Некромант поневоле. Часть 1 - Александра Лисина

— Как у Лилитаны Ракаш сделаю, — спрятав усмешку, заверил я, и она милостиво открылась, демонстрируя истрепанный торец. — Отлично. Постой спокойно полчасика, и будешь писаной красавицей.

— Посмотрим, — неуверенно проворчала дверь, но позволила мне приступить к работе.

В общей сложности, на художества ушло чуть больше часа, потому что сперва мне пришлось сдирать с полотна старую краску. При этом дверь ерзала и постоянно хихикала, утверждая, что боится щекотки. А когда я принялся наносить на нее контуры нового рисунка, еще и кокетничать начала, так что мне потребовалось все мое терпение, чтобы не садануть по этой заразе кулаком и не смазать все впечатление. Потом я очень долго уговаривал ее не шевелиться. Затем собственно рисовал. После этого попросил разинуть пасть пошире и, мысленно поразившись ее истинным размерам, увлеченно рисовал снова, время от времени покрикивая на развеселившийся артефакт, чтобы престарелая деревяшка не пустила все мои старания насмарку.

Наконец, шедевр был готов, но я велел двери помолчать хотя бы десять минут, пока досыхает рисунок. А пока она сохла, будничным тоном заметил, что мне надо смыть с себя краску, пока она не въелась в кожу намертво, и беспрепятственно вошел внутрь.

— Тока шмотри, нишего там не трогай, — обеспокоенно промычала открытым ртом дверь. — Мне хожаин потом все ручки оборвет, ешели ужнает.

— Он у себя? — на всякий случай поинтересовался я, углубляясь в недра темного коридора.

— Канешно. Куда ш он денется от швоих любимых грибов?

— Понял. Спасибо. Не волнуйся, я сам с ним поговорю.

— Зашем это? — совсем разволновалась дверь и принялась с оглушительным скрипом закрываться.

— Предупрежу о том, что ты у нас теперь красивая до жути. А то вдруг он поутру так удивится, что его от радости удар хватит?

Артефакт недовольно засопел, но крыть было нечем. Тем более, что весь удар я предлагал взять на себя.

— Ладно, — наконец, проворчала она, оставив снаружи крохотную щелку. — Я тебя подожду. Но ешли што — я тут ни при чем!

— Договорились, — кивнул я и уверенно направился к лестнице.

Отыскать мастера Ворга оказалось несложно — будучи верным старым привычкам, свой кабинет он на протяжении последних ста лет так и не поменял. Так что я без особых проблем добрался до нужной двери и, порадовавшись тому, что входной артефакт из чувства благодарности отключил все ловушки, негромко постучал.

— Кого там еще демоны на ночь принесли? — тут же послышался изнутри скрипучий голос старого мастера.

— Профессор Ворг… это адепт Невзун. Я был у вас вчера. А сегодня зашел вернуть ваши вещи.

— Что еще за вещи?

— Я пилу с собой брал — наточить было нужно, — смиренным голосом ответил я. — И простынку с трупа — я ее выстирал. Хотя до конца кровь оттуда, к моему глубочайшему сожалению, так и не отстиралась.

В кабинете послышались шаркающие шаги, а затем дверь распахнулась, и на пороге погруженного в полутьму кабинета возник сгорбленный маг, который, едва меня увидев, сперва подозрительно прищурился, а затем недовольно скривился.

— Невзун? Помню вас, как же… где мои вещи?!

— Вот, — я торопливо вытащил из сумки аккуратно сложенную простыню, на одной стороне которой еще виднелись бурые пятна, а сверху положил идеально чистую, заточенную по-новому пилу, которой я накануне проводил вскрытие. — Остальные инструменты не требовали дополнительного внимания — я их просто вымыл. Но пила была совсем плохой. Да и тряпка уже никуда не годилась. Поскольку вы велели навести там порядок, то я взял на себя смелость…

Буравящий взгляд старика стал еще острее.

— А почему вы не спросили у меня разрешение?

— Вы сказали, что очень устали, мастер, — почтительно отозвался я, кротко опуская глаза. — И я, поскольку закончил в секционной довольно поздно, посчитал себя не вправе вас тревожить. Поэтому забрал простыню, почистил пилу и теперь возвращаю их обратно с благодарностью за урок и в надежде на то, что вы все-таки зачтете мне отработку.

— Так вот в чем дело… — пробурчал старый маг, отступая назад. — Я вам, похоже, в журнале отметку не поставил? Забыл, наверное… старый уже стал… совсем ничего не помню.

Отвернувшись, он прошаркал куда-то вглубь кабинета, а я, сохраняя смиренную мину, остался стоять на месте, прижимая к груди чужие вещи — в жилище архимага так просто не войдешь. Поэтому я не хотел быть остановленным каким-нибудь поганым заклинанием, о котором этот старый пердун тоже, так сказать, мог «позабыть».

— Чего там топчетесь? — сварливо осведомился изнутри мастер Ворг, словно прочитав мои мысли. — Заходите, раз явились. Вещи несите сюда. И садитесь.

Я послушно кивнул и заторопился следом, на всякий случай подобрав полы длинной мантии и старательно следя за тем, куда наступаю. Лиуроя в свое время на этом поймал и не хочу, чтобы меня развели точно так же. А мастер Ворг может, может… он в свое время, когда помоложе был, славился дурными шутками и имел еще более изощренный ум, чем мастер Твишоп. Так что с ним ухо надо держать настороже. И, в то же время, лучшего прикрытия, чем этот странноватый старик, мне было не найти.

Кабинет мастера Ворга был довольно большим и внутри действительно почти не изменился. Та же небольшая и узкая до неприличия проходная комнатка, где раньше сидел секретарь, а теперь имелся лишь старый, разваливающийся стол, заваленный какими-то бумагами. Проем, в котором некогда висела вторая дверь, теперь зиял неопрятной дырой, по краям которой еще торчали проржавевшие петли. Выцветший ковер под ногами, на котором уже даже рисунок был почти неразличим, производил совсем уж удручающее впечатление. Огромный письменный стол у тщательно занавешенного окна тоже остался еще с прежних времени и точно так же, как раньше, находился в вечном беспорядке. А единственное, что было новым, так это массивное кожаное кресло, укрытое мягким пледом, куда и уселся с кряхтением мастер Ворг, дожидаясь, пока я неуверенно приближусь.

— Садитесь, — повторил «светлый», картинным жестом выуживая откуда-то из угла сомнительного вида, обшарпанный стул и с помощью левитации заставляя его приземлиться прямо перед собой. — И давайте сюда простыню.

Я так же послушно подошел, осторожно усевшись на хлипкого вида сидение, и протянул мастеру требуемое.

Он тут же развернул ткань, придирчиво изучил оставшиеся после стирки пятна. Потыкал пальцем в клеймо в правом верхнем углу. Убедился, что простыня действительно его, и успокоенно отбросил ее в угол.

Если бы ее сейчас видел тот старшекурсник, его бы, наверное, начало трясти от осознания моей неописуемой подлости. Но я еще не сошел с ума, чтобы отдавать в руки незнакомого «светлого» такую серьезную вещь, как кровь специальным образом обработанного трупа. Все субстанции из тела которого ценятся гораздо выше, нежели жидкости, полученные из обычного тела: магически измененные ткани, особенно если воздействие сохраняющих заклинаний происходит в первые несколько часов после смерти, удваивают ценности этих ингредиентов. И я, как мэтр с неплохим стажем, могу отличить даже во время беглого осмотра, когда труп простой, а когда его готовят к чему-то большему.