Закон Дальнего космоса - Дмитрий Байкалов

- Мне тоже так кажется. - Он обреченно наклонил голову. - Все будет в порядке, командир… Кстати, что вы думаете о проблемах с Коммуникатором?

Я удивленно замер и тут же понял, что в кают-компании установилась звенящая тишина.

- Какие проблемы могут быть с Коммуникатором, Якоб? Это тебе Бартоло сказал?

- Нет, - немедленно ответил Сурдин, и я почувствовал, что он говорит неправду.

- Тогда кто?

- Я не помню… Теперь это обсуждают многие.

- И что же именно они говорят?

Якоб замялся, и вместо него отозвался Григорьев:

- Отказ Коммуникатора означает, что мы никогда не вернемся, командир.

Григорьев - один из инженеров по шахтному оборудованию. Прекрасный специалист в своей области, но обслуживание Коммуникатора в его компетенцию не входит.

- Отказа не может быть в принципе! - раздраженно воскликнул я. - Неужели вы этого не знаете?

- Я не специалист по перебросу, но…

- Вот именно! - перебил я его. - Вы не специалист!

- Но вы тоже, командир, - тихо произнес он.

- Хорошо, - сказал я холодно. - Пусть на ваши вопросы ответят специалисты. Кстати, Бартоло не единственный из них. Сегодня вечером мы соберемся и поговорим.

У меня это третий рейс, я командир, самый старый и самый опытный член экипажа. Возможно, этот рейс будет для меня последним. Потом отставка, неплохо обеспеченное безделье или непыльная должность капитана-инструктора - это мне еще предстояло решить, однако сейчас я больше склонялся к первому варианту.

Вместе со мной на Обломке живут сорок семь человек. Нечетное число - редкость для команды Трейлера, поскольку экипажи в длительные полеты обычно формируются из пар, предпочтительно супружеских. Но один из нас в спутнице жизни не нуждался. Мой старший помощник Альбрехт состоял из живой плоти только на шестьдесят процентов. Нижнюю часть тела ему заменял протез - следствие локальной аварии во время нашего прошлого рейса. Впрочем, это не сделало его менее полезным. Альбрехт был для меня не просто помощником и коллегой. Я ощущал его как правую руку, как надежнейшую опору и именно поэтому стоял насмерть, добиваясь его включения в команду.

Кроме меня и Альбрехта в рейсы на Обломках ходили только двое: корабельный врач Кольцов и его жена Нина, специалист по наносистемам. Остальные тоже были отнюдь не новичками. За плечами у каждого годы работы в Ближнем Космосе и высочайшая профессиональная квалификация, хотя я знаю, что для полета на Обломке этого иногда оказывается недостаточно.

У меня тоже есть подруга. Ольга - хорошая женщина и верный товарищ. Мы познакомились с ней во время моего полугодового отпуска после предыдущего рейса. Она успешно прошла профессиональный и психологический отбор и уже два года ждала места в команде, одновременно подыскивая партнера. Я тоже искал. Мой прежний партнер, моя жена погибла в той же аварии, что искалечила Альбрехта.

Узнав Ольгу, я недолго колебался и сейчас убеждаюсь с каждым днем, что сделал правильный выбор. Если наш полет пройдет успешно, возможно, стоит подумать о настоящем супружестве…

Как у командира у меня есть одна привилегия. Эта привилегия называется Друг. Не совсем обычный друг, но я считаю его настоящим, потому что мы знакомы уже очень и очень давно. Иногда мы с ним беседуем и даже играем в шахматы. К сожалению, не слишком часто, только когда он сам этого захочет. О нем знает только Альбрехт, хотя до сих пор не верит в его существование. Он чересчур критичен, этот Альбрехт, слишком уж рационален. Не один раз он пытался убедить меня, что никакого Друга не существует. И хотя делал он это достаточно деликатно, я с ним не дискутировал. Я вообще не разговаривал с ним, когда он пытался поднять эту тему. О чем говорить или не говорить с подчиненными - решаю я сам. Это точно такая же командирская привилегия…

Шагая по переходу к Центральному посту, я ощутил легкий толчок. Беспокойства он у меня не вызвал. Это компьютер привел в действие группу резервных двигателей, корректируя очередное смещение центра массы Обломка. Я свернул за угол и увидел впереди метнувшуюся в сторону фигуру.

- Эй! - удивленно окликнул я человека, лица которого не успел разглядеть. Простучали торопливые шаги, и все стихло.

Что еще за игры? Кому это вздумалось от меня бегать и зачем?

Сквозь приоткрытую дверь в помещение Центрального поста я увидел Альбрехта. Он сидел в командирском кресле, уставившись в темный экран и задумчиво постукивая кончиками пальцев по панели. Услышав мои шаги, Альбрехт неторопливо поднялся, освобождая место.

- Сюда заходила Ольга, - сообщил Альбрехт. - Она тебя искала.

- Что-нибудь случилось?

- Не думаю, - медленно проговорил он, все еще погруженный в свои размышления. - К счастью, ничего серьезного у нас случиться не может.

- Кое-что все же происходит, - возразил я, усаживаясь в кресло. - В последние дни я постоянно слышу какие-то странные разговоры о неисправности Коммуникатора. С этим надо немедленно покончить. Альбрехт, разыщи Флетчера. Пусть разберется с этими дурацкими тестами. У Бартоло, кажется, немного сдают нервы, ему требуется небольшой отдых.

Флетчер - заместитель Бартоло. Я не сомневался в его компетентности и здравом рассудке.

- Кстати, у Войцеха с Еленой возникли проблемы, - заметил я. - Кажется, они расходятся.

- Жаль, - равнодушно сказал Альбрехт. - Мне нравилась эта пара. Кто из них стал инициатором смены партнера?

- Елена. Не знаю, правда, кто ее новый избранник.

- Скоро узнаем, - пообещал Альбрехт и отвернулся, считая тему закрытой. Он слегка наклонился в направлении своего рабочего кресла, и его искусственные ноги - умные протезы - последовали вслед за измененным центром тяжести хозяина, аккуратно и надежно ступая в указанную сторону.

Пол вновь слегка качнуло. Мы удивленно взглянули друг на друга. Вторая коррекция в течение получаса? Такое бывает только на начальном этапе полета, когда Обломок разрывает гравитационные узы Солнца. Я включил тумблер связи с Центром контроля.

- Центральный пост на связи. Что у вас происходит? - недовольно спросил я.

- Ничего. - Тон ответа вахтенного механика показался мне немного растерянным. - Плановая проверка двигателей группы резерва. Компьютер рекомендовал провести коррекцию в два этапа на половинной мощности для уточнения показаний.

- Об этом следует докладывать на Центральный пост немедленно, - заявил я. - Сурдин еще не пришел?

- Нет. - В голосе вахтенного проскользнуло удивление. Видимо, о личных проблемах своего сменщика Сливы он еще не знал, поэтому и не ждал стармеха.

- Когда придет, пусть свяжется со мной, - приказал я и отключился.

Я поплотнее устроился в кресле. Мне нужно было как следует поразмыслить над происходящим, но тут со стороны так и не закрытого мною люка я услышал голос Ольги:

- Ты здесь?

Даже в рабочем комбинезоне она оставалась чрезвычайно женственной. Я всегда смотрел на нее с удовольствием.

- Мне нужно с тобой поговорить, - попросила она.

Я вышел за ней в коридор.

- У нас происходит что-то неладное, - начала Ольга без предисловий. - Ходят нелепые слухи, какие-то разговоры о том, что Коммуникатор не в порядке. Разве такое может быть?

Я насторожился.

- От кого ты об этом услышала?

- Многие говорят… Например, сегодня мы беседовали с Еленой.

- Она так и сказала: Коммуникатор не в порядке? - пожелал уточнить я.

- Не совсем. Елена высказалась в том смысле, что если Коммуникатор неисправен, это равносильно общей гибели.

- Но почему она так сказала? С какой стати она вообще заговорила о Коммуникаторе?

- Вполне естественно говорить о жизненно важных вещах. - Ольга отвела взгляд. - Но разве с Коммуникатором может что-нибудь случиться?

Она знала ответ не хуже меня. Каждая операция по расширению достижимого пространства обходится человечеству слишком дорого, чтобы позволить ей окончиться неудачей. Понятно, что абсолютно надежных устройств в принципе существовать не может, но вероятность отказа систем Коммуникатора близка к нулю. Они многократно дублированы, снабжены колоссальным запасом прочности, нарушить который может только катастрофа планетарного масштаба. Примерно так я и ответил Ольге.

- Но мы не можем убедиться в этом сейчас. - Она все так же избегала смотреть мне в глаза.

Черт возьми, почему сегодня все прячут от меня глаза!

- Конечно, не можем, - терпеливо продолжил я. - И ты знаешь почему. Коммуникатор активируется только вблизи массы звездного порядка. Пока мы не войдем в систему, он останется законсервированным. А до этого времени тебе остается верить в исключительную квалификацию его создателей.

- Если бы дело было только во мне. - Она повернулась, чтобы уйти, но я легонько удержал ее за плечо.

- Что там у Елены с Войцехом? - спросил я. - Надеюсь, их развод произойдет достаточно цивилизованно?

- Развод? - удивилась она. - Я ничего об этом не знаю. У них прекрасные ровные отношения.