Планета-казино - Владимир Андриенко

Последующие дни мало отличались друг от друга, но одному из них суждено было стать решающим. Жак чувствовал, как внутри него накапливается какой-то заряд, который может выплеснуться наружу в любой момент, и неизвестно сумеет, ли плутонит сохранить над собой контроль.

В тот день Жак рассчитывал, что из-за жаркой погоды Эйлана изберет маршрут к морю, где можно будет хотя бы полюбоваться прекрасным естественным пейзажем, но своенравная соланийка опровергла все ожидания плутонита. Ее очень заинтересовала большая толпа горожан, бурным потоком направляющаяся к центру. Ее подневольному телохранителю не оставалось ничего иного, как не упускать Эйлану из виду, протискиваясь между возмущенно шумящими дце и обходя невыносимых трубчатолицых.

В этой суматошной толчее Жак едва не опрокинул наземь майора Хорсера.

— А-а, — протянул эльсинорец, хватаясь за рукав комбинезона плутонита, — тебя тоже привлекло это зрелище.

— Не меня, а Эйлану, — сердито бросил майору Жак. Взгляд плутонита тем временем рыскал по толпе, разыскивая сверкающую фигурку своей спутницы.

— О ней можешь не беспокоиться, — с самодовольным видом изрек Хорсер. — Здесь, на Мелии ее вряд ли кто-нибудь посмеет обидеть, кроме, разумеется, тебя или этого негодяя И-Лима. Только самоубийце может прийти в голову мысль тесно пообщаться с соланийкой.

— Между прочим, я сейчас являюсь ее телохранителем, — проговорил Жак. — С какой стати я должен…

— Ага, — эльсинорец не дал плутониту высказаться до конца. — Ты ее телохранитель, потому что Клинк сейчас лежит в госпитале и проходит курс интенсивной антирадиационной терапии.

Жак ошеломленно уставился на майора.

— Неужели ты думал, что племенник Клу действительно чем-то занят? — физиономия Хорсера озарилась язвительным оскалом. — Да он разбирается в делах биоцентра, как кунукугур в грации, Клинк — пилот от лысины до пяток.

— Вы думаете, меня ожидает тоже самое? — спросил Жак.

— Нет, — рыкнул эльсинорец. — Когда я до конца раскушу твою двойную или тройную оболочку ты просто и быстро отойдешь в мир иной.

Легкая дрожь пробежала по мышцам Жака. Он готов был броситься на майора и разорвать его на части, но сдержался, подобный поступок не улучшил бы его нынешнего положения.

— Я не считаю вас своим; врагом, майор, — мягко проговорил плутонит, — и будь моя воля, я держался бы как можно дальше от этой соланийки.

Последние слова Жак произнес — довольно громко, надеясь, что чуткий слух Эйланы уловит в таком тоне оскорбительный оттенок. Расчет оправдался: соланийка не замедлила появиться, она буквально искрилась от гнева, но не находила слов для его выражения.

— Не утруждайтесь, — миролюбиво молвил Жак, — я всего лишь позаботился, чтобы вы не затерялись в этой массе; к тому же я нашел прекрасного консультанта по любым вопросам порядка на Мелии.

Жак сделал шаг в сторону и указал на Хорсера — эльсинорец остался явно недоволен такой дерзостью, но внимание соланийки ему льстило.

— К чему весь этот шум? Демонстрация? Революция? — Эйлана сразу же обратилась к майору за разъяснениями, удостоив Жака лишь беглого презрительного взгляда.

— Ни то, ни другое, — эльсинорец поправил накидку. — Сегодня праздник, если так, конечно, можно выразиться. Город встречает победителя предыдущих Мелианских Игр — этого сущего дьявола фомальганца Реера.

— Что же он такого совершил, что вы на него уже зуб точите? — спросил Жак.

— Не прерывай меня, когда я в плохом настроении! — зарычал эльсинорец, — Реер выиграл прошлогодние Игры, а это значит, что он — негодяй из негодяев, такой же мошенник, как ты или И-Лим, только еще хуже. Вы все не умеете играть честно, даже если соревнования проводятся под эгидой Лиги Казино. Вы всегда находите способ схитрить или обмануть. К несчастью, Лига всегда идет игрокам навстречу и на время Игр объявляет амнистию, и вся эта нечисть вылезает из нор, где пряталась целый год.

— У вас богатое воображение, майор, — заметил Жак. Ему казалось, что он начинает понимать мотивы, которые подвигают эльсинорца на такие высказывания. Майор Хорсер яростно и бесстрашно боролся за искоренение игры против целой планеты, делавшей на этом грандиозный бизнес. Победить он не мог, и потому И-Лим однажды назвал эльсинорца "навеки проигравшим". Если бы Жак обретался где-нибудь на другой, не столь развращенной планетке, то отыскал бы в Хорсере массу привлекательных черт, достойные уважения и подражания. Да, где-нибудь, но не на Мелии! Во всяком случае, именно такой портрет нарисовал в своем сознании Жак.

— Я хотела бы увидеть этого ловкача, — прозвенел голос Эйланы.

— Рхм, — издал неопределенный звук Хорсер, прочищая горло, — половина зевак нашего города собралась на центральном проспекте именно для этого — всей хочется поглазеть на Реера, сумевшего заткнуть за пояс остальных ловкачей и жуликов. Для сегодняшней толпы он — король, кумир и даже бог.

— Но я его не вижу, — заметила Эйлана, обведя взглядом праздно шатающуюся массу народа.

— Он еще не прибыл. Так что не волнуйтесь, еще увидите.

Больше соланийка не проронила ни словечка, она лишь изредка посматривала то в одну, то в другую сторону. Хорсер тоже не был склонен поддерживать разговор, но Жак приблизился к нему почти вплотную и спросил:

— А Реер что-нибудь получил за свою победу?

Плутонит верно расценил эльсинорца, как удивительный кладезь бесценной информации.

— Еще бы! — Хорсер едва не взорвался от такого наглого вопроса, — Вы — игроки — без выгоды и шага не сделаете, и пальцем не пошевелите! Всем давно известно, что главным призом Игр является желание. Всего и дел — выиграй, и желание в кармане.

— А что пожелал Реер?

— Этот пижон мнит себя эстетом. Он заказал невянущий цветок.

— Кхкхаж?

— Твоей осведомленности можно поражаться, — саркастически буркнул Хорсер. — Именно кхкхаж. Его вывели специально для Реера, а затем внедрили по всей Мелии, конечно, только среди тех, у кого хватило денег.

— И Реер, очевидно, получает комиссионные от продаж этого цветка, что стал особенно популярен. Но ему не хватило прошлогоднего выигрыша и он решил снова попытать счастья. Не так ли? — усмехнувшись произнес Жак.

— Верно сказано, — отозвался эльсинорец. — Все фомальганцы — жуткие скряги, с ними, пожалуй могут сравниться только трубчатолицые — когда-нибудь в далеком будущем. Реер, разумеется, не исключение.

К шепчущимся между собой плутониту и эльсинорцу повернулась Эйлана:

— В этом году главный приз тоже желание?

Оказывается, она все слышала, несмотря на то, что Жак с майором переговаривались очень тихо.