Ведьмино счастье (СИ) - Шмидт Елена

Мы ехали по правой стороне реки Ольцы. Как рассказала мне моя попутчица, именно эта часть города считалась центром, который населяли в основном аристократы, маги, учёные, именитые целители и те, чьи предки основались здесь когда-то давным-давно. Левая же застраивалась значительно позже, проживали там в большей части приезжие ремесленники, торговцы и различный рабочий люд. Там же в основном строились мастерские, мануфактуры и располагался крупный рыбный рынок.

Пока ехали, я с жадностью рассматривала город. Широкие улицы, неспешно прогуливающиеся господа, множество лавочек, магазинов и пекарен. Из небольших, модных сейчас кофеин, доносился умопомрачительный запах кофе и сдобы, с которым спорили ароматы из уютных кондитерских и пекарен. Мне жутко хотелось прогулять вдоль всех этих витрин, и я была готова выскочить и пойти пешком. Останавливало только то, что я совсем не знала города.

Выгрузившись из дилижанса на торговой площади, я распрощалась с попутчиками, наняла извозчика и направилась по указанному в записке адресу. Ехали мы недолго, миновали городскую площадь с фонтаном, потом пару раз свернули и, попав на довольно узкую дорогу, покатились по ней. Невысокие старинные дома с потемневшими от времени стенами тянулись длинной чередой с обеих сторон. При взгляде на них сразу чувствовалось время, они явно простояли здесь не одно десятилетие. В отличие от Пулонце, где жители любили выставлять на подоконники, балконы и крылечки цветочные горшки, здесь повсеместно встречались стены, увитые диким виноградом и плющом. По некоторым растения только начинали боязливо расползаться, а встречались дома увитые зелёным покрывалом почти целиком. Из-за этого здания принимали вид сказочных замков.

Я была в таком приподнятом настроении, что когда коляска остановилась напротив такого удивительного дома, чуть не захлопала в ладоши. Двухэтажное здание полностью было увито нежными листочками плюща, что напомнило мне таинственную гору с пещерой, вход в которую прикрывала дверь. Я рассчиталась с извозчиком, подхватила свой саквояж, после тётушкиных капель он почти ничего ни весил, и, постучав дверным молоточком, принялась ждать, когда мне откроют.

Однако никто не спешил впускать меня в дом. Я попробовала постучать ещё раз, но результат остался прежним.

— Барабань громче, — неожиданно раздался женский голос за моей спиной. Развернувшись, я увидела миловидную женщину, стоящую в дверях хлебной лавки напротив. — Старый Могута с приглушью, — пояснила она, — так просто его не добудишься.

— Кто с приглушью? — переспросила я. И тут только до меня дошло, что я и не поинтересовалась, как зовут ведьмака.

— Могута, — женщина удивлённо взглянула на меня, — ведьмак. Ты же к нему пришла?

— Ну да, — согласилась я.

— Так и барабань, что есть силы. А можешь вообще так зайти. Только если что своровать вздумала, лучше не суйся. Потом пожалеешь.

— Да не собираюсь я ничего брать! — возмутилась я. — Комнату вот, хотела у него снять.

— Комнату? — карие глаза с любопытством оглядели меня с ног до головы. — А не боишься? Ведьмак ведь.

— С чего его бояться? — я пожала плечами. — Что он зверь какой-то.

— Не зверь, а ведьмак, — пояснила мне моя собеседница, — причём настоящий. А точно не струсишь в доме с таким жить? — снова поинтересовалась она.

— Время покажет, — решила я не поддаваться панике. Мало ли что народ болтает. Я вот тоже ведьма, но сообщать об этом я пока была не намерена.

— Ты стучи, стучи, авось откроет, — посоветовала мне женщина. — А что на постоялый двор-то не хочешь? Там, чай, поспокойнее. Хотя что это я, — махнула она рукой, — там сейчас, и правда, не протолкнёшься. Лето. Вот если только на левом берегу места есть. Кстати, меня, если что, Любомирой кличут. Ну ладно, ты тут стой, а я пойду, некогда мне тары-бары разводить. Он, может, ещё час не открывать. Ты это, коль жить здесь соберёшься, заглядывай ко мне за хлебом и булочками. У меня они дешевле и лучше, чем у других, я с продуктами не жадничаю.

— Спасибо, — поблагодарила я и, отвернувшись, снова вежливо постучала молоточком. Однако никто не спешил мне открывать. Постояв ещё немного перед закрытой дверью, я снова попыталась оповестить хозяина, что к нему пришли. И так ещё пять раз. Бесполезно. Меня не слышали. Тогда я решила принять экстраординарные меры. Развернувшись и убедившись, что улица пустынна, и даже моя собеседница ушла, я приподняла юбку и со всей силы ударила в дверь ногой, замахнулась на второй удар...

— Кхе, кхе, — тут же послышалось из-за двери, и в тот же миг она распахнулась. Словно кое-кто уже давно стоял под ней. А я так и замерла с поднятой ногой. «Он что стоял под дверью?» — пронеслось в моей голове.

— Чё, лупишь ногами, словно с придурью?

— И-и-и… — опустила я ногу и, развернувшись, уставилась на старика абсолютно непохожего на Архипа. Маленького роста, сутулый, словно года давили непосильным грузом на плечи, он взирал на меня хитрыми, пронзительно-голубыми глазами, в которых явно читался ум и смекалка. Что-то было мало похоже, что ведьмак совсем уж старик, выживший из сил и ума. — Простите, — едва слышно пролепетала я. — Я думала, что вы не слышите, когда к вам стучат.

— Я..! — меня возмущённо осмотрели из-под кустистых седых бровей. — Не слышу, — вдруг согласился он со мной, хотя я была готова поспорить, что он лукавит. — Чё надо?

— У меня к вам записка, — я вынула из кармашка сумки сложенный листик и передала ему.

— Я не вижу, — он заявил мне, осмотрев бумажку с двух сторон, хотя слегка и задержал взгляд на тексте. — Сама читай. Громко!

— Это неприлично читать чужие письма, — решила отказаться я.

— Хочешь сказать, не заглядывала?

— Нет, — покачала я головой, — зачем. Мне сказали, что это для вас.

— Я разрешаю, — милостиво кивнул старик. — Читай.

— Может пройдём в дом? — поинтересовалась я, предчувствуя, что он что-то задумал. — Неудобно читать на улице.

— Не-а, — помотал ведьмак седой головой, — тут читай.

— Господин Могула, — прочитала я, — у меня к вам большая просьба сдать комнату сей молодой ведьме в счёт оказанной мной вам услуги. Ведьма Инга.

— Чё? — переспросил старик. — Чё ты там под нос бормочешь, я ничего не разобрал?

— Господин Могула, — громко повторила я.

— Чё? — он приставил ладонь к уху. — Чё шепчешь еле-еле, каши не ела?

— Господин Могула! — закричала я.

— Ты чё орёшь, как резанная! — вскинулся старик. — Я чё, по-твоему, глухой?

Я глубоко вдохнула, досчитала до десяти, представила, что передо мной неразумный ребёнок и начала заново:

— Господин Могула, — громким, хорошо поставленным голосом, начала я, представив, что читаю стихи со сцены, — я так не думаю. Просто вы переспросили, и я вам повторила.

— Заходи, — неожиданно посторонился старик. — Можно сказать проверку на вшивость прошла.

— Что? — переспросила я и насторожилась. В памяти сразу промелькнули события недавних дней. Там уже было что-то связанное с вредными насекомыми.

— Заходи, говорю. Смотрю, девка ты спокойная. В истерике не бьёшься, — вздохнув, пояснил мне старик. — А то был у меня постоялец недавно, дюже нервный. Трёх дней не выдержал, сбежал.

— А причём здесь нервы? — решила поинтересоваться я, но ведьмак уже развернулся и пропал из проёма дверей. Может, не заходить? Может, пора развернуться и сбежать?

— Так ты проходишь, али передумала? — поинтересовались из глубины дома, проигнорировав мой вопрос.

— Прохожу, — промычала я и, переступив порог, прошла в дом. Миновав небольшую прихожую, стены которой были обиты деревянными дощечками, я очутилась в просторной комнате, где царил лёгкий полумрак из-за окон, почти полностью увитых плющом. Тёмные шторы и старинная, но ещё очень хорошо сохранившаяся мебель с тёмно-зелёной обивкой, света не добавляли, но чувствовался здесь какой-то уют, от которого хотелось вытянуть в кресле ноги и прикрыть глаза. На полу были расстелены ковры и дорожки, скрадывающие звуки шагов. Бронзовые подсвечники в форме двух юных танцовщиц красовались на тщательно натёртой поверхности старинного буфета. В углу рядом с креслами был выложен плиткой небольшой камин. Сейчас было лето, и он чернел тёмным холодным нутром, а зимой здорово, наверное, греться вечерами возле такого. Кругом, куда не глянь, царила удивительная чистота и порядок. В моей голове даже появилась шальная мысль, уж не трёт ли он здесь всё с утра до вечера.