Сага - Тонино Бенаквиста

– Вначале уложим детей, а потом сядем за стол.

– Марко, не хочешь ими заняться?

– Что?

– Не каждый вечер у нас дома сценарист. Я уже просто не знаю, что им еще рассказать, чтобы они поскорее заснули.

– Давай, придумай какую-нибудь историю! Для тебя же это пустяк.

Все четверо забавляются от души.

– Да я не умею. У меня нет никакого опыта общения с детьми.

Ну и дурацкий же у меня вид…

Меня насильно тянут в детскую. Я оказываюсь на краешке кровати, в полумраке, в компании двух белокурых малышей с широко раскрытыми глазами.

– Мы ждем тебя к закускам, – шепчет Жюльетта, закрывая за собой дверь.

Я в ловушке. Роюсь в памяти в поисках принцесс, поросят, больших злых волков и ничего не могу вспомнить. Лес? Замок? Интересует ли это современных детей? Белокурые локоны делают их похожими на ангелочков, которые только и ждут, чтобы раскрыть рты от удивления. На самом деле это свирепые существа, потрошащие плюшевых мишек, разбирающие японскую электронику, готовые к схваткам в третьем тысячелетии. Принцессы сейчас интересуют только мою приятельницу Матильду. Но, может, у меня есть еще шанс обмануть их, выдать старое за новое и не скомпрометировать себя. Я почти уверен, что эти детки пока не смотрели «Основной инстинкт».

– Я расскажу вам историю про прекрасную белокурую даму, жившую в шикарном замке на берегу моря…

Невероятно медленно закрываю за собой дверь и бесшумно спускаюсь по лестнице. Похоже, я с честью вышел из трудного положения. Шэрон Стоун превратилась в колдунью, которая сводит с ума всех, кто к ней приближается. Нож для колки льда стал волшебным кинжалом, а полицейский Майкла Дугласа – отважным рыцарем, заворожившим колдунью.

Из гостиной доносятся женские голоса. Надеюсь, я заслужил свою порцию курицы с кэрри и стаканчик красного. Лестница поскрипывает под ногами, и я стараюсь ступать очень осторожно, чтобы, не дай Бог, не разбудить уснувших детей. Тогда мне придется рассказывать им «Механический апельсин». Кажется, внизу веселье идет полным ходом.

– На этом сериале он должен был заработать кучу бабок.

– Никто так и не знает, почему исчезла Шарлотта?

– Он выглядит совсем измученным.

Я застываю на месте. Одна нога на ступеньке, другая в воздухе.

– Вы молодцы, что пригласили нас вместе с ним.

– И именно в четверг.

– Это мой единственный свободный вечер, и знаете почему? Министр остается дома, чтобы не пропустить очередную серию. Завтра утром мы будем обсуждать ее в машине.

– А вы бы видели, как сейчас продается Бах! Люди спрашивают уже не «Искусство фуги», а музыку, которая звучит в сериале. Мы даже устроили специальный стенд.

– В нашем магазине то же самое. Почти все дамы хотят такие же платья, как у Эвелин! А девчонки, подражающие Камилле, требуют куртку с бахромой в стиле семидесятых и черную ленту.

– А, помню-помню, наши бабушки носили такую на шее.

Я осторожно сажусь на последнюю ступеньку.

– У нас в лицее настоящий дурдом. Завтра утром мне потребуется минут пятнадцать, чтобы успокоить учеников. Причем старшеклассники еще хуже пятиклассников. Все желают знать свой коэффициент умственного развития и все считают себя вундеркиндами. Мне даже пришлось прочитать лекцию о сюрреализме, так как Камилла процитировала одну фразу Бретона, не помню уже какую…

– «Вы, кто не видит, подумайте о тех, кто видит».

– Этого нет в программе и мне пришлось импровизировать на ходу.

– Реклама заканчивается!

– Сделай погромче, солнышко.

– Чем он там занимается наверху?

Мне удалось незаметно взять свою куртку и бесшумно добраться до прихожей. Я закрыл за собой дверь в тот момент, когда квартиру заполонила музыка Баха.

Незнакомый запах витает в нашем бюро. Возле компьютера меня ждет завернутый в бумагу подарок. Парфюмерный набор «Сага» для мужчин: лосьон после бритья, туалетная вода, мыло, гель для душа. И все с ароматом ванили. Жером пользуется туалетной водой вместо аэрозоли, чтобы уничтожить табачный запах, на который мы давно не обращаем внимания. Потребление ванили во Франции с января этого года выросло в три раза, сообщает нам надпись на визитке, нацарапанная Сегюре. Ее добавляют в йогурт, в крабовые палочки, в мороженое и даже в жевательную резинку. Если мы будем и дальше использовать в сериале сей драгоценный аромат, никто не станет жаловаться, особенно мы, заключает Сегюре. Я задумываюсь. Неужели это я создал мир, пахнущий ванилью? Вот прекрасный пример того, что называют эффектом бабочки. Бабочка взмахивает крылышками в Токио, а на Лос-Анджелес обрушивается потоп. Ничтожная причина – разрушительные последствия. Если сегодня все импортеры, промышленники, крупные и мелкие коммерсанты потирают руки, если вся Франция благоухает одним ароматом, то все это лишь потому, что слово «жимолость» кому-то из нас показалось слишком длинным.

– Знаешь, я вчера смотрел «Сагу», – обращается ко мне Жером.

– И как?

– Слишком слащаво.

– Слащаво?

– Будь у меня «Магнум» 44-го калибра, я, не задумываясь бы, разнес вдребезги этот паршивый телевизор… Страшно недостает насилия и секса! Зрители требуют, чтобы их было больше! Американцы давно это поняли! Именно потому они опережают нас и именно потому я еду к ним.

Четверть Часа Искренности? Нет, что-то совсем противоположное. В словах Жерома горечь и бессилие, и я, кажется, понимаю, что довело его до подобного состояния.

– Посмотрите, что пользуется наибольшим успехом: кровавые сцены, секс, чуть ли не порнография. Герои – настоящие людоеды, а кинозвезды только и делают, что раздвигают ноги.

С «Сагой» у нас появилась уникальная возможность показать то, что нам хочется, но мы этим так и не воспользовались.

Пресса официально сообщила о начале съемок «Борца со смер-тъю-2». Фантастические расходы, обилие звезд, и опять этот мерзавец Совегрэн купается в лучах славы. Сколько раз поздними вечерами Жером, как последний пьяница, рассказывал мне эту историю. Сколько ночей мы ломали голову, чтобы найти безотказный способ отомстить этому мерзавцу, используя сценарные приемы, разрабатывая интригу и неожиданный финал. Мы работали над этой проблемой так, словно зрители уже собрались в зале. Нет, Ивон Совегрэн заплатит за все. И скоро.

Луи кладет руку Жерому на плечо, стараясь его успокоить.

– Американцы уже выиграли сражение. Я просто хочу, чтобы именно ты, Жером, нанес последний удар нашему грёбаному кинематографу, который сам себе вырыл могилу. Но если там, в Америке, ты будешь иногда вспоминать, кем был здесь, среди нас, не забывай, пожалуйста, правило: количество идей никогда не заменит качества. Всегда найдется кто-то, кто пойдет дальше тебя, сделает лучше, чем ты. Но никто лучше тебя не сможет изобразить Жерома Дюрьеца. Помни об этом на своей вилле в Пэсифик Пэлисейд.

Телефонный звонок прерывает наше затянувшееся молчание. Луи снимает трубку и уединяется в углу комнаты. Жером включает компьютер, Матильда наливает себе кофе и садится просматривать почту. Я возвращаюсь к 33-й сцене 72-й серии.

Фреду так и не удалось прийти в себя после отъезда Марии. Чтобы спастись от тоски, он как одержимый работает над виртуальной реальностью, синтезом изображений и голограммами. В душе у него – ужасающая пустота. Чтобы заполнить ее, он должен воссоздать Марию. Всего-навсего.

Эта идея не дает покоя Луи с тех пор, как он заинтересовался работой Вильяма в монтажной. Он в восторге от беспредельных возможностей техники, которая в случае с «Сагой» используется на десять процентов. Кроме того, она позволяет повторно просматривать не вошедшие кадры, пробы и сцены, которые раньше не монтировались. Их можно прокрутить в обратную сторону, поменять местами, размножить. Можно переписать звуковые дорожки, диалоги и наложить на любое изображение. Луи утверждает, что подделку заметить очень трудно. «Именно техника должна быть на службе у писателей и халтурщиков». Это его главная теория. Мария может вернуться, для этого достаточно извлечь из мусорной корзины выброшенные куски пленки и наложить на них звук, чтобы получить новые диалоги из написанных ранее. Я наивно спрашиваю, зачем все это, и Жером отвечает вместо Луи:

– Ты никогда не мечтал посмотреть, как Мерилин Монро устраивает стриптиз в трех измерениях для тебя одного, в твоей комнате? Ты никогда не думал о римейке «Великолепной семерки» с Лоуренсом Оливье, Брюсом Ли, Марчелло Мастроянни, Жераром Филипом, Орсоном Уэллсом, Робертом де Ниро и Аленом Делоном? А Шекспир? Шекспир, являющийся к тебе во плоти, чтобы почитать свой сонет, когда ты хандришь?

– Я знал, что водка рано или поздно ударит тебе в голову.

– Он почти не преувеличивает, – говорит Старик. – Я умру раньше вас, но если жизнь будет продолжаться, вы еще станете свидетелями великих событий. Американцы уже возрождают кинозвезд, используя их в рекламе, что порождает проблемы деонтологии, не говоря о юридических головоломках. Как только они сумеют соединить все это с голографией, вот тогда начнется настоящий цирк! Это уже будет не тройное наложение силуэта Марии на видеокартинку, которое нас пугает, милый Марко. Вильям даже сейчас делает невероятные вещи, а что будет в третьем тысячелетии…