Камень Слёз, или Второе Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

– Это было волшебно! Мишень словно сама нашла меня!

– Вот видишь! Я же говорил.

Она поцеловала его.

– Это не я, это ты сделал. Я только держала лук.

Он улыбнулся:

– Нет, Кэлен, это твой выстрел. Я только направлял твой разум. В этом и заключается обучение. Попробуй еще раз.

Всю свою жизнь Кэлен провела среди волшебников и знала, как они добиваются своего. Точно так же действовал и Ричард. Он говорил так, как говорят волшебники. Это говорил его дар, говорил помимо его желания.

Постепенно Ричард умолк. Без его слов достигнуть нужного ощущения оказалось труднее, но тем не менее ей это удавалось. Теперь уже можно было смело утверждать, что Кэлен делает все сама, без его помощи. Это действительно было похоже на состояние предельной собранности.

Но как только она начала постигать искусство отрешаться от внешнего мира, Ричард принялся отвлекать ее. Для начала он просто пощекотал ей живот. Слегка улыбнувшись, она запретила себе думать об этом и заставила себя сосредоточиться на том, что должна сделать. Прошел не один час, прежде чем она научилась стрелять, не замечая щекотки. Правда, не каждый раз. Но это было опьяняющее чувство – знать, куда попадет стрела.

– Это магия, – говорила она Ричарду. – То, что делаешь, – это самая настоящая магия.

– Ничего подобного. Это доступно любому. Воины Чандалена всегда стреляют именно так. Это лишь вопрос тренировки. Все зависит от тебя, а я только направляю твой разум. Если бы ты чаще практиковалась, то додумалась бы до этого еще раньше. То, что тебе незнакомо, – это еще не магия.

Кэлен окинула его долгим взглядом:

– Что-то мне не верится. Твой выстрел. Давай стреляй, а я тебя пощекочу.

– Сначала давай перекусим. И ты еще немного потренируешься.

Они вытоптали небольшой пятачок в траве вроде гнезда и завалились на спину. Они ели обернутые зеленью лепешки из тавы и изюм, запивая все это водой прямо из бурдюка. Высокая трава защищала от ветра и холода. Потом Кэлен положила голову Ричарду на плечо, и они молча смотрели в небо. Кэлен знала, что он, как и она, размышляет о том, что им предстоит сделать.

– Быть может, – нарушил молчание Ричард, – я действительно сумею расщепить сознание, чтобы избежать головных болей. Даркен Рал говорил, что однажды мне это удалось.

– Ты с ним говорил? Ты говорил с Даркеном Ралом?

– Да. Вообще-то говорил он, а я преимущественно слушал. Он много чего мне сказал, но я ему не поверил. Он говорил, что Джордж Сайфер не был моим отцом. Он говорил, что я расщепил сознание и у что меня есть дар. Он говорил, что меня предали. Вспомнив, как Шота предсказывала, что вы с Зеддом используете против меня магию, я подумал, что предатель – один из вас. Я и представить не мог, что им окажется мой брат. Возможно, если я сумею понять, как мне удалось расщепить сознание, я смогу противостоять головным болям. Не исключено, что именно этому меня собираются научить сестры. Однажды мне это уже удалось, и если я пойму принцип, то мне не понадобится помощь… – Он прикрыл глаза рукой и замолчал, не желая вслух произносить конец фразы. – Кэлен, возможно, у меня нет никакого дара. Может, это всего лишь Первое Правило Волшебника.

– О чем это ты?

– Зедд говорил нам, что большая часть того, во что люди верят, – неправда. Первое Правило заставляет тебя верить во что-то либо потому, что ты хочешь, чтобы это было так, либо потому, что боишься, что так будет. Я боюсь, что у меня окажется дар, и этот страх заставляет меня допустить, что сестры сказали правду. Возможно, у сестер есть причины обманывать меня, и никакого дара у меня нет.

– Ричард, неужели ты и впрямь считаешь, что все происшедшее не имеет к этому отношения? Зедд говорил, что у тебя есть дар. Даркен Рал говорил, что у тебя есть дар. Сестры говорили, что у тебя есть дар. И даже Скарлет сказала, что ты обладаешь даром.

– Скарлет сама не знала, о чем говорит, сестрам я не доверяю, и неужели ты считаешь, что я поверю хоть одному слову Даркена Рала?

– А как же Зедд? Не думаешь ли ты, что и он тебе солгал? Или что он сам не знает, о чем говорит? Ты сам мне сказал, что он умнейший человек из всех, кого ты встречал. Кроме того, он волшебник первого ранга. Не станешь же ты утверждать, что волшебник первого ранга не способен распознать, у кого есть дар, а у кого нет?

– Зедд мог ошибаться. Он, конечно, умен, но не всеведущ.

Кэлен промолчала, пытаясь понять, почему он так упорно открещивается от своего дара. Она бы хотела, ради его же спокойствия, чтобы все было так, как ему представляется, но он был неправ, и она это знала.

– Когда я коснулась тебя своей властью в Народном Дворце, все знали, чем это должно кончиться, и думали, что все пропало. Ты процитировал наизусть Книгу Сочтенных Теней Даркену Ралу, так? – Ричард кивнул. – Я не поверила своим ушам. Откуда ты мог знать, что написано в этой книге? Как ты мог ее выучить?

Ричард вздохнул.

– Еще в детстве отец показал мне тайник, где он спрятал Книгу Сочтенных Теней. Он рассказал, что ее охранял страшный зверь. Книге, по его словам, предстояло попасть в недобрые руки, и зверь ждал, пока за ней придет новый владелец. Отцу удалось похитить ее. Теперь я знаю, что это должны были быть руки Даркена Рала, но тогда ни ему, ни мне это было неизвестно. Отец сказал, что забрал Книгу, чтобы она не послужила злу. Он опасался, что ее будут искать, и заставил меня выучить ее наизусть. От корки до корки. Он сказал, что я должен запомнить каждое слово, чтобы однажды вернуть знание, заключенное в ней, истинному владельцу. Отец не знал, что истинный владелец Книги – Зедд. Я потратил несколько лет, чтобы запомнить каждое слово. Сам отец никогда в нее не заглядывал и говорил, что только я могу ее выучить. Потом он ее сжег. Мне никогда не забыть того дня, не забыть того сияния, звуков и видений, сопровождавших ее горение.

– Магия, – прошептала Кэлен.

Он кивнул и снова прикрыл глаза ладонью.

– Мой отец пожертвовал жизнью, чтобы спасти Книгу от Даркена Рала. Он был героем. Если бы не он, мы все бы погибли.

Кэлен задумалась, не зная, как лучше выразить свою мысль.

– Но Зедд говорил, что Книга Сочтенных Теней находилась в Хранилище. Каким образом она попала к твоему отцу?

– Этого отец мне не сказал.

– Ричард, я родилась и выросла в Эйдиндриле. Немалую часть своей жизни я провела в Хранилище. Это могучая крепость. В далекие времена там жили сотни волшебников, но, когда я была там, их оставалось всего шестеро и среди них не было ни одного волшебника первого ранга. Проникнуть в Хранилище было нелегко. Я, как и другие Исповедницы, имела туда доступ, ибо должна была изучать книги, хранящиеся там. Но для прочих людей вход в Хранилище был закрыт. Его защищала магия.

– Если ты хочешь спросить, как моему отцу удалось туда проникнуть, то я не знаю. Но он был человеком хитроумным и, вероятно, нашел способ.

– Если бы Книга просто была в Хранилище – возможно. Волшебники и Исповедницы могли свободно входить и выходить оттуда, а периодически вход ненадолго открывался для всех желающих. Но внутри Хранилища есть места, защищенные гораздо более сильной магией. Туда не могла попасть даже я. Зедд говорил, что Книга Сочтенных Теней – одна из важнейших, если не самая важная из книг, посвященных магии. Он сказал, что хранил ее в особом месте, в личном хранилище волшебника первого ранга. Оно отделено от общего здания, хотя и является его частью. Я любила гулять по стенам, огораживающим хранилище Великого Волшебника. Оттуда открывался великолепный вид на Эйдиндрил. Но сила заклятий, берегущих хранилище, ощущалась даже там. Они вселяли ужас. Стоило мне сделать лишний шаг, как волосы у меня вставали дыбом и начинали искриться. Тот, кто попытался бы подойти ближе, испытал бы невероятный страх, такой сильный, что у него остановилось бы дыхание. С тех пор как Зедд, еще до нашего с тобой рождения, покинул Срединные Земли, никто не входил в хранилище Великого Волшебника. Некоторые волшебники пытались. У входа в хранилище есть небольшая серебряная пластина. Говорят, что коснуться ее – все равно что коснуться ледяного сердца самого Хранилища. Если магия, заключенная в ней, не узнает тебя, ты не сможешь войти. Касаться ее, не имея в качестве защиты собственной магии, и даже находиться у входа – смертельно опасно. Сколько я себя помню, волшебники пытались проникнуть туда. Они хотели знать, что там хранится. Великий Волшебник ушел, и они хотели по крайней мере составить опись того, что ему принадлежало. Но у них ничего не вышло. Ни один не смог даже положить ладонь на серебряную пластинку. Ричард, если пять волшебников третьего ранга и один – второго не сумели войти туда, как это удалось сделать твоему отцу?

Он усмехнулся: