Эхо - Майнет Уолтерс

— Я думаю, что нас никто бы не стал обслуживать, после того как ты наверняка обозвал бы официантов педиками или что-нибудь в этом духе.

— А как же ты их называешь? — ухмыльнулся парень.

— Людьми.

Некоторое время они просидели молча, вглядываясь в темную улицу. К счастью, она оказалась пустынной, и они не привлекли ничьего внимания. Дикон размышлял над тем, кто бы из них смутился сейчас больше: он сам или Терри, если бы их заметил здесь кто-нибудь из знакомых.

— Ну, что будем делать дальше? — поинтересовался парень, запихивая в рот последнее колечко лука. — Нажремся в пивной? Или пойдем в какой-нибудь клуб и надеремся там? Короче говоря, где угодно, но все равно упьемся в доску?

Дикон, до сих пор мечтавший о том, с каким удовольствием он вытянет ноги перед горящим камином и подремлет у телевизора (и неважно, какой фильм там будут показывать!), застонал, услышав о такой перспективе. Нажремся, надеремся или упьемся? Теперь он почувствовал себя старой развалиной рядом с этим юношей, переполненным энергией и жаждой деятельности. Он удивлялся тому, как этот парень не устает постоянно двигаться, суетиться, почесываться и вообще ни минуты не оставаться в покое. Одновременно ему в голову пришло, что Терри, скорее всего, мучают какие-нибудь блохи, вши или клопы. Теперь он думал о том, как бы заманить в ванную самого парня, а всю его одежду сразу же хорошенько отстирать, причем предложить это настолько деликатно, чтобы его действия не были бы неправильно истолкованы.

В одном Майкл был твердо убежден. Он не собирался потакать юноше и превращать свой дом в пещеру дикаря.

Ссора между Хью и Эммой Тремейн разгоралась. Супруги перешли на повышенные тона и, как это обычно бывало, Хью прибегнул к помощи виски, которое считал в подобных случаем незаменимым успокоительным средством.

— Ты никогда не задумывалась о том, что это значит — быть единственным мужчиной в доме, где властвуют одни только женщины? — прогремел его голос. — Тебе никогда не казалось, что мне хочется поступить именно так, как в свое время Майкл? Просто хлопнуть дверью и убраться отсюда, куда глаза глядят. Только и слышу твои бесконечные придирки. Постоянно ты меня пилишь, пилишь, пилишь… По-моему, это единственное, в чем преуспеваешь и ты, и твоя мамочка.

— Ну, во всяком случае, это не я назвала Майкла никчемным мешком с дерьмом, — яростно отбивалась Эмма. — И как тебе только могло прийти в голову выгонять Майкла из его же собственного дома? Единственная причина, по которой тебя еще терпят в нашей семье, так это потому, что ты все еще женат на мне.

— Да, ты, пожалуй, права, — кивнул Хью, еще раз наполняя стакан. — Что я вообще тут, черт побери, делаю до сих пор? Мне временами начинает казаться, что единственный нормальный человек в этой семье, достойный уважения — твой брат. Он, по крайней мере, никогда меня не обсуждал и не критиковал.

— Ты рассуждаешь, как маленький ребенок, — огрызнулась Эмма.

Он угрюмо уставился на жену, разглядывая ее через янтарную жидкость в стакане.

— А мне никогда не нравилась Джулия — эта фригидная сучка — и уж, конечно, я не осуждал Майкла за то, что он сменил ее на Клару. И все равно я принял вашу сторону, защищая тебя и Пенелопу, вместо того чтобы поддержать Майкла и посоветовать ему разнести этот дом ко всем чертям. Что касается меня, то его правом было вообще выкинуть меня отсюда. А вы обе орали на него, как две базарные торговки, не меньше часа, пока он, наконец, не потерял терпение. И вы еще посмели заявить, что его жена — деревенщина, и по цене — не дороже навоза. — Он покачал головой и направился к двери. — В общем, мне на всех вас наплевать. А если тебе все еще требуется помощь Майкла, то убеди свою мамочку обращаться с ним уважительно.

Эмма была на грани истерики:

— Если я только заведу разговор на эту тему, она вообще откажется встречаться с ним. Это все Джулия виновата. Если бы она ничего не сказала про мать, может быть, он бы и так мне позвонил.

— Ты уже и не знаешь, кого тебе обвинять.

— Что же нам теперь делать? — заскулила Эмма. — Ей придется продать свою ферму.

— Ну, это твоя семья, — прорычал Хью, — ты и решай. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не хотел брать деньги у твоей матери. Было же совершенно очевидно, что потом она сгноит нас, упрекая своей щедростью. — Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. — И никуда я на Рождество не поеду, — донеслось уже из прихожей. — Шестнадцать лет я мучаюсь с тобой, и все шестнадцать лет получаю взамен только унижения и недовольство.

— Давай мы с тобой поступим следующим образом, — вздохнул Дикон, останавливаясь у дверей своей квартиры и ставя чемодан на пол. — Ты вынимаешь отсюда все, что можно постирать, причем делаешь это прямо здесь. Затем мы перекладываем все твои пожитки в черные мешки для мусора, которые я вытряхиваю непосредственно в стиральную машину и занимаюсь стиркой. А ты в это время принимаешь ванну. То, что сейчас на тебе надето, ты снимешь в ванной и положишь перед дверью, а сам запрешься. Я поменяю тебе одежду и подыщу что-нибудь из своего гардероба. Договорились?

В полумраке коридора Терри выглядел гораздо старше своих четырнадцати лет:

— Ты говоришь так, будто боишься меня, — с любопытством отметил парень. — Что же такого успел тебе наговорить твой адвокат?

— Он предупредил меня о том, что ты, скорее всего, не слишком соблюдал правила гигиены.

— Это верно. — Однако Терри продолжал глядеть на Майкла вопросительно. — А он ничего не рассказывал об афере с попытками изнасилования?

— Да, упоминал что-то такое.

— Этот трюк всегда срабатывает. Я один раз встречал малого, который на этом деле за один раз заработал пятьсот фунтов. Один пожилой джентльмен пригласил его к себе из самых чистых побуждений, и только они вошли в квартиру, как парнишка начал орать, что его насилуют, да так громко… — Терри дружелюбно улыбнулся. — Я могу поспорить, что Лоренс пытался отговорить тебя от твоей затеи и никуда меня не приглашать. Он острый, как гвоздь, этот твой адвокатишка, но только он здорово ошибается, если думает, что я способен тебя подставить. Билли поучал меня: никогда не кусай руку, которая тебя кормит. Поэтому тебе не о чем волноваться. О'кей? Со мной ты в полной безопасности.

Наконец, Дикон открыл входную дверь и включил свет:

— Что ж, это приятно слышать, Терри. Думаю, у нас обоих теперь на душе стало легко.

— Да? А ты ведь уже что-то задумал проделать в ответ, если бы я все же начал такую аферу? Сознайся.

— Это называется «возмездие».

Лицо Терри расплылось в широчайшей улыбке:

— Ты не имеешь права мстить несовершеннолетнему. Тебя потом легавые на части разорвут.

Дикон улыбнулся в ответ, хотя и не очень радушно:

— Кто тебе сказал, что когда я начну мстить, ты еще будешь ребенком. Или что это вообще буду я. Есть еще одно высказывание, которому Билли обязан был тебя научить: месть — это блюдо, которое надо употреблять в холодном виде. — Внезапно его голос стал тихим и ровным, как пересыпающийся песок: — И у тебя останется не более секунды вспомнить эти слова, если рядом окажется какой-нибудь Деннинг и задумает сделать с тобой то же самое, что сотворил с Уолтером. А тогда, если тебе повезет, и ты выживешь, то будет, о чем сожалеть.

— Да, но ведь этого никогда не произойдет, верно? — забормотал Терри, обеспокоенный необычным тоном Дикона. — Я ведь уже сказал, что со мной ты можешь считать себя в полной безопасности.

Терри сразу же раскритиковал квартиру Дикона в пух и прах. Ему не понравилось, что входная дверь сразу открывалась в гостиную:

— Господи, это же значит, что надо всегда наводить порядок, — прокомментировал он этот архитектурный недостаток.

Не одобрил он и узенький коридор, ведущий к ванной комнате и обеим спальням:

— Если убрать эти дурацкие стены, то места было бы в два раза больше.

Только кухня избежала его строгой оценки, потому что непосредственно примыкала к гостиной:

— А вот это удобно: можно обедать и одновременно смотреть телевизор.

Как только вся одежда была с него снята, он вырядился в огромного размера джинсы и такой же свитер, принадлежавшие Майклу. Теперь ему приходилось часто вертеть шеей, потому что ворот оказался чересчур просторным и очень неудобным. От Терри так сильно пахло жидкостью после бритья «Джаз» («Спер в аптеке», — с гордостью пояснил он), что даже Дикон был вынужден согласиться, что это вносило в его квартиру своеобразный экзотический дух.

Однако окончательный приговор Терри оказался суровым:

— Послушай, ты же отличный малый, Майк, почему же ты живешь так скучно? Здесь же с тоски сдохнешь!

— Что же тут такого тоскливого? — Дикон использовал деревянную ложку-лопатку с длинной ручкой, заталкивая ею одежду Терри в стиральную машину. Он не сводил глаз с этой кучи заплатанного тряпья, в страхе увидеть нечто прыгающее или ползающее. В его планы входило тут же шлепать все то, что движется, ложкой, однако, к счастью, ни один паразит не осмелился показаться на глаза.