Русская сказка - Елена Михайловна Аксенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты расстроена, тебе надо отдохнуть. Мы поговорим позже, – Юсупов старался сдерживать дрожь, которая пробежала от ее настойчивого тона.
– Я хочу услышать ответ сейчас.
– Рад за тебя, – он свернул на обочину. Ее подъезд из голубого камня был таким же старым и холодным, как в ту ночь, когда он нес ее на руках.
Аврора упрямо сидела в машине, он открыл дверь. Нет, она не уйдет без той информации, которую так жаждет.
«У тебя самое крепкое терпение из всех, кого я когда-либо видел. Политика бы озолотила тебя, Феликс,» – так говорил его преподаватель. А теперь какая-то пигалица выводит его из себя с пол оборота, и он просто не может это контролировать.
– Либо ты выйдешь сама, либо я тебя вынесу. Не вынуждай меня, ты намного тяжелее, чем кажешься, – истерика, крики, он ждал чего угодно. Но Аврора просто сидела со скучающим видом и только пальцы, побелевшие от того, как она сжимала ручки сумки, выдавали ее ярость.
Феликс Юсупов не повторял дважды. Он схватил ее на руки под звуки слабого бунта и пронес всего пару шагов прежде чем поставил на землю, не в силах справиться с бурей.
– Видит Бог, я пытался относится к тебе со всем уважением, но как же ты меня достала! – с этими словами он схватил раскрасневшуюся девушку как это делают борцы, за пояс и перевалил через свое правое плечо, по-хозяйски оставив руку на ее поясе.
Код от домофона он запомнил с прошлого раза. Память его не подводила, хотя ему и казалось это глупой затеей, приятно было выпустить пар наконец. Он не любил упрямства, не прощал его даже детям.
Как только они поднялись на лифте, Феликс опустил на пол Аврору, которая все еще была шокирована происшедшим. Она не сопротивлялась, не била его по спине. От кого угодно можно было ожидать такого поведения, но Его Светлость то и дело удивлял ее.
Феликс кивнул на дверь и настойчиво поднял брови. Он не зайдет, не останется, вообще никак больше не свяжется с этой девчонкой. Дома ждали бумаги, нужно было расторгнуть контракт и избавиться от ее присутствия на свадьбе. Он женится на Джен, это все будет лишь историей для стакана виски перед сном и все на этом.
– И как вы можете закрывать глаза на такой низкий поступок? Скажите, пожалуйста, – Аврора смотрела на него, немого и сбитого с толку, и понимала, что он все знает о своем брате. – Артур не имеет права женится на Дженнифер и не имеет права на отношения с моей подругой. Он бесчестный человек.
Дверь закрылась, а Феликс все так же стоял, потрясенный услышанным. Его брат был, пожалуй, чистейшим человеком, которого он знал. Обвинение его в таком непростительно ни для кого.
А потом до него дошло, что его свадьбу приписали брату, и он расхохотался. Артур с детства краснел при виде любой девушки, а тут Джен. Это тебе не офисная администраторша, к ней просто так не подойдешь, не завяжешь разговор. Феликс вспомнил, как прислал огромную корзину тюльпанов, а в ответ не получил даже спасибо, тогда они еще не встречались. Артур, будучи романтиком, сразу бы расстроился или сдался, но Юсупов был бизнесменом и хорошо знал, все имеет свою цену. Он вел себя с ней также, как с крупными клиентами. Сначала высказал легкий интерес, заставил ее узнать о том, кто он, а потом исчез. Зная психологию женщин, Феликс понимал, что она будет «случайно» попадаться ему на глаза.
В детстве бабушка читала ему Пушкина вслух. Он заучил наизусть некоторые отрывки, особенно Евгения Онегина. Его восхищала русская литература. Эти строки и помогли ему с Джен:
«Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей».11
Миновал месяц со дня их знакомства, когда она сама раздобыла его телефон и пригласила на кофе. Он надел свой будничный костюм, выглядел скучающим и слегка раздраженным. Конечно, Джен при всем параде, недоумевала, как ею могут не восхищаться. Отточенная часами в спортзале фигура, идеальная от косметологических процедур кожа с легким средиземноморским загаром, макияж от лучшего стилиста города. Феликс аккуратно ел салат «Цезарь», который страстно любил, и будто не замечал ее очарование. На самом деле, он и правда не замечал. Человек, с детства окруженный роскошью, он был лишен возможности впечатляться с раннего детства. Именно поэтому он стал хорошим бизнесменом, а еще потому, что видел следующий шаг до того, как его сделали.
Это был Париж, город люблю, город страсти. Джен, сбитая с толку холодностью спутника, поцеловала его сама у дверей отеля, потом пригласила его подняться, на что получила отказ.
Феликс помнил, как удивился, что, не считая физического желания, не ощутил ничего из того, о чем читал в книгах. Шагами меряя брусчатку, он снова и снова прокручивал строки известных стихов, слова романов и не испытывал ничего, кроме разочарования.
С другими девушками было тоже самое, при том, что все они были хороши, образованы, богаты.
В этот вечер он решил остановится, признав, что не способен на эмоции, это просто не его. За прагматизм нужно платить. Его таланты умертвили чувства, одно исключило другое. Ничего страшного, так бывает. Это он говорил себя во время долгой прогулки по городу.
На рассвете он все же вернулся к отелю Джен и поднялся к ней в номер. Все было так, как должно было быть и не более того.
Феликс подъехал к дому на своем белом ягуаре и скинул прочь воспоминания. На лобовое стекло медленно опускался тихий снег, погода тут непредсказуемая как в Нью-Йорке. А еще он трус. Так и не сказал ей, что свадьба его, что Артур не причем. Да и что в этом такого? Почему так трудно признаться в очевидном? Потому что он трус.
Анна Феликсовна наблюдала за внуком из окна темной спальни. Мысленный разговор с Дмитрием Ивановичем затянулся этим вечером. «Наш Феликс влюбился, Дима. Можешь представить? Все-таки у Бога отменное чувство юмора и выдающиеся педагогические таланты, как ты и говорил. Не знаю, сможет ли он
