Письма, телеграммы, надписи 1927-1936 - Максим Горький

дела. Но каждый из них, хотя и неумело, а показывает, что Красная Армия — мощный коллектив сознательных бойцов за «величайшее дело нашего века» — за освобождение трудового народа от каторжной работы на капиталистов, за создание своего, свободного, рабоче-крестьянского государства.

Отсюда ясно: чем проще, ярче, доступней пониманию массы будут изображаться отдельные случаи гражданской войны, тем скорее разбужено будет классовое самосознание рабоче-крестьянской массы, тем активнее масса примется за работу строительства новой жизни, тем быстрее она дойдет к своей великой цели.

Учиться надобно, товарищи! Всегда, каждый день, всю жизнь — учиться.

М. Горький

960

О. Д. ФОРШ

7 мяя 1929, Сорренто.

Талантливейший человек Вы, дорогая Ольга Дмитриевна! И — умница. Такая — настоящая, русская умница. Человек умной души. Книжку Вашу прочитал с наслаждением, — очень хорошая, «сытная» книжка, эдакая кулебяка, начинки — много, начинка — разнообразная, и все анафемски вкусно. Хорошо видит глазок у Вас, и язычок хорошо заострен. Старый, прокопченный литератор и читатель, я такие книги, как «Под куполом», читаю — т. е. воспринимаю — с радостью. Я — «извиняюсь» — очень русский, очень варвар и, как таковой, обожаю людей, живущих без «купола» над ними. Как хотелось бы, чтоб француз без «традиции» и знающий дух нашего языка перевел Вашу книгу на свой, элегантный! Вот шокировался бы Париж.

Восхищаюсь книгой не токмо единолично, но от лица всех сородичей и друзей моих. М[ария] И[гнатьевна] напишет Вам сама. Я собираюсь в Москву, в июне буду в Ленинграде. Увидимся?

А в Москве я бы показал Вам женщину, коя изумительно поет калмыцкие, бурятские и вообще всякие чувашско-нацменьшинские песни. О — это мармелад и перец! Талантлива, как чорт!

Крепко жму руку. Доброго здоровья!

Спасибо за посвящение!

А. Пешков

7. V. 29.

Sorrento.

961

В. В. КАМЕНСКОМУ

11 мая 1929, Сорренто.

Дорогой Василий Васильевич —

все Ваши книжки своевременно получил, также и последнюю, сердечно благодарен! Послал бы Вам свои, но — боюсь, что количество их ужаснет Вас и Вы меня возненавидите. Другая причина — скупость Госиздата, авторских мне сюда присылают мало, и они немедленно расхищаются любителями книгочтения.

Хвалить Вас — не буду, мы с Вами — старые писатели и в похвалах уже не нуждаемся, к тому же Вы хорошо знаете себя как литератора оригинальнейшего, человека со «своим лицом».

А вот современная молодежь жадна, даже как будто болезненно жадна на хвалу, и если молодому автору не сказать, что он почти Гоголь или без малого Чехов, так он обижается.

Ну — ничего! Это — пройдет. Я слежу за ростом литературы нашей внимательно, с радостью и жду от нее миру «великих и богатых милостей».

Крепко жму Вашу бодрую, веселую руку.

Не увидимся ли летом? Я на-днях еду в Москву и «вообще» до октября.

Всего доброго.

А. Пешков

962

В. К. АРСЕНЬЕВУ

7 июня 1929, Москва.

Уважаемый Владимир Клавдиевич,

был у меня сегодня Т. М. Борисов, очень понравился, договорились мы о его сотрудничестве в журнале «Наши достижения», он даст статью о рыбном деле на Д[альнем] Востоке. Сегодня же он уехал на Кавказ.

В письме Вашем Вы пишете о статье для «Альманаха». Это и есть «Наши достижения», журнал, 3 книги коего я высылаю Вам вместе с этим письмом.

Было бы крайне желательно получить от Вас одну — или 2, 3 статьи по вопросам культурной и промышленной жизни Д[альнего] В[остока]. Тип статей — пред Вами. Гонорар от 120 до 200 р. за лист в 40 т. знаков. Статьи необходимы к августу.

Очень прошу Вашего согласия и ответа.

Может быть, есть среди Ваших знакомых люди, которые помогли бы Вам дать Госиздату ряд статей, освещающих всю жизнь Д[альнего] В[остока]? Тогда Гиз выпустил бы сборник «Дальний Восток», но это уже вне рамок «Н. д.», а отдельное издание.

Крепко жму Вашу руку.

Пешков

7. VI. 29.

963

РАБОТНИКАМ МОСКОВСКО-НАРВСКОГО ДОМА КУЛЬТУРЫ

8 июля 1929, Ленинград.

Работе таких очагов культуры я желаю силы, которой обладает огонь, превращая железную руду в сталь. Точно так же, как из стальной массы руки рабочих создают швейную иглу, перо для писателя, резец и сложнейшие машины, — так же рабочий класс должен создать из плоти своей мастеров и художников культуры.

М. Горький

964

ШАБАЛИНСКИМ КОЛХОЗНИКАМ

Июль, до 11. 1929, Ленинград.

Спасибо, товарищи, за честь избрания меня шефом коммуны вашей!

Буду рад помогать вам чем могу. Не надо ли вам книг, газет?

Вот так, товарищи, понемногу, но все быстрее, крестьянство, вместе с рабочими, будет строить новые формы хозяйства и создаст новую, справедливую, разумную жизнь на всей богатой земле.

Только побольше дружбы, товарищи, побольше веры в то, что коммунизм — единственно верный и прямой путь к жизни справедливой.

Желаю вам этой веры, желаю успеха в хорошем деле, начатом вами.

М. Горький

Р. S. Не отвечал долго потому, что письма ваши все ездили за мной с места на место.

М. Г.

965

С. Н. ЭРЛИХМАНУ (СЕМЕНУ ДНЕПРОПЕТРОВСКОМУ)

20 июля 1929, Москва.

Тов. С. Н. Эрлихману —

«Семену Днепропетровскому»,

Уважаемый тов.!

Статья Ваша очень интересна и вполне своевременна, но слишком велика для нашего журнала, и ее пришлось сократить. Сокращение сделано за счет ее недостатков. Таковыми редакция находит Вашу манеру писать многословно, неэкономно, что вызывает у читателя впечатление расплывчатости описаний, неясности картин, а иногда даже и впечатление скуки. Многословность часто объясняется Вашими, не всегда удачными, попытками поэтизировать процессы работы, Вашим слишком крутым уклоном в «беллетристику». Вообще этот уклон я не считаю Вашим недостатком, но в данном случае это — недостаток. Почему? Вот почему: подробно описывая домны, плавку и прокатку металла, устройство и работу машин, Вы говорите рабочему металлисту то, что он знает, вероятно, не хуже Вас, но поэтизация процессов, которая была бы настолько ярка, чтобы и знающему показать нечто, чего он не знает, такая поэтизация плохо удается Вам. Крестьянину она целиком непонятна, он пока еще человек, слишком углубленный в процессы своей каторжной работы; он не видел, не знает металлургических