Мужчина что (не) надо (СИ) - Рымарь Диана

Этим утром Ангелина особенно тщательно оделась: нарядилась в новую красную водолазку, юбку-карандаш, прихватила с собой и пиджак. В этом наряде она сама себе казалась яркой, деловой, красивой. Хорошо, что сапоги купила на каблуке, пусть и небольшом.

Отчего-то захотелось утереть муженьку нос. Пусть видит, кого променял на всяких там Сонь с лифчиком шестого размера.

Ангелина наносила макияж с особой тщательностью, благо практики за последние полгода было с избытком. Всмотрелась в свое лицо в маленьком зеркале пудреницы и осталась вполне довольна: ресницы достаточно пышные, тон кожи ровный, глаза красиво подчеркнуты в уголках карандашом. Несколькими умелыми штрихами подправила линию бровей. Немного подумала и всё-таки вдела в уши серьги-кольца. Даром, что ли, валялись в сумочке неизвестно столько времени. Сегодня хотелось выглядеть сногсшибательно.

Выложила на стол три помады — всё богатство, что лежало в косметичке. Нежный персик, светлую карамель и насыщенную красную рябину. Стала по очереди наносить на губы, решая, какая лучше подойдет к ее деловому стилю.

Жаль, не придумали таких помад, которые, кроме цвета, добавляли бы уверенности в себе. Нанесла на губы — и готова покорять всех вокруг. Почему-то вчера рядом с Акуловым Ангелина почувствовала себя маленькой букашкой-таракашкой, а хотелось быть гордым лебедем.

Она как раз наносила красную помаду, когда дверь резко отворилась и на пороге показался тайфун по имени Игорь Геннадиевич. Отчего-то сегодня явился пораньше.

Обычно шеф проносился мимо сразу в свой кабинет, но в этот раз не спешил покинуть приемную.

— У нас теперь филиал салона красоты? — вдруг спросил, затормозив у ее стола.

— Ой, простите, я сейчас всё уберу, — пролепетала Ангелина, запихивая помаду в косметичку.

Сразу покраснела, хотя до рабочего дня еще целых десять минут, и по идее, красилась она в свое личное время.

— Я ничего против не имею, — вдруг пробасил он. — Хоть каждый день тут салон красоты устраивай.

Сказал это и вдруг… улыбнулся? Правда? Это у него улыбка такая? В первый раз похвалил ее внешний вид. Как приятно, прям до дрожи.

«Определенно накрашусь красной помадой!» — тут же решила Ангелина, глядя в спину удаляющемуся в свой кабинет шефу.

Он уже почти закрыл за собой дверь, но вдруг затормозил и заметил:

— А ты уже вылечила аллергию на драгметаллы?

Тут-то она и вспомнила, почему хранила серьги в сумочке.

Глава 41

Разговор по душам

Тимур ждал жену в условленном месте и гадал, почему выбрала именно кафе возле бизнес-центра. Чем оно ее привлекло? От дома не сказать чтобы близко, да и место какое-то посредственное.

Папка с меню совсем худая — никаких тебе изысков, лишь самые обычные бизнес-ланчи и основной набор блюд среднестатистической забегаловки. Атмосфера тоже так себе: серые скатерти на небольших столах, неудобные деревянные стулья. Что в этом месте могло привлекать его благоверную?

Он уселся в самом углу, подальше от офисного планктона, поспешившего сюда на кормежку в обеденный перерыв. Заказал капучино и приготовился ждать, ведь пришел намно-о-ого раньше назначенного времени. Хотел морально подготовиться ко второй встрече. Хотя, конечно, лучше бы он как-то подготовился к первой…

Вчера показал себя во всей красе, ничего не скажешь. Стоял, молчал или нес ерунду, никак не мог ни на чем сосредоточиться.

За ночь и утро успел многократно отругать себя за вчерашнее поведение.

Он зачем к Ангелине пришел? Просить прощения! Попросил? Фигу с маслом. Кстати, по поводу фиги — ее-то жене как раз и продемонстрировал. Зачем-то… До сих пор не понимал зачем. Это же самый верный способ сохранить брак: показать жене пару фиг, если она просит развода! Так же все нормальные мужики и делают, чего уж там. Не бросаются на колени, не признаются в любви, не просят прощения, а фиги крутят!

Сегодня он подошел к делу со всей серьезностью. С шести утра писал речь, заучивал, как это делал для особо важных заседаний в суде. На память не жаловался никогда, но вот беда: стоило оказаться перед своей благоверной, как он превращался в Буратино. Не в смысле того, что нос рос, он-то как раз оставался таким же. Но вот мозги… Они, родимые, превращались в дерево.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ничего, он соберется с мыслями и сегодня ей всё скажет. Даже шпору подготовил на салфетке. По пунктам расписал, за что в первую очередь будет просить прощения, какими аргументами засыпать возжелавшую развода супругу. У него всё честь по чести.

Но вот пока ждал, никак не думал, что Ангелина явится на встречу такой: деловой и обалденной — прямо два в одном.

Он тут же подскочил при ее появлении. Помог снять куртку, повесил на вешалку рядом со столиком, который облюбовал для их суперважного разговора. Отодвинул стул для любимой женщины, спросил, будет ли она что-нибудь, и невольно присвистнул, заметив, что она в деловой одежде. Слишком разительно это отличалось от вчерашнего платья с Минни-Маус.

— Лина, ты стиль поменяла? — не удержался от вопроса.

Жена пожала плечами, привычным жестом подозвала официанта и заказала кофе.

Лишь после этого удостоила Тимура взглядом.

— Это мой обычный рабочий вид, — как бы между прочим уточнила.

«Что-о-о? — прорычал он про себя. — Обычный рабочий вид? Значит, костюм не для того, чтобы меня впечатлить?»

— Лина, ты устроилась на работу? — всё-таки дошло до него.

— Да, — гордо заявила она.

И тут Тимур ляпнул:

— Зачем?! Тебе было мало денег? Так я добавлю, Лин! Сидела бы ты лучше дома, училась, за Верой смотрела…

Жена тут же взвилась, вперила в него злющий взгляд и зашипела:

— А тебе бы этого хотелось, да? Чтобы я всю жизнь от тебя зависела, лучшие годы служанкой в твоем доме просидела… Обстирывала, наготавливала, обслуживала, пока ты там со всякими грудастыми Сонями…

— Прости меня, Лин, — проговорил он с чувством. — Прости меня, пожалуйста! Мне очень за многое нужно попросить прощения.

И запнулся, решая, с чего бы лучше начать.

Жена опешила, уставилась на него круглыми глазами, захлопала ресницами со скоростью триста ударов в секунду. По всему видно — не ожидала таких слов.

И надо же было ему именно в эту секунду подсмотреть в треклятую салфетку за подсказкой.

— Т-ты речь подготовил? — тут же подметила.

Хотела схватить несчастную салфетку, но Тимур не дал, скомкал и спрятал в карман.

— Подготовил, — буркнул, поджав губы.

— А что ж задержался с речью так? Полгода тянул!

— Я думал, ты до сих пор спишь с Захаром Сафроновым, — признался он. — Лин, если бы я знал, что у тебя с ним ничего, я бы давно возле твоей двери осады устраивал. Ты должна была мне всё сразу объяснить!

— А просто доверять жене нельзя было? Я, в отличие от некоторых, хранила верность! — зашипела она, оглядываясь по сторонам, следя, не слушает ли кто их разговора.

— Лина, прости! Я поговорил с Сашей, я теперь всё знаю. Мне дико стыдно за то, что я предположил, что ты с ним спишь. Но теперь, когда я знаю, что это не так, очень хочу наладить наши отношения. Если бы ты дала мне шанс…

Жена хмыкнула.

— Но-но-но, — помахала она указательным пальцем. — А не сильно ли ты разогнался, Акулов? Объясни мне простую вещь: как тот факт, что я не спала с Захаром, отменяет то, что ты и дня мне не был верен, а?

Тимур замер, абсолютно не готовый к такому повороту. Сразу вспомнил, что жена когда-то ставила ему в вину найденную в машине помаду, такую же красную, как ее губы сегодня.

— Лина, я не изменял тебе вплоть до второго года нашего брака, — признался сдавленно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Решил быть откровенным до конца, ведь она всё равно каким-то образом чувствовала, когда говорил неправду.

— Ой, серьезно? Подожди-ка, подожди-ка, сейчас позову официанта, пусть принесет побольше вилок, а то одной я точно не управлюсь — снять всю лапшу, которую ты мне тут собрался вешать! Тимур, мы разводимся, и точка!