Игры над бездной - Александр Золотько

– Если бы я тебя не уважал, Абдула, то не впустил бы в свой дом, – тихо проговорил ректор. – Сюда, в мой кабинет, могут попасть только те, кого я уважаю…

– Скажи! – воскликнул Тарле.

– Не боюсь, уважаемый Абдула, а уважаю, – не повышая голоса, сказал ректор. – И я настолько уважаю всех собравшихся, что не стану спрашивать, кто именно привел бойцов к Учкому…

– Кто привел? Каких бойцов? – удивился Абдула.

– Ты о чем, Николай? – удивился М’Бога. – Какие бойцы? Сказано же было – поговорить? Я без охраны приехал.

– И я! – Тарле вернулся в свое кресло. – Ты, Дядюшка, привел кого-то?

– Я сказал, что буду один, и приехал один, – покачал головой Дядюшка Ха. – Если я говорю, то…

М’Бога посмотрел на Хаорана, поднебесник еле заметно улыбнулся.

– И не китайцы, – сказал М’Бога. – Остаются Дима и Паленый…

Ни Дима, ни Паленый ответить не успели, Ректор легонько хлопнул ладонью по подлокотнику кресла, и М’Бога замолчал.

– Я не спрашиваю о том, кто привел бойцов, мне это неинтересно, – мягко произнес ректор. – Но мне, как и вам всем, интересно, что произошло с товаром. Смею вас заверить, что в моих лабораториях…

– Я не знаю, что там в твоих лабораториях, – оборвал ректора Дима, – но на улицу попало откровенное дерьмо.

– Как будто в первый раз, – брезгливо опустил уголки губ ректор. – Вы же сами заказываете время от времени…

– Мы заказываем дерьмо, да, иначе порядка на улицах не было бы. Время от времени приходится пугать клиента отравой. Вроде как из чужих рук. Думаешь, раклы хотят брать товар дорого? Рано или поздно какой-то умелец варит «сон» в подвале, продает за копейки, и что прикажешь делать? У нас с тобой договор, Николай Александрович, ты поставляешь нам товар, а мы берем только у тебя. Так ведь, уважаемые? – Дима обвел взглядом канторщиков. – Так? Так. А теперь получается, что мы взяли товар у тебя, продали как чистый, а он оказался…

– Я мелких пушеров еле успокоил, – сказал Паленый. – Они же все перепугались… Это как же им теперь работать? А мне как? Самому на улицу идти товар продавать? Так где гарантия, что дальше такая же ерунда происходить не будет? Вы, Николай Александрович, как-то очень уж спокойно к этому относитесь. За такие фокусы виноватых нужно вешать…

– За яйца, – добавил Дима при общем молчаливом одобрении.

– Сейчас ведется расследование, – негромко произнес ректор. – Виновные…

– Виновных ты отдашь нам, – прорычал М’Бога. – Нам. Всем.

Черные пальцы сплелись в узел и хрустнули.

– И каждый отрежет себе по кусочку… – повелитель Конго был похож на паука, длинные тощие конечности, короткое тело, громадные глаза. В каждом из вечно шевелящихся пальцев рук было, кажется, не меньше десяти суставов. – Я зубами вырву у них печень…

– Все должны видеть, как будут наказаны виновники, – добавил Дядюшка Ха. – Иначе люди подумают…

– Что подумают? Что? – Абдула снова вскочил. – Они подумают, что мы товар только у ректора берем? Это они подумают? И что можно сюда идти, мимо нас – это они подумают? Мы раньше товар разный везли из разных мест. Траву с юга, «пыльцу» с востока. Я вез «весельчака» из Европы. «Весельчака», «пуч-пуч», «вставку» – у меня было двадцать три наименования. Двадцать три! Что-то я продавал дальше оптом, что-то сбывал сдесь… Люди знали, что у Абдулы Тарле есть отрава на любой вкус. И чито тепер? Когда Катастроф ударил, и мне сказали: больше везти неоткуда – я понял. Сказали, что теперь «сон» только будет, на другое сырья не найти – я понял… И он понял, и он, и он… И что варить «сон» будет Учком – тоже понятно, никто не спорил… Но никто не знал, что и я, и Дядюшка, и Дима с Паленым, даже Хаоран – все у тебя брать будем. Мы знали. Никто больше не знал… А теперь что? Виновного мы разорвем и всем скажем, что вот так? Что сюда, в Учком ходи за товаром… А мы зачем? Мы вроде пушеров-мушеров получаемся? Ты, Дима, пушер?

Дима кашлянул и сжал свои громадные кулаки.

– Дима – не пушер. Так и я – не пушер. Я хозяин. Хозяин! Я верил, что ты, уважаемый ректор, дашь хороший товар. Кто не верил? Ты не верил? – Абдула ткнул пальцем в сторону Паленого. – Верил. Два года верил… А теперь… Получается, что верить нельзя… Рассказывать своим людям правду – нельзя… Кто из всего выигрывает? Ректор выигрывает… Он захочет – товар даст, а захочет – дерьмо. И как его наказать, если что? Через стены лезть? В крепость его лезть? Я вас всех спрашиваю! Что мине делать? Приходить, в дверь стучать, милостыню просить? Так делать? Просить ректора… Уважаемый ректор, ты мне не дерьмо продай, а товар… Спасибо, уважаемый ректор. Да продлит Аллах твои годы, уважаемый ректор, чтобы ты на шее у меня и дальше ездил? Так?

Абдулу не перебивали. Абдула делал глупость, ссориться с ректором было опасно, но говорил Тарле чистую правду, это понимали все. И даже сам Николай Александрович.

– Может, мне не брать у тебя товар, уважяемый ректор? – Абдула склонился в поклоне перед хозяином кабинета, прижимая руки к груди. – Не беспокоить типя, уважяемый ректор? Раз ты не можешь за своими людьми уследить, так я пилюну на твои слова, на мои обещанья, на договор и сам начну «сон» варить? Что я, не найду мастера? Найду… Подвал или сарай не смогу под лабораторий отвести? Я сто лабораторий на Барабане могу построить… Я весь город, как снегом, товаром засиплю… Ты мине зачем, уважяемый? Я тибе – нужен. Я тибе людей для операции привожу… Чик-чик на эти, на органы… ты свой товар сам есть ложьками будищь? Зачем ты мине, уважяемый? Скажи… Научи меня, глупого… Просвети дурную башку…

Абдула снова поклонился и вернулся на свое место.

– По-моему, у вас ломка, – сказал ректор. – Уважаемый господин Тарле, кажется, не принял сегодня свою обычную дозу…

– Я? – Абдула вскочил с кресла. – У меня ломка?!

– Сядь, Абдула. – Дима тяжело посмотрел на Тарле. – У тебя ломка. Вон, ногти посинели, веки подрагивают… У тебя и пульс сейчас до ста. У тебя «сон» закончился? Могу сейчас своим позвонить, из старых запасов привезут…

– Ломка… Да, ломка… Я тоже нюхаю… И что? Нельзя?

– Можно. Только чего ты мучишься? Что мы, не поняли бы?

– Поняли бы… У меня у самого есть запасы. Я утром, перед тем как сюда ехать… Достал, отмерил, трубку взял… – Абдула сжал голову руками и говорил тихо, раскачиваясь из стороны в сторону. Нормальным тоном, без акцента: – Уже почти нюхнул… Только подумал… а если – отрава? Если обознаюсь? Пушер перед смертью сказал – хороший товар, сам им пользовался. Сам пользовался, а потом…

– Азамат свое жрал без опаски, – добавил Паленый. – И я ему товар отпускал чистый, не смешивал ни с чем. Я своих поспрашивал… На аппарате спрашивал, под химию… Никто ничего не подменял, что взял, то отдал… Я потому и приехал, что только здесь ерунда могла случиться. В твоем хозяйстве, Николай Александрович…

– Я это понимаю…

– Понимаешь… – простонал Абдула. – А мне что делать? Без дозы – нельзя. И с дозой… С дозой тоже опасно…

– Я могу предложить курс детоксикации, – сказал ректор. – Две недели…

– Две недели? Две недели! В твоей клинике… Что ты мне вольешь, ректор? Яд вольешь? Или на органы меня порежешь? И все равно, что мне людям сказать? – Абдула раскачивался и говорил речитативом, словно пел какую-то грустную песню: – Что мы все людям скажем?

– Когда ломка навалится, то все равно к нам придут за товаром, никуда не денутся. Ты еще пару-тройку часов потерпишь, а потом помолишься своему Аллаху и за старые запасы возьмешься. – Дима потер небритый подбородок. – Не так, что ли?

Абдула застонал, продолжая раскачиваться.

– Так что будут они покупать, будут денежки нести… И работать на нас будут. Бояться и работать. Обгадятся от страха, но потянут «сон» через ноздрю… Меня не это интересует. Не это…

Дима поцокал языком.

– И остальных не это заботит, что бы там они ни говорили… И ты, Абдула, если бы не ломка, то не про торговлю бы говорил, не о старых временах, а про времена новые, будущие, толковал. Вон товарищ Хаоран приехал. Сидит, молчит. Так и хочется его по пузу погладить, чтобы деньги водились… Он, думаешь, если бы все было так просто, приехал бы сюда? У него, что ли, на Барабане места для лабораторий не найдется? Найдется. А если там не захочет, то я ему в Рогани предоставлю. Я на другом зарабатываю, мне «сон» так, чтобы только чужие на мою территорию с этой дрянью не лезли… Тут другое интересно, правда, Хаоран?

– Правда, – сказал товарищ Хаоран. – Дмитрий правильно заметил – я мог бы все решить, не приезжая… И я не только претензии хотел выдвинуть нашему уважаемому Николаю Александровичу… Хотя и это тоже – каждое благое дело должно быть награждено, а каждое плохое – наказано. Но больше меня интересует то, зачем все это произошло? Такое бывает обычно, если кто-то хочет захватить рынок. Подставить для начала поставщика, а потом предложить свой товар, как более качественный и безопасный. Кто-то из нас?