Бог из машины - Людмила Астахова

Адмирал снова отвлекся, чтобы глотнуть остывшего чая (эрн Сэйлит по староролфийской традиции к «имперской смоле»-кадфе относился неодобрительно). И невесело усмехнулся. О, они поистине были единодушны, и Рэйс вовсе не покривил душой, когда так написал о памятном совете в салоне «Княгини Лэнсилэйн». Единодушны и полны решимости, а еще – пугающей, истовой веры в него, самого молодого флотоводца Ролэнси. И даже явно невыгодное соотношение сил их не устрашило ничуть – ведь эскадру вел Рэйс эрн Сэйлит! И есть ли вернее тропа к славе и почестям в Чертогах Оддэйна, чем бой неравный, но доблестный?

Идберранцы, в отличие от своих родичей из бывшей метрополии, всегда считались хорошими моряками. Пожалуй, лучшими на континенте. Прочие флоты Конфедерации не шли ни в какое сравнение с флотом Идбера, а что до флота имперского… Диллайн командовали своими кораблями с жутковатой четкостью, но частенько именно эта «математичность» их и губила. Бывают моменты, когда единственный шанс победить – это плюнуть на все расчеты, а там – будь что будет!

– Вот примерно так мы и поступили, отправившись нарываться на драку в пролив Лейри, – негромко хмыкнул он вслух и вернулся к письму.

…В 4 утра приказал я эрну Арвэйлу поднять сигнал «Гнать за неприятелем», и эскадра наша двинулась в пролив Лейри на встречу с неприятельским флотом. Корабли же свои выстроил я традиционно в три линии: авангард, кордебаталия (что, как известно Вам, матушка, обозначает линию среднюю или же основную) и арьергард. И вот в авангарде идет вице-адмирал эрн Иллтэйд, неся флаг свой на корабле «Кровь Кинэйда», с линейными кораблями «Меч Конрэнта» и «Колесница Морайг», и фрегатом «Верный». А в кордебаталию становлюсь я на «Княгине Лэнсилэйн» с кораблями «Месть Морайг» и «Расправа» и фрегатом «Гончий пес». В арьергард, разумея его же резервом (ибо Вам ведомо, матушка, как сильно я всегда ратовал за выделение в морском бою непременного резерва), ставлю эрна Кинлайта, коий поднял флаг свой на корабле «Эйнсли», с кораблями «Память Сэдрэнси» и «Дочь Морайг», а также фрегатом и прочими моими силами, каковые против двойной идберранской линии ставить неразумно было. Ибо, матушка, флот Идбера ожидал нас в проливе, выстроившись в двойную линию баталии, друг другу параллельно, примкнув левый свой фланг к небольшому островку, а правый – к отмели у крепости Лейриарр. Вот что увидели мы, войдя в пролив и приблизившись к неприятелю. Продвижение наше шло медленно, и лишь к первой четверти 10-го авангард мой лег в дрейф, ожидая кораблей задней линии. Здесь провел я последний перед сражением совет, закончив его в единый час (вот видите, матушка, я все-таки учусь необходимой краткости!), и в 11 часов утра приказал всей эскадре, за исключением выделенного резерва, противника атаковать.

Должен признаться, матушка, что неприятель не оставил мне иного выбора, кроме как тактику самую рискованную. Превосходство противника в кораблях и орудиях решил я превозмочь умением и, на милость Морайг уповая, отдал приказ атаку начинать в колонне, перпендикулярной неприятельской линии, с тем чтобы оную линию пробить, сосредоточив удар свой на вражеском флагмане и сильнейших его кораблях. Выстроившись в кильватерную колонну, начали мы сближение, подвергая себя продольному огню бортовых батарей идберранцев, сами же будучи лишены возможности бортовыми залпами ответить. Однако рассчитал я, что сближение наше при таком построении будет столь быстрым, что противник не успеет и не сможет всю мощь орудий своих на наших кораблях сосредоточить. Так и случилось. В половину 12-го передовой корабль «Кровь Кинэйда» приблизился к середине линии неприятельской на 2 тар-лайга, и идберранцы открыли огонь изо всех своих орудий, стремясь нам рангоут и такелаж повредить и таковым образом затруднить нашей эскадры маневрирование. Но, приказу моему послушные, корабли не отвечали до тех пор, пока не сблизились на пистолетный выстрел. Тогда сделали наши один за другим три бортовых залпа, заставив неприятеля огонь свой значительно ослабить.

Теперь предстоит перейти мне, матушка, к моменту, бой наш решившему. Передовые корабли мои, «Кровь Кинэйда» и «Меч Конрэнта», получив от неприятеля повреждения рангоуту и такелажу столь существенные, что сохранить ход им стало затруднительно, сделали поворот и вышли из строя. Описав дугу, оказались они за кораблем кордебаталии «Расправа», и, таким образом, передовым стал мой флагман «Княгиня Лэнсилэйн». И теперь уже на меня направлен был огонь трех кораблей противника, в числе которых был и флагман идберранцев «Эдолкарби», что означает «Небесный огонь». На него и направили мы все орудия наши, с ним сблизились и начали забрасывать его брандскугелями, каковые, матушка, суть снаряды зажигательные.

Тут эрн Сэйлит ненадолго прервался, чтобы размять затекшую руку и очинить новое перо. И всерьез задумался: не вымарать ли это последнее разъяснение касательно брандскугелей? Вдруг матушка сочтет это проявлением непочтительности? Дочь, сестра, жена и мать моряков, эрна Крэйдилейн разбиралась в калибрах орудий и характеристиках кораблей получше иного лорда Адмиралтейства. Так стоит ли в личном письме… Он вздохнул и почесал всклокоченную и грязную после битвы голову. Вот про что точно не стоит писать, так это про пулю, сбившую с головы генерал-адмирала двууголку!

Беда эрна Сэйлита заключалась в том, что как раз-таки личным это письмо не было. Мать будет читать его вслух, и не раз: и в поместье, и в Собрании Эрнов, и в кругу дам, чьи отцы, мужья, сыновья и братья служат под его началом. Рэйс до сих пор отлично помнил, как, почти не дыша, слушал в детстве те письма, что присылал отец. Для них, для этих матерей, жен, сестер и дочерей, он и перечислял теперь имена своих кораблей и маневры, ими совершенные, – в подробностях. Разумеется, красочное и изысканное описание битвы все обитатели Архипелага, не исключая Доминиона Шанта, прочитают потом в газетах и ежемесячном «Морском Альманахе», однако… Адмирал снова вздохнул, украдкой почесал затекший от долгого сидения зад и продолжил:

…Но наши паруса были уже весьма повреждены. «Княгиня Лэнсилэйн» начала дрейфировать на «Эдолкарби», и думали мы, что дойдет до рукопашной. «Княгиня», нанесенная на идберранский флагман, уже горящий, с ним сцепилась так, что бушприт «Эдолкарби» оказался между грот– и бизань-мачтами «Княгини Лэнсилэйн». С бортов «Эдолкарби» в море прыгали люди, ища спасения в волнах. В то же время и еще один неприятельский корабль сблизился с нами, угрожая абордажем. И тотчас капитан эрн Арвэйл, видя опасность, угрожающую «Княгине», выслал на последней при нем имеющейся шлюпке меня с мичманом и командою гребцов с флагмана вон. Ибо, как Вам известно, матушка, Устав обязывает генерал-адмирала покидать корабль, дабы не потерять командование. С болью в сердце я подчинился и приказал грести на «Месть Морайг», находившуюся поблизости. И все, что происходило с «Княгиней» далее, видел уже с борта шлюпки. А случилось следующее…