Эхо - Майнет Уолтерс

— Послушай, ты же отличный малый, Майк, почему же ты живешь так скучно? Здесь же с тоски сдохнешь!

— Что же тут такого тоскливого? — Дикон использовал деревянную ложку-лопатку с длинной ручкой, заталкивая ею одежду Терри в стиральную машину. Он не сводил глаз с этой кучи заплатанного тряпья, в страхе увидеть нечто прыгающее или ползающее. В его планы входило тут же шлепать все то, что движется, ложкой, однако, к счастью, ни один паразит не осмелился показаться на глаза.

Терри обвел рукой квартиру:

— Ну, единственная приличная комната, это, пожалуй, твоя спальня, и то только потому, что там есть стереосистема и полки с книгами. Вообще, в твоем возрасте положено иметь много барахла. По-моему, даже у меня вещей куда больше, ты уж меня прости, а я вдвое моложе тебя.

Дикон вынул пачку сигарет и предложил Терри закурить.

— Если хочешь иметь побольше вещей, то никогда не женись. А то будет, как у меня после двух разводов.

— Билли всегда твердил, что женщины очень опасны.

— Он был женат?

— Наверное. Впрочем, он об этом никогда не распространялся. — Терри открыл дверцы одного из кухонных шкафчиков. — А в этом доме имеется что-нибудь выпить?

— В холодильнике есть пиво, а там, на полке, стоит вино.

— Можно мне баночку пива?

Дикон вынул две, и одну перебросил юноше:

— Там, в буфете, направо, стоят стаканы.

Но Терри предпочитал пить прямо из банки. Он сказал, что именно так употребляют пиво все американцы.

— А тебе известно что-то и об Америке? — поинтересовался Дикон.

— Только то, что рассказывал Билли.

Дикон оседлал кухонный стул:

— И что же такого интересного он тебе поведал?

— Да немного. Он говорил, что Америка испорчена деньгами. Ему нравилась Европа. А еще он много рассказывал о коммунистах. Объяснял, что они подражали Христу.

Зазвонил телефон, но ни Майкл, ни Терри не стали снимать трубку, и автоответчик включил пленку для записи сообщений.

— Майкл, это Хью, — раздался в динамике голос подвыпившего свояка. — Завтра в обед я буду в «Красном Льве». Сейчас я не буду просить у тебя прощения, потому что если ты сломаешь мне нос, то будешь тысячу раз прав. Поэтому все извинения оставляю на завтра. Надеюсь, это тебя устроит.

Терри нахмурился:

— О чем это он?

— Месть, — пояснил Дикон. — А я тебе уже говорил, что это блюдо вкусно только в холодном виде.

Глава десятая

В трех милях от дома Дикона, на Флит-стрит, Барри Гровер притаился на углу переулка и поджидал, когда закончится смена Глена Хопкинса. И только когда появился его напарник Рег Линден, Гровер осторожно выбрался из тени укрытия и, постояв у подъезда еще несколько минут, наконец, решился войти. Рег работал ночным сторожем и мало контактировал с персоналом редакции «Стрит». Он давно перестал интересоваться ночными визитами Барри в свой кабинет и даже ждал, когда появится лаборант, чтобы составить ему компанию. Исследования Барри интересовали его не меньше, чем самого Гровера, и его мнение было таково (поскольку ему не доводилось слушать женские сплетни), что бедного парня донимала бессонница. Таким образом, оба мужчины, не пытаясь узнать побольше друг о друге, сами того не замечая, сблизились и стали настоящими друзьями.

Увидев Барри, Рег радушно улыбнулся:

— Как дела? Все еще пытаешься выяснить личность того бездомного? — поинтересовался он.

Барри кивнул. Если бы Рег был повнимательней, он обязательно заметил бы возбуждение лаборанта и даже, возможно, осведомился бы, отчего у того расстегнута ширинка, но судьба пожелала оставить его беспечным и нелюбопытным человеком.

— Вот это может тебе пригодиться, — с важным видом проговорил охранник, вытаскивая из стола книгу. — Тебе нужна пятая глава о пропавших людях. Там, боюсь, нет фотографий, но зато имеется статья про Джеймса Стритера. Миссис Линден совершенно случайно наткнулась на эту книжку в магазине и подумала, что тебе она понравится. Супругу всегда интересовали твои проекты. — Он заранее жестом остановил поток благодарных излияний лаборанта и пообещал принести ему чашечку чая, когда приготовит его.

Дикон затолкал еще один мешок белья в стиральную машину:

— Ты говорил, что там, на складе, оставались какие-то вещи, принадлежавшие Билли, — напомнил парню Майкл. — Это была твоя уловка, чтобы заманить меня, или все-таки правда?

— Правда, но ты должен будешь заплатить мне за эти вещи.

— Где они?

Терри кивнул в сторону гостиной, где в углу стояли его чемоданы:

— Вон там.

— А что же меня может остановить, если я заберу это богатство просто так?

— Мой кулак. — Он сжал пальцы левой руки. — Я уложу тебя, а если ты дашь сдачи, я докажу, что ты напал первым. — Он ободряюще улыбнулся. — Из сексуальных побуждений или каких других. Все будет зависеть от моего настроения.

— И сколько же ты хочешь?

— Ну, мой приятель, как я тебе рассказывал, из своего благодетеля выкачал пятьсот фунтов.

— Забудь об этом, Терри. Да и не так уже меня интересует твой Билли. Я успел устать от него.

— Ни черта ты не устал. Его судьба мучает тебя, да и меня тоже, раз на то пошло. Четыреста.

— Двадцать.

— Сто.

— Пятьдесят, и тебе лучше согласиться. — Он сжал пальцы в кулак. — Или сам от меня получишь, и плевать мне на последствия. Потом разберемся.

— Договорились. Давай пятьдесят. — Терри разжал пальцы. — Только наличными, иначе сделка аннулируется.

Дикон кивнул в сторону кухонных полок.

— Третий шкафчик, банка из-под печенья на второй полке. Возьми пять десяток, остальное не трогай. — Он молча наблюдал, как парень отыскал пачку банкнот, отсчитал причитающиеся ему пятьдесят фунтов и положил остаток на место.

— Господи, ты же настоящий чудак, Майк, — удивился он, вернувшись в комнату. — Там еще не меньше двух сотен осталось. Что же теперь мне стоит украсть их у тебя, раз уж ты сам показал свой тайник?

— Ничего, — спокойно ответил Дикон. — Только это мои деньги, и ты их не заработал. Пока что.

— Что же я должен сделать, чтобы их заработать?

— Учиться читать. — Увидев циничный взгляд юноши, он тут же добавил. — Я тебя научу.

— Ну, конечно, за два-то дня! И когда выяснится, что я не совсем научился, ты разозлишься и будешь жалеть о том, что понапрасну терял со мной время.

— А почему Билли не научил тебя?

— Он пытался как-то раз, — небрежно заметил Терри. — Но он плохо видел, для того чтобы кого-то еще и учить. Это было очередным его наказанием. Как-то он уколол себя в глаз булавкой, и с тех пор не мог долго читать: у него начиналась сильная головная боль. — Он закурил еще одну сигарету. — Я же сто раз говорил, что Билли был сумасшедшим. Он только тогда чувствовал себя счастливым, когда причинял себе боль.

Это было самое жалкое состояние: старая потертая открытка, набор пастели, серебряный доллар и два зачитанных письма, которые оказались настолько ветхими, что их было страшно брать в руки.

— И это все, чем он владел? — удивился Дикон.

— Я же тебе говорил: он ничего не хотел в этой жизни, и у него ничего не было. Если задуматься, тут вы с ним даже в чем-то похожи.

Дикон разложил скудные пожитки на столе:

— Почему же он не взял это все с собой, когда собрался уходить?

Терри пожал плечами:

— Потому что незадолго до того, как окончательно решил исчезнуть со склада он велел мне сжечь его вещи. Но я оставил их на тот случай, если он вдруг передумает.

— Он не объяснил тебе, почему хотел все это сжечь?

— Нет, иначе бы я об этом тебе обязательно рассказал. Но он пришел к такому решению, когда был мертвецки пьян. Он орал, что все вокруг — пыль, и просил меня швырнуть все это в огонь.

— Пыль к пыли, прах к праху, — пробормотал Дикон и, взяв в руки открытку, перевернул ее. Одна сторона ее была пустой, на другой Майкл увидел изображение рисунка Леонардо да Винчи «Мадонна с младенцем у святой Анны». По краям открытка обтрепалась и было видно, что ее неоднократно сгибали. Но все равно это ничуть не умаляло величия рисунка да Винчи.

— Зачем это ему понадобилось?

— Он перерисовывал картинку на асфальт. Именно этот сюжет он изображал как «Святое Семейство». — Терри дотронулся пальцем до фигуры младенца Иоанна Крестителя, находившуюся с правой стороны. — Этого ребенка он убирал. — Палец передвинулся на святую Анну. — Эту женщину переделывал в мужчину, а вот ту, с ребенком на коленях, оставлял, как есть. Потом раскрашивал всю компанию. Это здорово у него получалось! У Билли каждый человек оказывался на своем месте, а тут какая-то мешанина. Тебе так не кажется?

Дикон не мог сдержать смеха:

— Между прочим, это один из самых известных мировых шедевров, Терри.

— У Билли получалось лучше. Ты только посмотри на ноги. Они все перепутались, не поймешь, чьи где. А Билли их аккуратно рассортировывал. У малого ноги получались коричневые, а у женщины — голубые.