Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Узнаете, — утешил я его.
— Если не будет слишком поздно, — сказал он хмуро.
Глава 5
Мистер и миссис Крофт
Вечером в отеле танцевали. Мисс Бакли, обедавшая здесь с друзьями, весело помахала нам рукой.
На ней было длинное, до полу, вечернее платье из легкого алого шифона, красиво оттенявшее ее белые плечи, шею и дерзко посаженную темную головку.
— Очаровательный чертенок, — заметил я.
— И как не похожа на свою подругу, — проговорил Пуаро.
Фредерика Райс была в белом. Она танцевала вяло, с томной грацией, которая резко контрастировала с оживленностью Ник.
— Необыкновенно хороша, — сказал вдруг Пуаро.
— Наша Ник?
— Нет, та, вторая. Что она таит в себе? Добро? Зло? Или просто несчастна? Попробуй угадай. Она непроницаема. А может быть, за этой маской вообще ничего нет. Одно бесспорно, друг мой, эта женщина — с огоньком.
— Что вы имеете в виду? — с любопытством спросил я.
Он, улыбаясь, покачал головой:
— Рано или поздно узнаете, друг мой. Попомните мои слова.
К моему удивлению, он встал. Ник танцевала с Джорджем Челленджером. Фредерика и Лазарус только что кончили танцевать и сели за столик. Немного погодя Лазарус встал и вышел. Миссис Райс осталась одна. Пуаро направился прямо к ней. Я последовал за ним.
Он начал сразу, без обиняков:
— Разрешите? — Он положил руку на спинку стула и тут же сел. — Мне очень нужно поговорить с вами, пока ваша подруга танцует.
— Да? — Ее голос прозвучал холодно, безразлично.
— Не знаю, рассказывала ли вам ваша приятельница. Если нет, то расскажу я. Сегодня кто-то пытался ее убить.
В широко раскрытых серых глазах отразились ужас и изумление, огромные черные зрачки стали еще больше.
— Как — убить?
— Кто-то выстрелил в мадемуазель Бакли здесь, в парке.
Она вдруг улыбнулась, снисходительно и недоверчиво.
— Это вам Ник сказала?
— Нет, мадам. Случилось так, что я это видел собственными глазами. Вот пуля.
Он протянул ей пулю, и женщина слегка отстранилась.
— Так, значит… значит…
— Вы сами видите, что это не фантазия мадемуазель. Ручаюсь, что нет. Мало того. В последнее время произошло несколько очень странных случаев. Вы, конечно, слышали… хотя нет. Ведь вы приехали только вчера?
— Да… вчера.
— А перед этим гостили, кажется, у каких-то друзей? В Тэвистоке, если не ошибаюсь.
— Да.
— Интересно, как их зовут, ваших друзей?
Она подняла брови.
— А почему я, собственно, должна говорить об этом? — холодно спросила она.
— О, тысяча извинений, мадам. — Пуаро разом превратился в олицетворенное простодушие и наивное удивление. — Я был непозволительно бестактен. Мне почему-то пришло в голову, что, может быть, вы встретили там и моих друзей — у меня ведь тоже есть друзья в Тэвистоке, их фамилия Бьюкенен.
Миссис Райс покачала головой.
— Не помню таких. Едва ли я их встречала. — Ее ответ прозвучал вполне дружелюбно. — Впрочем, довольно толковать о посторонних людях. Вернемся лучше к Ник. Так кто же в нее стрелял? И почему?
— Кто — я еще не выяснил. Пока не выяснил, — ответил Пуаро. — Но я это узнаю. О, непременно узнаю! Я, видите ли, сыщик. Меня зовут Эркюль Пуаро.
— Прославленное имя.
— Мадам слишком любезна.
— Как вы считаете, что я должна делать? — медленно проговорила она.
Кажется, она поставила в тупик нас обоих. Мы ждали чего угодно, только не этого вопроса.
— Беречь вашу подругу, мадам, — ответил Пуаро.
— Хорошо.
— Вот и все.
Он встал, торопливо поклонился, и мы вернулись к своему столику.
— Не слишком ли вы раскрываете карты, Пуаро? — заметил я.
— А что мне оставалось делать, мой друг? Я не имею права рисковать. Худо ли, хорошо ли, я должен был использовать все шансы. Во всяком случае, мы выяснили одно: миссис Райс не была в Тэвистоке. Где она была? Со временем узнаем. Ничто не скроется от Эркюля Пуаро. Смотрите-ка, красавчик Лазарус вернулся. Она рассказывает ему. Он смотрит на нас. А он не глуп, этот тип. Вы обратили внимание на форму его черепа? Ах, если бы я только знал…
— Что именно? — спросил я, так и не дождавшись продолжения.
— То, о чем я узнаю в понедельник, — ответил он уклончиво.
Я взглянул на него, но промолчал. Он вздохнул.
— Вы стали нелюбопытны, мой друг. В былые времена…
— Есть удовольствия, без которых вы вполне можете обойтись, — сухо сказал я.
— Вы говорите об удовольствии…
— Оставлять мои вопросы без ответа.
— А вы насмешник!
— Вот именно.
— Ну что ж, ну что ж, — забормотал Пуаро. — Немногословный сильный мужчина, столь любимый романистами эпохи Эдуарда.[348]
В его глазах вспыхнул хорошо знакомый мне огонек.
Ник поравнялась с нашим столиком. Оставив партнера, она подлетела к нам, словно яркая птичка.
— Последний танец на краю могилы, — радостно сообщила она.
— Новое ощущение, мадемуазель?
— Ага. И здорово интересно.
Помахав нам рукой, она убежала.
— Лучше бы она этого не говорила, — сказал я в задумчивости. — Танец на краю могилы. Не нравится мне это.
— И я вас понимаю. Слишком уж близко к правде. Она смела, наша малышка. Смела, этого у нее не отнимешь. Беда только, что сейчас ей нужна вовсе не смелость. Благоразумие, а не смелость — вот что нам нужно!
Наступило воскресенье. Было около половины двенадцатого. Мы сидели на террасе перед отелем. Пуаро неожиданно встал:
— Идемте-ка, мой друг. Устроим небольшой эксперимент. Я только что своими глазами видел, как мсье Лазарус и мадам отправились куда-то на автомашине вместе с мадемуазель. Путь свободен.
— Свободен для чего?
— Увидите.
Мы спустились с террасы и через небольшой газон прошли к калитке, от которой начиналась извилистая дорожка. Она вела к морю. Спускаясь по дорожке, мы повстречали парочку купальщиков. Смеясь и болтая, они прошли мимо нас.
Когда парочка скрылась из виду, Пуаро подошел к маленькой, неприметной калитке. Петли ее изрядно проржавели. Полустершаяся надпись гласила: «Эндхауз. Частная собственность». Вокруг не видно было ни одного живого существа. Мы осторожно открыли калитку.
Вскоре мы оказались на лужайке перед домом. Здесь тоже не было ни души. Пуаро подошел к краю обрыва и взглянул вниз. Потом он направился к дому. Выходящие на террасу двери были открыты, и мы беспрепятственно проникли в гостиную. Пуаро не стал здесь задерживаться. Он отворил дверь и вышел в холл. Затем начал подниматься по лестнице, а я последовал за ним. Он вошел прямо в спальню Ник, присел на краешек кровати, кивнул мне и подмигнул.
— Вы видите, как это просто, мой друг. Никто не видел, как мы вошли. Никто не
