Фантастические тетради - Ирина Ванка

— Гравитация! — воскликнул Зенон. — Планетарная гравитация. — Словно мечтал об этом необыкновенном ощущении. Он сбежал на нижнюю палубу по скрипучим ступеням. Вокруг все звенело и гудело, выло и вибрировало. Шар обретал упругость, тянул вверх, винты разворачивали корпус, горелки выстреливали искры с языками пламени. Падение сменилось мягким покачиванием в порыве настоящего ветра.

— Взгляни туда, — окликнул его Эссима.

На перилах палубы примостились три белые птицы с мясистыми носами на сморщенных мордочках. Твари с невероятным любопытством и вожделением наблюдали пришельца, закованного в грязный защитный костюм. Не исключено, что с тем же проницательным вожделением эти представители первобытной фауны наблюдали содержимое какого-нибудь гигантского лесного ореха, скрытое в толстой скорлупе. Одна из птиц довольно бессовестно облизнулась и почесала нос о плечо подруги.

— Какие наглые твари! Не успеешь выкарабкаться с того света, они уже тут… Кыш, — крикнул Эссима, но гостьи и глазом не повели. — Кыш, кому сказал! — альбианин топнул ногой по настилу палубы. Одна из птиц захлопала крыльями и неаккуратно задела соседку. Обе кумушки сорвались с «насеста», сцепились за бортом, вверх полетели визги да перья. Третья же кума, наблюдая за ними с перил, меланхолично дождалась развязки, потрясла длинным носом, потопталась с ноги на ногу и, разинув пасть, произнесла одно короткое, но содержательное «а-ха»!

— С прибытием на Альбу, — добавил Эссима. Прямо по курсу корабля, над глубоким ущельем, над серой полосой океана, показался верхний краешек ярко-рыжего альбианского солнца.

УЧЕБНИК. ТЕОРИЯ АНТИГРАВИТАНТОВ. Оркафектанты и транспериодики. Агравиталистическое обоснование Естественных инфополей

«Несовершенство этого мира есть самый надежный источник его развития» — утверждает старая аритаборская пословица. Из этого утверждения вытекает, что наше чрезвычайно аморальное моделирование АГ! — процессов на числовых рядах призвано решительно надежным способом внедрить методику познания этого сложнейшего явления природы в имеющийся мыслительный аппарат.

По той же причине на тех же рядах теперь будет рассмотрена проблема «фектанты» и «периодики» — тема, которую можно было бы назвать последним бастионом на подступах к абсолютной агравитационной картине мира. Если б, конечно, это познание не было бы столь лихорадочно поверхностным. Под апогеем же понимания агравитационных процессов мы будем подразумевать не что иное, как адекватное понимание происхождения и функционирования ЕИП. Дико становится даже от мысли, что ключ к этому сложнейшему понятию может быть заложен между столбиками элементарной модели (рис. 1). Даже если каждый такой столбик олицетворяет собой некий сорт пространственно-временной функции, проще говоря, измерения.

КРАТНО: двум трем двум — двум

и трем — двум трем двум — двум

и трем — 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120…

Рис. 1

Настал момент рассмотреть индивидуальные свойства таковых измерений, начиная, к примеру, с простой двукратной функции f(4,16,28,40…)/ В идеальной модели этот ряд до бесконечности двукратен, и, если система сбалансирована, функция остается чисто манустральной. Однако в естественной природе вещей чистой может быть разве что совесть монахини. Дегеон, если он не консервированный виртуальный экспонат, постоянно находится в движении. Поэтому каждая функция «чиста» лишь до той поры, пока не зацепит нечто инородное. В результате исходный числовой ряд может выразиться таким образом: f(4,16,28…119…). Элемент «119» относится к пустотному диапазону, и если придать ему насильственную двукратность, получится нечто хвостатое после запятой, например, 59,5 (119:2). Что бы инородное ни попало в двукратный манустрал, все будет иметь на хвосте пятерку. Пятерка же, согласно аритаборской «геометрии», — число мадисты, символ оркариума, управляющего глобальной фектацией. То есть, проще говоря, двукратная разновидность манустрала несет в себе потенциальную оркариумную фектанту. За это свойство агравиталисты дали ей и соответствующее название — ОРКАФЕКТАНТА.

То же самое касается трехкратной функции, допустим, f(3,15,27…119…), которая с тем же успехом может зацепить инородное образование и подвергнуть его принудительному процессу «троения». От элемента «119» в этом случае останется 39(6) — с шестеркой в периоде. Какое бы инородное число ни попало в трехкратную функцию, оно непременно получит в периоде либо 6, либо 3, то есть бесконечный шлейф шестерок (троек) после запятой. Все это также удобно можно подпереть аритаборской «геометрией», в частности рактариумной фектацией манустрала. На сей счет есть даже особая наука, при помощи которой небо можно подпереть граблями, и логически не придерешься. Но дело не в ней, а в наличии числа в периоде: периодичность инородного объекта говорит о том, что манустрал на данном отрезке подвержен «зацикленности» на самом себе, заворачиванию мертвых петель, бесконечной самотрансляции, со всеми вытекающими деформациями пространственно-временных структур — вроде манустральных двойников. За эти заслуги трехкратные свойства функции манустрала агравиталисты назвали ТРАНСПЕРИОДИКОЙ и констатировали факт, что два измерения манустральной емкости пространства — оркафектанта и транспериодика — находятся в диалектической антитезе друг к дружке и не горят желанием слиться в универсальное целое. А уже если такое соитие происходит, то немедленно защищает себя от собратьев надежной оболочкой пустотных измерений.

Речь идет об аркарных (универсальных) функциях, обжитых и любимых, которые, вопреки естественному, природному антагонизму, все-таки образуются в пространстве со здоровым (аллалиумным) постоянством пропорций. Скорее всего, это происходит по принципу бутерброда: если есть слой масла, он не просто так воспарил в пространстве… значит, снизу должен быть хлеб, а сверху сыр или, на худой конец, колбаса.

Естественно, универсальные функции не наследуют совокупность свойств своих составляющих, а имеют совершенно иную качественную характеристику, которая определяется не чем иным, как наличием Естественного информационного поля. Оркафектационные и транспериодические свойства бытия оказались теми китами мироздания, на которых испокон держится эта глобальная суть всего сущего. Этим агравиталистическим постулатом не смогла пренебречь ни одна теория, объясняющая происхождение ЕИП, начиная с адептов полей Дорфизонов и кончая экстремальными математиками, способными разложить мироздание на такие микрофлюиды, что проще сотворить заново, чем собрать… Это есть агравиталистическая суть явления, а уж с какого конца она имела место положить начало — вопрос по сей век риторический.