Планета-казино - Владимир Андриенко

Жак увидел, как одна из аманас попыталась укусить верткого эльсинорца, и вдруг сан ощутил чье-то необыкновенно легкое прикосновение к своему рукаву. Пожалуй, это было уже слишком!

Жак взмахнул руками, и пыльца кхкхаж золотистой пеленой повисла в воздухе. Спустя пару минут все три гостьи И-Лима в глубоком обмороке лежали у ног Жака и Хорсера.

— Вы — два бесчувственных к красоте чурбана! — Предводитель Игроков приблизился стремительной походкой. Он буквально кипел от негодования. — Это же нежные и чуткие создания! Что вы с ними сделали?

— На них произвела впечатление моя речь, — самодовольно поднял голову эльсинорец.

— Скорее уж эти мерзкие цветы! — воскликнул И-Лим. — Из-за вас я теперь должен сан нести их чемоданы в гостиницу!

— Лучше позови своих прислужников! — молвил Хорсер, а затем громко и пронзительно свистнул.

Аранхи И-Лима явились на зов эльсинорца почти также быстро, как если бы их позвал хозяин самолично.

— Этих леди и их барахло — во флипы и в гостиницу! — распорядился майор, — Живо! И Предводителя своего прихватите!

Первую половину приказа аранхи выполнили четко и неукоснительно, но к И-Лиму подступиться не посмели.

Следующие полчаса, пока шла выгрузка других пассажиров, троица простояла в глубокой молчании. Оскорбившийся И-Лим нарочито избегал даже смотреть в сторону Жака с Хорсером. Каждый думал о своем, но всех снедало нетерпение: землянин ожидал Клинка и его спутницу соланийку а Хорсер жаждал увидеть эту встречу. Ради чего все еще оставался в космопорте предводитель, не знал никто.

— Все, Клинк не прибыл, — пробурчал Хорсер, когда основная масса пассажиров уже миновала таможенные ворота и показался бесконечный поток багажа. — Мы напрасно проторчали здесь столько времени.

— Ещё не все потеряно, — снисходительно заявил И-Лим. — У Клинка есть мания — выходить последним. В этом, конечно, есть известная доля прелести, Клинк не из тех, кто вечно спешит и бежит, расталкивая всех локтями. Он любит шествовать — важно и торжественно.

Образ, нарисованный предводителем, не очень-то вязался с тем, который хранил в своей памяти Жак. Землянин промолчал: он уже мог бы порассказать кое-что о маниях на Мелии, но у него не было для этого настроения.

И все-таки Клинк появился.

Он был типичным чиуанином, и Жак узнал его сразу: Клинк ничуть не изменился. Но зато его спутница…

Да, она тоже была гуманоидна, но с притягательным изяществом — свидетельством жизни очень активной в условиях умеренной гравитации — и достойным разве что богини, с потрясающим сиянием, буквально истекающим от нее самой,

— Чертова галактика, — прошептал себе под нос Хорсер. — Соланийка. Безумный храбрец Клинк — одна ночь с соланийкой стоит целого года жизни.

Клинк расправил и без того не в меру широкие плечи:

— Что-то я не вижу радушного приема, не узнаю родную Мелию.

— Позвольте мне поздравить вас с прибытием, — выступил вперед Жак, — полагаю, не только от нашего биоцентра, но и от всей Мелии — самой гостеприимной планеты Галактики.

И-Лим и Хорсер лишь молча кивнули, одобряя действия сотрудника Клу. Впрочем, оба были уверены, что приветственную речь можно было сделать и более изящной.

Но соланийка все восприняла иначе.

— Стой на месте! — ее звонкий голос колоколом отозвался в ушах Жака, попытавшегося сделать еще пару шагов навстречу гостям. — Замри! Не приближайся ко мне, плутонит!

Жак остановился: трудно было сделать более ошеломляющее заявление, и более точное.

— Как вы его назвали? — переспросил Хорсер. — Плутонит?

— Интересная новость, — проскрежетал И-Лим с затаенным удовлетворением.

— Я же говорил, что он — не землянин, — эльсинорец едва не прыгал от радости.

Внутри Жака все перевернулось, ему почудилось, что он проваливается в глубокую пропасть, из которой уже никогда не сможет выкарабкаться. Вскрытие столь тщательно спрятанной информации грозило Жаку большими неприятностями: к землянам в космосе уже привыкли, но ведь соланийка назвала его представителем расы, о существовании которой мало кто подозревал. Когда Жак это четко понял, то сделал единственное, что еще оставалось в его силах — разбудил в своем сознании Пятого. Плутонит уже давно не прибегал к его могучей силе Знания, он даже не ведал как оно достается Пятому, откуда он его черпает, но иного средства Жак сейчас не видел.

Тембр Жака-Пятого изменился почти до бархатного:

— Надеюсь, вы все же примете, несмотря на мое необычное происхождение, скромный презент — этот букет мелианских цветов.

Жак-Пятый протянул руки к соланнйке, и пьянящие кхкхаж тут же обвились вокруг локтей светящейся гостьи.

— Он не обидел вас? — кинулся к соланийке Хорсер.

— Нет, — голос гостьи заметно смягчился, очевидно, ее гнев прошел так же быстро, как и возник, — Эйлана благодарна плутониту за подарок. Эйлана не забывает щедрости и великодушия.

Жак отступил назад, теперь он вновь был самим собой, и Эйлана ему больше не угрожала. Клинк дружелюбно похлопал Жака по плечу:

— Будь к ней снисходителен, друг, она очень не любит выходцев из солнечной системы — почти также, как утремерцев. Однако ты проявил блестящую находчивость: лично мне пришлось потратить целые сутки лишь на то, чтобы иметь право к ней приблизиться. Все соланийки необычайно осторожны.

— А заодно надменны и опасны, — буркнул себе под нос Хорсер.

Жак, сопровождавший Эйлану вместе с Клинком на парковочную площадку флипов, обернулся на эту негромкую реплику майора. Жаку внезапно захотелось узнать, что имел в виду эльсинорец, но ситуация не позволяла.

И-Лим тоже посмотрел вслед удаляющейся троице:

— Так значит, плутонит.

Но Предводителя не слышал даже Хорсер, стремглав умчавшийся к своим агентам — раздавать новые указания.

— Плутонит, — повторил И-Лим, будто смакуя это слово, а в действительности пытаясь сосредоточиться на анализе той информации, которая говорила о приближении серьезных перемен — ведь о плутонитах никто уже давно не слышал.

Глава 10

"Достаточно одного мгновенья славы,

чтобы стать для кого-то кумиром на всю жизнь"

И-Лим

Консул Утремера барон Гвидо де Лузиньян в очередной раз поморщился и вздохнул; эти трех клятые лоумены уже полтора часа водили его по своим подземным коридорам.

Барон не погнушался и опустился в подземный город. На это у него были веские причины: королевство Утремер пугалось в союзниках, а наличие союзников на Мелии предоставляло отличный шанс. Никто, кроне лоуменов, не подходил на эту роль. Оставалась самая малость — договориться обо всем с легендарной королевой лоуменов, которую до сих пор никому увидеть так и не удалось.