Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах. - Ли Чайлд

Не было в Эмбер склонности к насилию. Любой подросток в состоянии депрессии скажет вам, что ненавидит одноклассников. Но это не значит, что он всех их расстреляет.

Судья Майерсон погрузилась в чтение бумаг, затем сняла очки. В зале воцарилась тишина. Родителям погибших — они сидели тесной группой — хотелось верить, что трагедия не была неизбежной, что кто-то мог спасти их детей. Они винили всех: полицию, производителей лекарств, семью Суньиги. Они надеялись, что судебный процесс облегчит их муки, но Джулия знала, что скорбь не оставит их до конца дней.

Сначала судья посмотрела на родителей:

— Нет сомнения, что случившееся в Силвервуде — ужасная трагедия. Я как мать представляю всю глубину постигшего вас горя. Однако вопрос, стоящий перед судом, заключается в том, останется ли доктор Кейтс в качестве ответчика в этом деле. — Судья обвела взглядом зал. — Закон не обязывает психиатра предупреждать кого-либо о потенциальной опасности, исходящей от пациента, за исключением тех случаев, когда жертва точно известна. И если нет реальной угрозы, правила требуют от психиатра соблюдения строгой конфиденциальности в отношениях с пациентом. Таким образом, я отклоняю иск против доктора Кейтс.

Галерка неистовствовала. Не успела Джулия опомниться, как защитники бросились к ней с поздравлениями.

У Джулии будто камень с души свалился. «Ну, слава богу», — подумала она. Но тут же услышала возбужденные голоса родителей погибших.

— Но почему?! — восклицал один из них. — Ведь она обязана была знать!

Фрэнк коснулся ее локтя:

— Улыбайтесь. Мы выиграли.

Джулия мельком глянула на родителей. Неужели они правы?

Их окружили журналисты.

— Доктор Кейтс! Что вы скажете родственникам погибших…

— Смогут ли другие родители доверить вам детей?..

В разговор вступил Фрэнк:

— Мою клиентку только что освободили от судебного преследования…

— С помощью юридических уловок! — выкрикнул кто-то.

Воспользовавшись тем, что внимание журналистов переключилось на Фрэнка, Джулия метнулась к дверям. Больше всего ей хотелось сейчас вырваться отсюда.

Она вышла из здания суда. На улице было сумеречно и уныло. Все небо в серой дымке, сквозь которую даже солнце не пробивалось, — погода была под стать ее настроению.

Джулия поехала домой. Вечером, лежа в постели и слушая мерный шум прибоя, она снова будет вспоминать случившееся. Нужно понять, что она упустила, какого сигнала не заметила. В конце концов это поможет ей стать более опытным врачом. В семь часов утра она оденется и вернется к работе. Помогать людям.

Девочка припадает к земле у входа в пещеру, смотрит, как с неба льется вода. Ей хочется схватить пустую консервную банку — они тут вокруг валяются — и еще раз вылизать, но она уже много раз это проделывала. Еды больше нет. За спиной у девочки ходят кругами голодные волки. Небо ревет и грохочет.

Она почуяла в темноте странный запах. Надо бежать обратно, забиться в темную нору, но она не в силах двинуться с места.

Хрустнула ветка. Потом еще одна.

Она замирает, мечтая слиться с каменной стеной пещеры. Она — как собственная тень, плоская и неподвижная.

Это, наверно, идет Он. Его не было уже очень давно, и, хотя она радовалась, что Он ушел, без Него страшно. Когда-то, очень давно, могла помочь Она, но Она УМЕРЛА.

Девочка смотрит на волчонка, который сидит возле нее. Зверь тоже настороже, нюхает воздух. Коснувшись его мягкого меха, она замечает, что он дрожит всем телом. Его интересует то же самое: вернется ли Он? Уходя, Он сказал Девочке:

«ВЕДИСЕБЯХОРОШОПОКАМЕНЯНЕБУДЕТАНЕТО…»

Она понимает не все слова, но «А Не То» она знает.

Он слишком давно ушел. Есть нечего. Она освободилась от привязи и походила по лесу, собирая ягоды и орехи, но в эту пору их уже немного. Скоро она ослабеет и не сможет искать пищу, к тому же никакой пищи в лесу и не будет, когда на землю начнут падать белые звездочки, а дыхание станет превращаться в пар. Она боится Чужаков, которые живут Снаружи, но она голодна, а если Он, вернувшись, увидит, что она освободилась, будет плохо. Нужно идти.

Городок Рейн-Вэлли, расположенный на краю Национального парка «Олимпик» и омываемый волнами Тихого океана, был последним оплотом цивилизации у границы заповедных лесов.

Сразу за городской чертой начинались непролазные чащи. Даже сейчас, в наш век научно-технического прогресса, эти леса оставались девственными, глухими.

Меньше ста лет назад переселенцы, осевшие на побережье, вырубили часть леса для посевов. Со временем они убедились в том, что эту землю невозможно возделать. Они перестали распахивать поля и начали жить за счет ловли лосося и заготовки древесины. Несколько десятилетий город процветал. Но в девяностые годы в Рейн-Вэлли нагрянули защитники окружающей среды. Они выступали за охрану лесов. Время больших доходов кануло в прошлое.

Но жители Рейн-Вэлли были упорными людьми, они продолжали жить там, где дождь льет более двухсот дней в году и солнышку радуются как нежданному гостю. Они стойко переносили серые дни и не сетовали на сокращение доходов, — словом, это были истинные сыновья и дочери первопроходцев, рискнувших поселиться в этом краю лесов.

И вот теперь их ждало очередное испытание на стойкость. Было семнадцатое октября. Осины и клены все еще красовались в ярких праздничных уборах, но ошибиться было нельзя: приближалась зима. Вот уже семь дней дождь лил не переставая.

На углу Уитон-уэй и Кейтс-авеню находился полицейский участок, приземистое серое здание, увенчанное ротондой. Света стареньких люминесцентных ламп едва хватало, чтобы разогнать мрак. Для людей, сидящих за рабочими столами, дробный стук дождевых капель по крыше стал почти привычным.

Элен Бартон стояла у окна и смотрела на улицу. Из-за дождя город казался похожим на рисунок углем. Заметив свое отражение в мокром стекле, она опять представила себя юной: длинные черные волосы, глаза как синий лен. Девушка, которую выбрали королевой выпускного бала. Она была тогда в белом — цвет невест, цвет мечты о семейном счастье…

— Мне надо покурить, Элли, — заявила Нат. — Если я не закурю, я слопаю все, что есть в холодильнике.

— Не разрешай, — сказал Кэл, диспетчер. Он согнулся над телефоном, прядь черных волос падала ему на глаза. Элли вспомнила, что в старших классах ребята прозвали его Вороном из-за этих черных как смоль волос. — Надо влюбиться. Остальное не поможет.

Элли обернулась к подруге:

— Ты же знаешь правила. Это общественное здание. Я начальник полиции и не могу позволить тебе нарушить закон…

— Вот именно, — поддакнул Кэл. Он собирался продолжить, но тут раздался звонок, и он произнес в трубку: — Полиция Рейн-Вэлли.

— Да ладно, — сказала Нат. — Слишком ты строга, как я погляжу. А Свен Моргенштерн, между прочим, каждый день паркуется перед своим магазином. Прямо напротив гидранта. Когда ты в последний раз эвакуировала его машину? А Толстуха Марго каждое воскресенье ворует в аптеке ментоловые леденцы.

Они обе знали, что можно привести еще десяток примеров. Все же это Рейн-Вэлли, а не центр Сиэтла. Элли никогда не сталкивалась с преступлением серьезнее, чем взлом и незаконное проникновение.

— Или ты разрешишь мне покурить, или я пойду за пончиками и пивом.

— И то и другое тебе вредно.

— Тебе вредно, а нам — нет, — сказал Кэл, закончив телефонный разговор. — Не уступай, Эл. Она служит в полиции и не должна курить в муниципальном здании.

— Ты слишком много куришь, — заметила Элли.

— Да, но зато меньше ем.

— Почему бы тебе снова не сесть на грейпфрутовую диету?

— Перестань, Элли. Мне необходимо покурить.

— Ты начала курить четыре дня назад, — заметил Кэл. — Вряд ли тебе так уж необходима сигарета.

Элли покачала головой. Если не вмешаться, эта парочка может препираться целый день.

— Запишись в группу «Худеем вместе», — сказала она.

— Два месяца питаться щами и в результате сбросить пять килограммов?

Элли поняла, что битва проиграна. Они с Нат — Пенелопой Наттер — знакомы еще со школы. За это время их дружба выдержала немало бурь: Элли дважды прошла через муки развода, а Нат недавно начала курить, чтобы сбросить лишний вес.

Нат, опираясь о стол, медленно встала. Двадцать килограммов, которые она набрала за последние годы, сделали ее движения несколько замедленными. Она открыла настежь дверь, хотя все понимали, что сквозняка, который мог бы вытянуть дым, не может быть в такой пасмурный день.

Элли прошла по коридору в свой кабинет, порылась в шкафу и нашла респиратор. Надела его и вернулась. Кэл захохотал.

Нат кисло улыбнулась:

— Очень смешно.

— Когда-нибудь мне захочется иметь детей. Я защищаю свой организм.