Риск (ЛП) - Брент Кора
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я проверил время.
— Разве тебе не нужно идти на работу? Татуировки не рисуются сами по себе.
— Сегодня придётся, потому что я провожу день с братом.
— Ну, тогда, — протянул я, — что мы будем делать?
Не теряя времени даром Корд потащил меня в спортзал. Мы не пошли в то место возле кампуса, где несколько месяцев назад напали на Чейза. Тот зал, куда отправились мы, находился в пяти километрах дальше. Он не был модным, пропах потом и в нём присутствовало больше агрессивных парней, чем при воссоединении семьи Джентри. Такое место подходило нам больше.
— Не наступай, Крид. Это твоя грёбаная проблема. Ты делаешь большой шаг, прежде чем размахнуться. Так противник понимает, что ты собираешься сделать. Не раздавай подсказки бесплатно.
Я сильно вспотел. Мы оба вспотели. Мы ходили круг за кругом в бесконечной битве, в которой нет победителя. При очередной атаке Корда у меня появилось сюрреалистическое ощущение, что я сражаюсь с самим собой.
Продолжив так более часа, мы сделали перерыв. Корд перекинул рубашку через плечо и выпил бутылку воды. Иногда, когда я спокойно сидел рядом с одним или обоими братьями, мой разум играл со мной странные шутки. Меня переполняли воспоминания, восходящие к тому времени, когда я не имел ни малейшего представления о том, что такое память, когда я не имел ни малейшего представления ни о чём.
Большинство людей начинают свою жизнь в одиночестве, но не мы. Мы видели самую уродливую сторону ада и смогли выбраться оттуда. Что, если бы их руки не оказались рядом, чтобы удержать меня, и наоборот? Уверен, без братьев в те страшные годы рано или поздно я бы не справился. Я бы не смог подняться к свету.
Наш отец, Бентон Джентри, был паршивым ублюдком и всегда им будет. Моя ненависть к нему была грубой и всепоглощающей. Разобраться в чувствах к Мэгги Джентри сложнее. Я попытался представить, как мать держит нас на руках, когда мы были младенцами. Это она выбрала наши необычные имена, и, видимо, был период, хотя и короткий, когда она любила нас. Ей просто было недостаточно держаться подальше от дерьма, из-за которого у неё закатывались глаза и она теряла сознание на грязном матрасе, в то время как от неё зависели наши жизни. И ей не хватало мужества, чтобы защитить нас от жестокости Бентона. Мы должны были позаботиться сами.
Странно, но когда я размышлял о нашем плохом прошлом, мне на ум пришла Трули. У неё тоже было дерьмовое прошлое, хотя и по-другому. Но она бы поняла. Она бы выслушала меня, если бы я положил голову ей на грудь и выпалил всё то, что никогда не говорил вслух. Внезапно мне захотелось сделать именно это. Я хотел этого всем своим существом.
— Готов продолжить? — спросил Корд, и тут я вспомнил, что есть и другие вещи, с которыми мне нужно разобраться в первую очередь.
— Да, — пробормотал я, поднимаясь с ворчанием. — Я готов.
Глава 19
Трули
Из всех моих мужчин не было ни одного, кто оставил бы у меня больше хороших воспоминаний, чем плохих. Иногда горечь исходила от разочарования потому, что я не получала столько, сколько отдавала. Гоняясь за желаемым, я могла себя измотать, но достигнуть — никогда. Бывали знакомства, и я с первых дней понимала, — меня ждёт то же насилие, которое пережила мать; тогда я убегала, пока ситуация не обострилась. Это было то, чем я гордилась — никогда не позволяла мужчине причинить мне боль дважды. Но время от времени я думала о том, что, возможно, если бы в юности меня окружали лучшие мужчины, мне было бы легче их найти.
Или, может, первый мужчина, который проделал путь внутри меня, был прав; я снова и снова раздвигала ноги, потому что именно это получалось у меня лучше всего.
«Чушь собачья, малышка. Чушь».
Так ответил мне всего лишь собственный разум, но я всё равно села и прислушалась к нему. Затем сбросила одеяло и встала с кровати. У меня нет причин жаловаться и проклинать неблагодарную судьбу: все ошибки в моей жизни произошли из-за меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Принимая душ и одеваясь на работу, я думала о Криденсе, и эти мысли заставляли меня улыбаться и краснеть одновременно. Моё первоначальное мнение о нём не было хорошим. Но мне приходилось ошибаться и раньше. Крид, конечно, не был из тех, кто любит мёд и радугу, но он не давал ложных обещаний о том, чего хочет. Я понимала это по тому, как он проникал в меня, или как пел в темноте: Крид всегда был жестоко честен. И, возможно, не существовало ничего более важного.
Но что Крид Джентри думал обо мне? Вероятно, он считал, что я упрямая южанка, закалённая жизнью, но без шрамов. Во всяком случае, я хотела, чтобы он в это поверил.
Я уже собирался уходить, когда подобно торнадо, в дверь ворвалась Стефани. Она попыталась пробежать мимо меня с опущенной головой. Её вьющиеся волосы падали на лицо, как вуаль, но я остановила соседку и услышала, как у неё с губ сорвался всхлип. Этот звук поразил меня так же сильно, как если бы Долли открыла рот и поздоровалась.
— Стеф! — я потянулась к ней.
— Чёрт, Трули, оставь меня в покое. — Она оттолкнула меня и вбежала в свою спальню, захлопнув дверь.
Я вздохнула. Долли уставилась на меня со своего места на кухонной стойке. Время поджимало, и если срочно не выйду, я опоздаю на работу. По звукам из соседней комнаты — Стефани швыряла вещи в стену и явно была не в настроении разговаривать.
Я подошла к двери её спальни и с минуту постояла там. Она успокоилась. Мне показалось, — я услышала, как она опустилась на кровать. Я постучала.
— Стеф?
Я прикусила губу, ожидая ответной реакции. Я правда не знала, что сказать этой девушке. Мы не были друзьями, просто два сожителя. И всё же, я не могла просто выйти за дверь и оставить её наедине с болью.
— В чём дело? — наконец ответила она приглушённым голосом.
— Слушай, у меня в морозилке есть половина упаковки мятного мороженого с шоколадной крошкой. В последнее время я не очень довольна размером своей задницы, поэтому стараюсь взять себя в руки. Ты можешь забрать его, — я сделала паузу, не имея понятия, слушала ли она вообще, — целебные свойства мороженого просто невероятны.
По-прежнему никакого ответа.
— Что ж, — продолжила, вздохнув, — я опоздаю, если останусь дома ещё немного. Послушай, Стеф, я знаю, что мы не друзья, но у меня есть плечо, на котором можно поплакать, если хочешь.
Я двинулась с места, и как только отошла от двери, услышала, как тоненький голосок сказал:
— Спасибо.
У меня было тяжело на сердце, когда я уходила и садилась в машину, чтобы совершить короткую поездку до «Безумной курицы». Я всегда думала, что Стефани ведёт себя как стерва, потому что не выносит людей, но, возможно, мы были более похожи: просто ещё одна пострадавшая девушка, которая не может говорить о своих проблемах.
Когда я приехала в ресторан, Сэйлор стояла в раздевалке с тёмными кругами под глазами и грустным выражением на лице. Она не сразу заметила меня, и я на мгновение замерла, изучая её. Сэйлор не пряталась от реальности. Она призналась, что на собственном горьком опыте убедилась — какой бы уродливой ни была реальность, её нельзя игнорировать. Сэйлор даже рассказала мне всё о себе и о Корде, ничего не скрывая. Не знаю, всегда ли она была такой откровенной, или это влияние Корда.
— Привет, красавица, — сказала я, пожимая ей плечо.
Сэйлор повернулась и натянуто улыбнулась.
— Чёрт, посмотри на себя. Ты практически светишься.
Я покраснела.
— Хм, да. Вчера я получила порцию солнца.
Мне показалось немного неловким рассказывать ей о непристойно проведённом времени с братом её парня.
Сэй рассмеялась.
— Держу пари, что так и было, — но улыбка исчезла, и она склонила голову набок. — Как Крид?
— Крид? — в замешательстве спросила я.
Она кивнула.
— Почему ты спрашиваешь? Разве не ты видишь его каждый день?