'Я - кто?! Сенсей?' 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сестрица, а в чем разница между стимуляторами и лекарствами? Они же одинаковые, ну, оба от истощения.
Что ответила Анко, я уже не услышал.
"Так-то оно так, — мысленно отвечал я Наруто, прыгнув на жестко закрепленную доску между домами, чтоб пробежать поверху, — но одно нужно в бою, чтоб форсировать выработку чакры, не обращая внимания на побочки, а второе — чтоб излечиться от последствий неаккуратного обращения со своим организмом".
В дурке меня и Якумо поначалу санитар и АНБУ выпускать не хотели, но, увидав бумаги, которые сами же и выдали, с кислыми рожами разошлись с дороги.
А… нет, торможу. Это были их коллеги.
На воротах во владения Курама меня и Якумо встретили без опаски, но с сильным изумлением, граничащим с беспокойством. Задерживать не стали, а сопроводили в ближайший ко входу дом, где Оборо проводила со мной занятия в плохую погоду.
Денек был подходящий: пасмурно, дождик моросит и в сон клонит.
— Из Амегакуре, что ли, надуло? — я взбодрился еще одним глотком травяного отвара.
В голове прояснилось настолько, что я почувствовал, как легче стало думать.
Была идейка поделиться с Якумо, но я ее отмел, так как рецепт и побочки Анко описала лишь для взрослых. Да и негигиенично это — поить из своей кружки.
Задерживаться я не планировал, но попытка ссадить Якумо провалилась, девочка насупилась во сне и вцепилась в кофту мертвой хваткой, так что я вздохнул и оставил ее в покое.
Сейчас, как никогда сильно, мелкая Курама напоминала тощего нескладного котенка-подростка из дворовых Барсиков черепахового окраса: волосы грязные, тусклые, лицо чумазое, под ногтями кайма всех цветов радуги для депрессивных. Да еще этот кислый запах немытого тела, который говорит о том, что за психами, которые способны себя обслуживать самостоятельно, особо не следят.
Когда пришла Оборо, она застала меня, клюющего носом, машинально наглаживающего каштановую макушку и свернувшуюся у меня на коленях Якумо.
Взгляд старушки, направленный на меня, был далек от благодарности.
— С ней все в порядке, — тихо проговорил, возвращая обратно осуждающий взгляд самой Оборо, — насколько это может быть после лечебницы для душевнобольных.
Невежливо, но глядя на безупречный вид Оборо в сравнении с ее внучкой, я не смог удержаться от колкости.
Она будто не бежала проверить внучку, а вежливо припоздала на светский раут.
Оборо поджала сморщенные губы, говоря так же тихо:
— Это не моя вина…
Я перебил, почувствовав слабину:
— Что такого Ункай-сан мог сказать или сделать, что Якумо-чан вышла из себя? — кивнул на беспокойно заерзавшую девочку.
— Это касается родителей Якумо-чан. — бесстрастно взглянула мне в глаза Оборо, будто я незнакомец и многозначительно замолкла, словно этого хватит, чтобы понять все.
— И? — не дождавшись ответа, переспрашиваю. — Это все?
— Вам этого должно быть достаточно. — чопорно заявила Оборо. — Нам не о чем говорить.
— Оборо-сан, — сухо, — вы мне рассказываете честно, в чем подвох этого задания, которое мне поручила Пятая, а я постараюсь вам помочь. — И прервал ее, когда она открыла рот, но еще ничего не сказала. — Я не верю, что у вас нет никого, кто бы справился с обучением Якумо-чан лучше, чем человек со стороны. Вы учили меня, но не смогли обучить внучку? — покачал головой. — Не верю. Так зачем вы пригласили Юхи Куренай?
Я давил в попытке понять в чьих интересах действует Оборо: внучки или своего главы.
— Отдайте Якумо и уходите, Умино-сан. — с нажимом.
Рядом со мной нарисовалась парочка стариков с донельзя серьезным видом. Я чувствовал, что им не по душе решение бабушки Якумо, но ослушаться они не смели.
Будто бы не заметив конвой, остался сидеть.
— Я ее не держу. — поднял руки, а затем помог самому здоровому из «конвоиров» забрать девочку, так чтобы она не проснулась.
— Оборо-сенсей, — намекнул, что она была мне когда-то учителем, — я правда хочу вам помочь.
Посмотрев на покерфейс Оборо, фонившей недоверием, незаметно вздохнул.
— Я хочу помочь Якумо-чан. Поймите правильно, мне нужно знать, в чем проблема, хотя бы затем, чтобы не усугубить ее. Я не отказываюсь от задания, но хочу понимать причины, которые вынудили спокойного и даже немного робкого ребенка напасть на взрослого мужчину. Тем более родственника. Да еще отправить его на больничную койку, когда сама Якумо-чан не в состоянии пробежать норму для учащихся Академии без одышки. И я лезу в это дело не для того, чтобы выведывать ваши секреты и рыться в грязном белье клана Курама. — положил на стол выданный мне Като свиток и медленно подпихнул его к Оборо. — Мне это не нужно, так что говорите все как есть, а я обещаю, по возможности, сохранить все в тайне.
— По возможности?! — подняла бровь Оборо. То, как она взбешена, можно было догадаться по опасно сузившемуся взгляду вдруг ставших светлыми глаз.
— Если ваши тайны будут мешать спасению Якумо-чан, — спокойно сказал я, — то они того не стоят. Да и собственно, что будут стоить ваши секреты, если род Курама пресечется? «Только Якумо может стать наследницей». Это ваши слова, не мои.
Оборо вскинула на меня пылающий гневом взор. Талант! Без слов посылать в пешее эротическое и проклинать до седьмого колена!
— Я зайду завтра, — проигнорировал убийственный взгляд, вставая и делая вежливый поклон, — чтобы узнать ваш положительный ответ.
— Хам.
И это я тоже проигнорировал.
В Госпитале меня пожурили за опоздание и поручили обход с прочей не сложной работой. К сожалению, я был не настолько плох, чтоб меня совсем отстранили, но не настолько хорош, чтобы доверить штопку какого-нибудь бедолаги. Хотя сражаться я бы мог сносно и без особых проблем.
Удостоверившись, что Ункай на месте, я со спокойной душой отправился работать. Если судить по записям лечащего ирьенина, дядя Якумо еще минимум трое суток никуда не денется. А это означало, что подговаривать друзей специально удерживать Ункая в Госпитале мне не придется.
Но самодовольное ебало Ункая, иначе и не скажешь, так и подмывало устроить пару неточностей в карте, чтоб коллеги его пролечили от бешенства. Лечение, конечно, менее легендарное, чем сорок уколов в живот, но приятным и быстрым его все равно не назовешь.
Курама Ункая, как два телохранителя важного
