Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова

селектором старая сеньора. – Будь так добра, занеси ко мне кофейничек… Полный, конечно! Да, племянника угостить хочу.

– Право, тетушка…

– Ничего, ничего, дела подождут! Ты ко мне раз в месяц заходишь, не чаще, совсем забыл старуху!

Дальше последовал монолог, изредка прерываемый междометиями, обозначающими реакцию Эсты на ту или иную семейную новость. Я послушал с минуту и… Вышел в коридор. По крайней мере, там имелись стулья, обещавшие не развалиться при близком знакомстве. А ещё это была отличная возможность сбежать, пока не поздно. Пока сумасшедшая идея сеньора Норьеги не обрела свое воплощение.

В глубине коридора зацокали каблучки. Та самая Лучита. С кофе. Что ж, вполне себе миленькая. Больше похожая на женщину, чем моя первая знакомая из Низины. И скромная: поймав мой взгляд, игриво взмахнула ресницами, но тут же их опустила. Так и прошла в кабинет, едва дыша.

Прибытие кофейника было встречено доброжелательно. Даже воодушевленно. Но монолог чиновницы закончился лишь спустя какое-то время, в течение которого я смог получить удовольствие от медленно – теперь уже медленно! – удаляющейся от меня и застенчиво покачивающей бедрами девицы.

Мимолетный эпизод внушал… Скажем так, что-то вроде уверенности. И болезненно напоминал об отце, который заимел свой бизнес не в последнюю очередь из-за того, что сначала привлекал женское внимание, а потом уже работал телом по прямому назначению. Смешно подумать, я ведь даже этим не могу заняться! Нет, не в смысле близости. Выгоды не будет. Если только удастся попасть к какой-нибудь престарелой прелестнице на содержание и…

Брр! К черту такие мысли.

– Эй, где ты там? – в дверном проеме появился Эста.

– Жду, пока вы наговоритесь.

– Ты уж извини. Тетя Флори… Она всегда так себя ведет. Даже если заходить к ней каждый день.

Я никого извинять не собирался. Хотя бы потому, что мне было плевать на родственные связи и прочие трудности Норьеги. Но чиновнице разговор явно пошел на пользу: меня она встретила уже куда более умиротворенным взглядом.

– Итак, вы, юноша, желаете пройти регистрацию?

– Вроде того.

– Да или нет? Я не могу потратить весь день на выяснение вашего желания, знаете ли.

Если учесть, что больше ей явно нечем заняться, звучит несколько лицемерно. Ну да ладно.

– Да, желаю.

– Ваш возраст?

– Двадцать лет. Скоро исполнится двадцать один.

– Не лукавите? Если во время проведения процедуры выяснится обратное, за дверью вас будет ждать полиция.

– Нет, сеньора.

Она сделала пометку в анкете и задала вопрос, на который лично у меня не было подготовлено никакого ответа:

– Какова причина того, что ваши данные до сих пор не внесены в реестр?

Оп-па. Надо что-то ответить. И поскорее. Но что?

– Это все его мать… - прохрипел папаша Ллузи. – Та ещё стерва.

– Вы говорите о своей супруге? – заинтересованно уточнила чиновница.

– Упаси Господи! Не были мы женаты ни дня. И сходились-то совсем ненадолго, пока не разругались вдрызг. Ходили слухи, что родился ребенок, только она в то время пропала. То ли пряталась где-то, то ли по экватору моталась от города к городу. Шальная была, душа грешная… Я поискал, поискал, да бросил. А тут вдруг намедни является… Сыночек.

Ему ведь тоже некогда было придумывать эту трогательную историю распутства и разгильдяйства. И слова ему никто не давал. Но теперь… Теперь затыкать богатую фантазию пьяницы было поздно. Особенно читая сопереживание во взгляде чиновницы.

– Страшно спрашивать, где жил и чем. Зато вырос здоровым, весь в меня! И кушает тоже здорово. Я, когда узнал, что у него регистрации нет, сразу сюда потащил. Не то, чтобы не прокормил парня: мне-то уже мало от жизни надо, так что пайка бы хватило, да только у молодых, сами знаете, потребностей побольше, чем у стариков. Так хоть приработок какой, может, найдет… Силы-то до дури!

Врун несчастный. Но врет складно, тут не поспоришь.

– Ваше имя?

Хотя выдумка почти похожа на правду. Моя настоящая мать тоже моталась по разным странам. И не приложила ни малейшего усилия, чтобы ввести меня в общество так, как полагается.

– Юноша, вы слушаете?

– Сеньора?

– Какое имя будете вносить в заявку? Раз уж официальной регистрации не было, можете придумать любое, если хотите.

Вот он, ещё один шанс порвать с прошлым. Назваться так, как понравится мне самому, а не кому-то со стороны.

Рискнуть? И не останется ничего. От меня прежнего. Очередная подачка, Господи? Если продолжишь в том же духе, начну думать, что так Ты замаливаешь передо мной собственные грехи. Я всегда был недостаточно упрямым. Следовал правилам, смысла которых до конца не понимал. Как выяснилось, зря.

Ты зачеркнул ту жизнь, не спрашивая, верно? И я спрашивать не буду. Но и забывать не собираюсь.

– Фран…

Нет, что-то все-таки придется изменить. На местный манер хотя бы.

– Франсиско.

– Возьмете фамилию отца?

Отца? Он что, собирается…

Наверное, в эту минуту я со стороны тоже казался столбом.

Завалящий нищий пьянчужка, с которым мы знакомы без году неделя, ни минуты не колеблясь, решился на усыновление, тогда как человек, знавший меня с детства, видевший все мои чаяния и надежды, все способности и недостатки…

Сумасшествие.

Такого не должно происходить в нормальном мире.

– Юноша?

– М?

– Или вы хотите оставить фамилию матери?

– Нет. Нет, пусть… Пусть будет отцовская.

Чиновница опустила пальцы на клавиатуру.

– Франсиско Ллузи. Двадцать лет. Дата рождения?

Сегодня? Нельзя. Я же сам сказал, что ещё не стал совершеннолетним.

– Завтра.

– О! Какое славное совпадение! Отпразднуете начало сразу двух новых жизней.

Скорее устрою панихиду по старой.

– Вот, возьмите это и отправляйтесь к техникам, - мне протянули маленький листок бумаги с именем и чем-то вроде порядкового номера из внутреннего реестра документов.

– Я провожу! - пообещал Эста с воодушевлением, заставляющим задуматься, какие чувства он испытывает к тетушке на самом деле.

– Возвращайся поскорее, чико[7]. Нам ещё многое надо обсудить.

В коридоре Норьега облегченно выдохнул и вроде даже расправил спину.

– Надоедливая родственница?

– Ага.

– А может, просто рада была тебя видеть? И перестаралась.

– Она не бывает другой. Можно подумать, у тебя таких тетушек… - Фраза оборвалась, не дойдя до точки совсем чуть-чуть.

– У меня таких нет.

Хорошо, что он не стал извиняться или творить похожие глупости, а всего лишь помолчал и позвал:

– Пойдем.

Часть 1.15

Как и положено любым громоздким техническим устройствам, чувствительным к условиям окружающей среды, аппарат для снятия биомагнитной матрицы располагался в подвальном помещении и выглядел динозавром. Особенно по сравнению с элегантной сталью и сплавами монстров научно-технического прогресса, которыми оснащались банковские