Сын банкира - Николай Леонов

– То есть ты сейчас едешь к ним?

– А что? Надо ковать железо, пока горячо. Они переполошились, запаниковали, так что сейчас их прощупать будет куда проще, чем позже, когда они опомнятся и начнут играть в кошки-мышки. Да, вот еще что! Сразу-то все и не упомнишь… Вот техпаспорт «Ауди» Вилюева, там указано место жительства. По-моему, Подольск. Точно, Подольск. Тоже надо бы наведаться.

– Я только что оттуда.

– Ничего себе! Занесло ж тебя! – поразился Крячко. – И что же ты там обнаружил?

– Родителей мальчика Вити, – буднично, как о чем-то малозначащем, сообщил Гуров.

– Вот это ты копанул! – Стас вскинул сжатые кулаки с воздетыми большими пальцами рук. – Ну-ка, ну-ка, что там выяснилось?

– Если в двух словах, то в Подольске проживает семья Лещевых, Павла Сергеевича и Любови Дмитриевны, у которых действительно есть сын Виктор двенадцати лет…

…Это и впрямь была настоящая удача. Прибыв в Подольск, Гуров, можно сказать, с ходу сумел найти то, что еще вчера найти казалось невозможным. Заехав в городскую администрацию, в отделе, ведающем здравоохранением, он выяснил, что Любовь Дмитриевна, фамилия которой Лещева, работает в городской поликлинике. Но в регистратуре поликлиники, куда Гуров отправился из администрации, ему сообщили, что доктор Лещева сейчас в отпуске и, вполне вероятно, могла куда-то уехать. Взяв ее домашний адрес, Лев помчался по улицам города, словно это могло что-то изменить, если бы нужный ему человек и впрямь перед этим куда-то уехал.

Минут через двадцать в другом конце Подольска он остановился у новой девятиэтажки, которую чья-то заботливая рука уже успела обсадить березками и рябинами. Семья Лещевых жила на седьмом этаже. Несмотря на то что дом был «с иголочки», лифт почему-то упорно бастовал и на нажатие кнопки вызова совершенно не реагировал. Хотя было слышно, что он где-то курсирует между этажами. Догадавшись, что лифт могли оккупировать ребятишки для того, чтобы на нем просто покататься, Гуров решил подниматься пешком, что, в общем-то, для него было делом привычным – в его доме такое тоже случалось.

Дверь ему открыла невысокая женщина с простым, приятным лицом, в домашнем халате и тапочках. В ее пышных, густых волосах кое-где серебром поблескивали ниточки седины.

– Вам кого? – с мягкой доброжелательностью в голосе поинтересовалась она.

– Это квартира Лещевых? Здравствуйте. – Лев достал служебное удостоверение. – Я полковник Гуров, уголовный розыск.

– Что-то случилось с Витей? – Отпрянув, женщина прижала руки к груди, ее глаза испуганно расширились. – Я знала, я знала, что с ним что-то может произойти… Господи, где он, что с ним?

– Вот это мы сейчас и выясняем. – Гуров достал фото мальчика. – Скажите, это он, ваш сын Витя?

– Да, конечно… – Любовь Дмитриевна растерянно взяла снимок. – Это он. Уж своего-то сына я всегда узнаю. Но вы мне хоть скажите, что произошло-то?

– Честно говоря, я и сам пока не могу этого понять. Вы, пожалуйста, не пугайтесь, – Гуров старался придать своему голосу спокойную уверенность, – пока что, я в этом уверен, с вашим Витей ничего серьезного не произошло. Скажите, он где находился последние неделю-две? И, кстати, может быть, я все-таки войду?

– Да, да, проходите, пожалуйста. Он был в детском пансионате, его туда оформили за счет кинокомпании.

Гуров прошел в залу и сел в кресло у стола.

– Произошла очень запутанная история. Несколько дней назад он скрылся из пансионата, и в данный момент мы его разыскиваем. Вот и вас пришлось искать. Но, должен вам сказать, что в пансионате он почему-то находился не под своим именем, а как ребенок других родителей.

– Что вы говорите? – На лице женщины отразилось крайнее удивление. – Боже мой! Я с самого начала чувствовала, что тут что-то нечисто… Но Паша… это мой муж, настоял.

– На чем?

– На том, чтобы наш сын участвовал в съемках фильма.

– Та-а-а-к… – Лев вдруг начал понимать хитрую подоплеку происшедшего. – Ну-ка, расскажите мне все как есть по порядку.

Мгновенно осунувшаяся и как будто на несколько лет постаревшая Любовь Дмитриевна рассказала странную, в чем-то даже фантасмагоричную историю, которая произошла около месяца назад. Как-то раз их сын, дело было еще в начале мая, пришел домой из школы и рассказал, что к ним приезжали киношники и делали пробные съемки. Им требовался мальчик его возраста на главную роль в фильме из жизни индейцев. И вроде бы он оказался в числе тех, кого отобрали для кинопроб. Родители отнеслись к этому спокойно, поскольку почему-то были уверены в том, что их Витек (как по-домашнему звали сына) вряд ли сможет на что-то претендовать.

Каково же было их удивление, когда недели три спустя Витя прибежал домой взволнованный и радостный: его утвердили на главную роль! Затем к ним домой приехал режиссер-постановщик, показал свои документы и объяснил, что у их сына феноменальный талант киноактера и он очень скоро станет настоящей кинозвездой. Родители, у которых все же имелись кое-какие сомнения, стали выяснять, какую киностудию представляет режиссер и где именно будут проводиться киносъемки.

Тот, ничуть не смутившись, предложил родителям встретиться с продюсером этого фильма прямо на киностудии. Затем сообщил, что здесь, в Подмосковье, есть очень дорогой детский пансионат, где быт организован как у индейцев. За счет кинокомпании Витя будет там жить до начала съемок, чтобы лучше войти в роль. А сам фильм будет сниматься в Башкирии, где степи вроде бы очень похожи на североамериканские пампасы, и в Краснодарском крае, в предгорьях Кавказа, где есть места, совсем как в предгорьях Кордильер.

Родители, чтобы рассеять последние сомнения, съездили с режиссером на его роскошном «Лексусе» на киностудию, встретились там с продюсером, где заключили официальный договор, заверенный нотариусом. Затем вместе с тем же режиссером они съездили посмотреть пансионат. Вместе с директором походили по его территории, зашли в спальные корпуса. Им там очень понравилось, и они дали свое окончательное согласие.

– Директор такой толстячок, с лысиной? – на всякий случай уточнил Гуров, глядя на висящий на стене портрет, где на коленях счастливо улыбающихся родителей сидел разыскиваемый ими Витя-Алекс, еще пяти– или шестилетний, с плюшевым мишкой в руках.

– Нет, молодой, очень интересный мужчина, с таким интеллигентным лицом… – возразила Любовь Дмитриевна.

– Хм… – Гуров достал фотороботы Молясина и Вилюева. – Вы кого-нибудь здесь узнаете?

– Да… – почти шепотом ответила женщина. – Это вот режиссер, а этот – директор пансионата. А они что, какие-нибудь бандиты? – Ее губы задрожали, на глазах выступили слезы.

– Думаю, что нет, – поспешил успокоить Гуров. – Скорее всего это обыкновенные аферисты.

– Но ведь они с нас денег не требовали, да и вообще никаких материальных интересов по отношению к нам у них не было…

– Тут, скорее всего, другое. – Лев на ходу придумывал более-менее пристойную версию, способную хоть как-то объяснить случившееся, и которая бы давала надежду на благополучный исход. – Знаете, бывают такие липовые кинорежиссеры, которые находят богатых спонсоров или берут большой кредит, создают видимость начала съемок фильма. А затем быстренько исчезают с чужими деньгами. Кстати, они же могли придумать и вариант с побегом вашего Вити. Дескать, докажи, что ты стал настоящим индейцем, сумей так уйти с территории пансионата, чтобы этого никто не заметил. А потом отвезти в ту же Башкирию и там оставить вместе со всей съемочной группой. Мол, подождите, мы скоро. А сами – ходу за кордон. Пока кредиторы хватятся, тех уже и след простыл. Мы сегодня же попросим наших коллег в Уфе и Краснодаре начать поиски съемочной группы. Думаю, уже завтра к вечеру у нас будут какие-то результаты. Так что не переживайте – все будет хорошо.

– Муж сейчас на даче… – женщина комкала в руках носовой платок. – Даже не знаю – звонить ему или не стоит? Все же он за рулем. Вдруг что случится?

– Наверное, лучше не стоит, – согласился с ней Гуров.

Оставив женщине номер своего телефона, он уехал, одолеваемый какими-то неясными сомнениями. Всю дорогу он раз за разом прокручивал в памяти разговор с матерью Вити-Алекса, чувствуя какую-то недоговоренность. Но в чем она, эта недоговоренность? Женщина была искренне расстроена исчезновением сына, она откровенно рассказала предысторию случившегося, и, скорее всего, это соответствует действительности. Но что же, что невидимыми веригами сковывает вроде бы предельно ясную, незамутненную разноголосицей фактов логику происшедших событий?!!

Вскоре после того, как Стас уехал в охранное агентство, Гурову позвонили. Голос говорившего был ему незнаком.

– Здравствуйте, это Лев Иванович Гуров? Извините, что беспокою, но я только что вернулся с дачи, и тут – такая новость. Это Лещев Павел, отец Витька. Я только недавно вернулся с вахты – уже лет пятнадцать работаю на Северах нефтяником, думал завтра поехать в пансионат, навестить сына. И тут – такое… Лев Иванович, что мы можем сделать, чтобы его поскорее нашли? Если его похитили, чтобы стребовать выкуп, мы за него все отдадим – все, без остатка. Лев Иванович, скажите прямо: что с ним на самом деле? У нас есть надежда увидеть его живым? – Голос мужчины дрогнул.