Готовь завещание летом - Дарья Калинина

– Ничуть не похож!

– Ты же его никогда не видела.

– Я имею в виду, что на себя на тех фотографиях, которые вы мне показали, он точно не похож. Тут он вполне симпатичный и ничуть даже не страшный.

Да, было трудно узнать в загримированном фокуснике и иллюзионисте бывшего заключенного. И дело тут было даже не в гриме, не в его чалме и не в пролетевших над ним годах. Различие заключалось в том, как эти двое смотрели на мир. Первый таращился с фото затравленным взглядом. А второй был открыт, величественен и любим женщинами. Он явно сознавал, что занимает свое место на цирковой арене по праву и еще долго будет его занимать.

Фотографии были сложены таким образом, чтобы мужчина и женщина на фото находились лицом друг к другу. Алая лента и увядшая роза – символ любви – говорили о том, что в сердце Марго всегда была жива страсть к непутевому, горько обидевшему ее мужу.

Но пока Зоя с Ингой, умиляясь, смотрели на фотографию, Алена вытащила из конверта еще одну бумагу. Гербовая печать и бумага с водяными знаками сразу же сказали ей о том, что она нашла документ, и документ крайне важный.

– Это же завещание! – воскликнула она радостно. – Завещание Марго! Написано и заверено по всем правилам.

– Давай посмотрим, кому и что она завещала?

Алена быстро пробежала глазами строчки и опустила руки.

– Как странно, – пробормотала она. – Ну просто очень странно.

– Что? Что странно?

Не отвечая, Алена повернулась к Зое и спросила:

– Ты не знаешь, у Маргариты была какая-нибудь родня?

– Я никогда и никого тут не видела. По-моему, она только со своим Мазуренко и общалась. Ну, и еще со своими друзьями из «Прелестницы». Я вам про них говорила. Но они тут бывали нечасто.

– Как странно, – повторила Алена. – Взгляните. Она завещала все свое движимое и недвижимое имущество, каким будет владеть на момент своей кончины, своим трем друзьям – Вольдемару Соловьеву, Ксении Белкиной и Ларисе Милош.

– Так это же как раз те трое друзей Марго из «Прелестницы»! – воскликнула Инга. – Стилист, парикмахерша и манюкюрша. А что тебе показалось тут странным?

– Выходит, муж Маргариты ничего бы не выиграл от смерти своей жены!

Это было поистине удивительное открытие. Оно могло поставить на версии Толи Огурцова большой и жирный крест. Ведь если Никита не был упомянут в завещании, то и убивать Марго с целью завладеть ее наследством ему тоже было ни к чему.

Подруги продолжили поиски. Но больше в квартире Марго они не нашли ничего интересного, хотя и внимательно обследовали каждый квадратный сантиметр. И все же найденное ими в самом начале завещание оправдывало все потраченные усилия. Завещание – это очень важный документ. Ради получения наследства люди идут на всевозможные подлости. И убийство тут далеко не в числе последних.

И теперь подруги думали о том, что среди подозреваемых появились еще трое – Лариса, Ксюша и миляга Вольдемар.

– Надо вплотную заняться этими троими.

– Или двоими, – пробормотала Инга. – Лариса исчезла; возможно, она уже мертва. Теперь наследовать будут двое.

– И следовательно, доля каждого из них увеличится.

– А если останется кто-то один, тогда он и вовсе получит все!

– Кошмар! Думаешь, Вольдемар или Ксюша задумали худое против Марго? Убили сначала ее, а потом Ларису как конкурентку?

– Очень может быть.

– И кто из них? Вольдемар или Ксюша?

– Лично мне менее симпатична Ксения. И к тому же у нее есть муж, а у мужа наверняка есть родня. Это их в ночь убийства могли видеть у Лебяжьего Лога.

– Но и у Вольдемара могут быть физически развитые знакомые, – возразила Алена. – Не говоря уж о том, что сама Лариса могла быть организатором. Труп ее не находили, значит, не факт, что она мертва. Она могла просто уехать на время. Но когда все прочие наследники Марго будут устранены, Лариса вернется в город и заявит о своих правах на наследство подруги.

Инга принялась размышлять. И как бывало с ней всякий раз, когда мысль казалась ей крайне важной, она размышляла вслух:

– Ларисе нужно отдельное жилье. Жить с братом ей крайне тяжело. Но где взять деньги? А тут отличный шанс. Она переезжает от брата в квартиру Марго, да еще попутно устраняет своих конкурентов, среди которых Ксюша. А ее Лариса сильно ревнует к брату.

– Маленький нюанс, – перебила ее Алена. – Чтобы наследовать за Марго, сначала нужно Марго убить. Хватило бы у Ларисы на это духу? Не говоря уж о том, что никаких физически сильных и развитых мужчин рядом с ней нет.

– Разве это такая уж проблема?

– Вообще-то да.

– Нашла бы уж кого-нибудь для грязной работы. А так все очень удачно сложится для Ларисы. Ненавистная Ксюша умирает. Лариса переезжает в отдельную квартиру. А ее горячо любимый брат, вынужденный заботиться о себе сам, поступает на службу, потом находит себе невесту – ровню по возрасту, женится и живет припеваючи, а вовсе не с грубой и вульгарной пьяницей Ксюшей.

– Нет, так нельзя говорить. Что ты все про Ларису и про Ларису? Тут под подозрением находятся все трое. И даже четверо.

– А четвертый кто?

– Михаил. Брат Ларисы и любовник Ксюши.

– Да, ему тоже смерть Марго может быть выгодна.

– И пока мы не установим, что все они или, по крайней мере, некоторые из них к убийству не причастны, то надо подозревать всех.

Однако появление в истории новых героев никак не снимало подозрений с госпожи депутатши. Все-таки у нее тоже был повод желать Марго смерти. И, попрощавшись с Зоей и приунывшей Зюлей, подруги побежали к томящемуся в ожидании их Ване.

Когда они прибежали к машине, Ваня уже нетерпеливо махал им руками.

– Скорей! Она уезжает!

Подруги так торопились сесть в их машину, что даже забыли рассказать Ване о найденном завещании. Да и сам Ваня вряд ли стал бы их сейчас слушать, так как мог думать лишь о том, как бы не упустить мадам депутатшу.

Глава 12

Девушки успели вовремя, несмотря на то, что мадам Мазуренко появилась в дверях дома почти на целый час раньше своего обычного выхода в свет. Алла Константиновна, супруга депутата, и сама занималась общественной работой – состояла в нескольких благотворительных комитетах, которые сама же и организовала, и через которые, по слухам, ее супруг и многие его знакомые отмывали свои нетрудовые доходы.

Правда, последнее было всего лишь домыслом нескольких ушлых молодых журналистов – школьных друзей Толи Огурцова, домыслом, никак документально не подтвержденным. А как говорится в известной пословице, если не пойман, то и не вор. Подозревать можно кого угодно и в чем угодно, но для высказывания своих подозрений вслух нужны реальные доказательства, а не просто жалкая болтовня, к тому же густо замешанная на элементарной зависти.

И все же сыщицам казалось, что дыма без огня не бывает. Наверняка рыльце у супругов Мазуренко в пуху. Что у него, что у нее. И сейчас, похоже, парочка переживает острый кризис отношений.

На эту мысль подруг натолкнул внешний вид мадам Мазуренко. Мало того, что она отступила почти на час от своего многолетнего графика, так она еще и выглядела весьма взволнованной, пока ожидала подачи своей машины. И она не постеснялась, отругала шофера за опоздание. Даже через стекла было видно, как зло кривятся губы мадам депутатши.

Водитель у мадам был свой. Не тот, что возил вчера господина Мазуренко. Нет, этот был молодой и вполне симпатичный парень, который что-то пытался ей возразить, но явно безуспешно. Наконец мадам депутатша с самым раздраженным и утомленным видом откинулась на подушки заднего сиденья и махнула ручкой, приказывая трогаться. Только после этого машина отправилась в путь.

– Первым делом на сегодня у нее по плану лекция о вреде пищевых добавок.

Подруги знали распорядок дня мадам от все того же полезного Толи Огурцова и его не менее полезных друзей-журналистов.

– Но лекция должна состояться только через два с половиной часа, – заметила Инга. – Зачем она так рано выперлась из своего дома?

– Может быть, хочет прогуляться?

– Вид у нее неподходящий для прогулок.

Однако предположение Алены оказалось правильным. Машина госпожи Мазуренко двинулась в сторону выезда из города. А когда вокруг замелькал лесной массив, стало ясно: мадам желает проветриться на природе.

– Утром в парке ей уже недостаточно воздуха. На природу, видишь ты, ее потянуло.

Впрочем, прогулка закончилась в ближайшем пригороде – цивилизованном и обжитом. Госпожа Мазуренко и ее водитель, оставив машину на стоянке, пошли к симпатичному кафе, стоящему на самом берегу Волхова. Вид у депутатши был по-прежнему недовольный и брюзгливый. И руки, которыми она сжимала свою сумочку из кожи бедного крокодила, казались издалека похожими на когти.

– Даже отсюда видно, какая она злюка!

– По морде сразу скажу – казнокрадша! – авторитетно заявила Алена.

И в ответ на удивленный взгляд подруги кивнула с самым важным видом: