Другое человечество. Здесь кто-то побывал до нас... - Алексей Маслов

Несколько позже родичи Люси были обнаружены в Омо (Эфиопия) и в Лаетоли (Танзания), где на древнем песке отпечатались следы древнейшего прямоходящего существа. Команда Джохансона, продолжая раскопки, с 1972 г. обнаружила более 320 фрагментов костных останков Australopithecus afarensis, датируемых от 3 до 3,4 млн лет назад [217, 101]

По своим параметрам австралопитек из Афара был похож на прямостоящего шимпанзе. Люси была невелика ростом – около 1–1,3 м, весила около 30 кг, что могло объясняться ее молодым возрастом, вероятно, ей было около тринадцати лет. Она обладала прямохождением, ее длинные руки доставали до колен, а по хорошо сохранившимся плечевым костям и ключицам можно заключить, что она обладала прекрасно развитыми мышцами. Впрочем, вопрос о прямохождении и тут оказался неочевиден – если Люси и передвигалась на задних конечностях, то делала это нерегулярно. Изогнутые кости пальцев рук и ног свидетельствуют, что большую часть времени она проводила на деревьях, возможно, даже спала на деревьях, тем самым укрываясь от наземных хищников.

К сожалению, кости лицевого черепа Люси в большинстве своем оказались утрачены, сохранилась лишь массивная челюсть, однако по оставшимся фрагментам можно было установить, что мозг Люси был чуть больше, чем у шимпанзе, и составлял 230–410 куб. см, хотя и здесь оценки расходятся. Несмотря на красивое имя, лицо Люси по современным понятиям вряд ли можно было назвать симпатичным: оно отличалось низким лбом, мощным надглазничным валиком, срезанным подбородком и выступающими вперед челюстями с массивными коренными зубами.

В связи с недостатком костной ткани головы многие обвиняли Джохансона в слишком поспешных заявлениях – несмотря на предполагаемое прямохождение, скелет отличался невероятной примитивностью. Возможно, это – просто одна из разновидностей обезьян? Однако Джохансон был упорен в своем продолжении поисков, и в 1992 г., т. е. почти через 18 лет после первых находок, его команда из Института истоков человечества (Беркли) наконец обнаружила в Хадаре то, чего так долго искала, – почти полный череп Australopithecus afarensis. Столь долгий перерыв в находках во многом объяснялся тем, что правительство Эфиопии в 80-е гг. XX в. наложило специальный мораторий на полевые работы на территории страны. Предположения об объеме мозга целиком подтвердились, однако это не устранило целого ряда вопросов, которые стали к тому времени в палеонтологии приобретать принципиальный характер.

Насколько точно можно утверждать, что Люси действительно была наиболее прогрессивным подвидом, давшим начало линии к Homo sapiens sapiens? Есть ли хоть какая-то уверенность, что где-то рядом не залегают останки значительно более прогрессивного существа, относящегося к той же эпохе, т. е. приблизительно 3 млн лет назад? И даже если согласиться с тем, что именно Люси оказалась единственно реальным «прогрессивным» существом, можно ли считать это доказательством того, что именно эти существа остались в живых, а не погибли в результате катастроф или массовых заболеваний, учитывая исключительно низкую популяцию Афарского австралопитека?

Неизвестно, отчего погибла Люси, и хотя ее позвоночник несет следы костного заболевания, сомнительно, чтобы именно оно послужило причиной ее гибели. С другой стороны, это демонстрирует, что ранние гоминиды были склонны ко многим костным заболеваниям, здесь достаточно, в частности, вспомнить болезненный нарост на берцовой кости питекантропа.

Исследователи потратили немало времени на реконструкцию черепа этого австралопитека, найденного в 1992 г. Работа, проводившаяся в Эфиопском национальном музее в Аддис-Абебе в основном американскими учеными, была проделана поистине грандиозная, череп пришлось буквально «собирать», как головоломку, более чем из 60 фрагментов, впрессованных в песчаник. Наконец взорам ученых предстал практически полный череп, который оказался довольно большим, хотя тяготел больше к обезьяньему, нежели к человеческому. Теперь предстояло реконструировать внешний вид того существа, которому он принадлежал.

Австралопитек из Афара – Люси – вряд ли был, по нашим меркам, красив и строен. Но параллельно с ним жило множество других видов австралопитеков

К этой работе подключилось уже несколько групп ученых в разных странах. Сначала группа в Университете Цюриха под руководством Ёл Рак реконструировала мышечные ткани головы и смоделировала их, изготовив из пластического материала и нанеся на череп. Затем французская группа в Лионе, использовав компьютерные технологии и многомерное моделирование, уточнила первоначальную реконструкцию. Специалист по фасциальной анатомии приматов Джон Гарч из Денвера натянул на череп, покрытый мышцами, кожу. Затем, использовав волосы медведя, Гарч при помощи специальной иглы по одному ввел их в кожу. Глаза изготовили из полиакрила, воспроизведя даже радужную оболочку.

Теперь австралопитек предстал, как считали ученые, в точно реконструированном виде. На мир смотрело существо, очень напоминающее обезьяну, но с человеческим выражением глаз – именно таким, которое хотели придать австралопитеку его реконструкторы, ведь на самом деле реального выражения глаз мы не знаем. У него оказался плоский нос, как у обезьян, переносье отсутствовало, небольшие уши были отнесены назад, ближе к затылочной области, челюсть заметно выдавалась вперед. Кости черепа свидетельствовали о мощных жевательных мышцах и шейной мускулатуре, который позавидовал бы любой атлет.

Впрочем, здесь следует сделать несколько оговорок. Череп принадлежал, естественно, не той особи, которую принято называть Люси, а какой-то совершенно другой, хотя, как предполагается, принадлежавшей к тому же виду Афарского австралопитека. К тому же это была мужская особь, очевидно, более массивная по своему костному и мышечному строению. В определенной мере ее реконструкция получилась даже слишком «очеловеченной» в основном благодаря человеческому «осмысленному» выражению глаз, в которых сквозит разумность. Однако все это – не более чем желание «отцов» австралопитека приблизить свое детище к Человеку разумному. В реальности же нам неизвестна не только реальная степень разумности Люси и ее сородичей, но даже форма волосяного покрова, столь кропотливо восстановленная учеными, смоделированная по аналогии с современными обезьянами, а объективность такой аналогии может быть подвергнута сомнению.

Женские особи австралопитека из Афара, как предполагается, имели значительно более узкий таз и более узко поставленные бедра, чем современные женщины, как следствие, это говорит о более узких родовых путях. Это означает, что они рожали детенышей со значительно меньшим черепом и объемом мозга, чем у современных новорожденных. Строение зубов этого вида напоминало зубной ряд обезьяны – большие клыки, примитивные подкоренные зубы, заметная диастема (промежуток) между резцами и клыками. Большие коренные зубы было покрыты толстым слоем эмали и довольно сильно стерты, что говорит об употреблении грубой растительной пищи, семян и плодов.

Вокруг Люси развернулись нешуточные споры. Ее «отец» Дональд Джохансон считает, что именно Люси является той отправной точкой, от которой пошел род Homo. Одну из своих книг об этом виде Джохансон амбициозно называет: «Люси: начало человечества». К утверждениям о первенстве Люси в процессе сапиентации другие антропологи отнеслись крайне настороженно. Так, Ричард Лики и его жена Мив, признавая, что человечество действительно пошло от африканских австралопитеков (это автоматически придает значимость и их находкам других видов австралопитеков), не выделяют ни одного из них в качестве «надежного» первопредка человека [243, 62]. Лики вообще крайне осторожен в этих вопросах и, являясь одним из наиболее информированных и опытных в этих вопросах специалистом, мудро предпочитает выжидать до новых находок. Тем не менее этот выдающийся антрополог, чей центр находится в Национальном музее в Найроби, не склонен считать Люси реальным предком рода Homo, указывая, в частности, на то, что этот вид австралопитека стоит все же значительно ближе к обезьяне, нежели к человеку [251, 158, 194-96]. Поэтому для целой группы ученых Афарский австралопитек оказался все же некой древней разновидностью обезьяны.

Другие сомнения были высказаны в половой идентификации Люси и, как следствие, – видовой принадлежности Люси. Одна часть специалистов считает, что останки более крупных особей следует относить к самцам, более мелких – к самкам, другая группа ученых полагает, что речь следует вести о двух различных видах [420, 102].

Сам же Джохансон как-то обратил внимание на то, что Люси обладала таким же костным строением, что и ее предполагаемые потомки, жившие 900 тыс. лет назад. Сам по себе этот факт поразителен – он означает, что никаких очевидных изменений в костном строении не происходило (оговоримся – почти не происходило) в течение более чем 2 млн лет! Никакой эволюции!