина (должно быть, вождь) рявкнул на кефтийском, обращаясь к Пирре.
Девочка что-то резко выпалила в ответ. В толпе заахали, но тощий мужчина только фыркнул.
Как и все кефтийцы, он чисто выбрит. Вождь кривит губы, будто попробовал что-то невкусное. Маленькие пылающие глазки глядят на Пирру с неожиданной злобой.
По приказу вождя одна из женщин нехотя развязала Пирре руки. Девочка тут же вскочила и разразилась гневной речью.
– Теперь нам уж точно несдобровать, – вполголоса заметил Гилас.
– Сказано тебе – не встревай, – шикнула Пирра.
Наблюдая, как девочка на все корки распекает похитителей на своем гортанном наречии, Гилас будто увидел ее в первый раз. Маленькая, худая, одежда перепачкана в грязи – и все же сразу ясно, что перед тобой дочь Верховной жрицы. Повелительный тон, прямая осанка, даже шрам в форме полумесяца – все это выделяет Пирру из толпы.
Но Гилас чувствовал, как она напугана.
* * *– Кто вы и как вы смеете так со мной обращаться? – спросила Пирра самым властным тоном, на какой была способна.
– Придержи язык! – бросила женщина, развязавшая ей руки.
– Молчи, Танагра, – осадил ее крепкий мужчина с крупным лбом и будто сплющенным носом. – Нельзя так разговаривать с дочерью Яссассары.
– А как еще с ней разговаривать, Девкарьо? – вмешался тощий вождь и, обращаясь к Пирре, велел: – Ты должна оказывать мне почтение, девчонка!
– Кто ты такой? – потребовала ответа Пирра.
– Меня зовут Сидайо, и я здесь вождь, – объявил тощий, искоса глянув на коренастого Девкарьо. – Я служил водоносом в Доме Богини, но родился я не здесь, а в Тусити. Здесь почти все оттуда. Мы ловили рыбу и возделывали землю. А теперь живем в Горах, пасем скот и еле-еле концы с концами сводим.
– Тусити? – переспросила Пирра. – Это ведь на побережье?
– Да, раньше наш дом был там, – с горечью произнес Сидайо. – А потом пришла Великая Волна.
– Мы поклонялись Морю, потому что так нам велели жрецы, – подхватила женщина, Танагра. – А теперь мы близко
