Некромант поневоле. Часть 1 - Александра Лисина

— Еще какая, — вдруг восхищенно протянула «темная» и робко на меня посмотрела. — А можно ее подержать?

Я чуть было не воскликнул, что отдам с радостью и на весь остаток жизни, но заметил, как недобро сверкнули у Нича глаза, и с сожалением вздохнул.

— Нет. Она у меня очень нежная и хрупкая. А еще ужасно обидчивая. Если я ее отдам, потом до конца своих дней помнить будет и непременно отомстит при первом удобном случае.

— Жаль, — вздохнула девочка, с сожалением убирая руки за спину. — Потому что она и правда красивая.

— Слышишь? — с преувеличенным вниманием я поднял руку с тараканом повыше и строго на него посмотрел. — А ты все: уродина, уродина…

У Нича опасно дрогнула морда, а в горле зародился глухой рык.

— Ой, нам пора, — лучезарно улыбнулся я, на всякий случай убрав его от себя подальше и повернувшись к детям. — Моей умнице пора навестить кустики и освежиться. Она порой такой капризулей бывает, что просто сладу нет… видимо, старость все-таки подкрадывается и начинает проявляться уже не только газами, в избытке скапливающимися в животе… все, до встречи. Я побежал.

— Пока, — деревянным голосом откликнулся Верен, краем глаза следя за отчаянно извивающимся тараканом.

Я помахал им… той же рукой, где был зажат взбешенный Нич — пусть проветрится, что ли?… и поспешил к выходу, пока он не потерял терпение и не испортил все прямо тут. Но уже у самой двери спохватился и, обернувшись, со вздохом попросил будущих мэтров:

— Вы, это… будет хорошо, если вы никому о моей тараканочке не расскажете. Она, знаете ли, ужасно стеснительная. И не рискнет выйти из комнаты, если будет знать, что на нее начнут все таращиться. Хотя к вам, может, и привыкнет…

— Убью тебя, Гираш! — прохрипел снизу предусмотрительно сжатый пальцами Нич.

— Со временем. Если очень-очень захотите ей понравиться, — не изменившись в лице, закончил со временем я и только тогда ушел, провожаемый восемью парами изумленно распахнутых глаз и одним крайне заинтересованным взглядом, на который у меня внезапно появились большие надежды.

Глава 8

Убийство — это не всегда зло. Особенно когда планируешь убить за неудачную шутку старого друга.

Учителя я оставил в парке, почти бегом домчавшись до первого попавшегося пространственного разрыва, а затем торопливо засунув туда злобно шипящего и бешено извивающегося таракана. После чего, пробормотав: «Извини, мне пора», — поспешил скрыться с места преступления, понадеявшись на то, что к вечеру Нич остынет и не встретит мое возвращение фейерверком из боевых заклятий.

Хотя нет, пожалуй, до вечера он вряд ли оклемается — уязвленное самолюбие не позволит простить меня так просто. Так что, наверное, в комнату мне сегодня лучше не возвращаться. Ну да ничего. Переночую где-нибудь в парке или в гости кому-нибудь напрошусь… такому обаятельному гаду, как я, вряд ли откажут в крохотной услуге. И вообще, я точно знаю одно замечательное местечко, где можно провести время с пользой, не вызвав при этом особых подозрений.

Осталось только придумать повод, чтобы снова туда попасть.

— Эй, мелкий! — невежливо окликнули меня, когда я бодрым шагом возвращался к учебному корпусу. — Стой! Ты мне нужен!

Гм. Голос мужской и определенно знакомый, но точно не кого-то из моего класса. Да и не могли они так рано освободиться — до конца занятия еще целый час.

— Мелкий!

Сделав вид, что не услышал, я безмятежно замурлыкал себе под нос:

— Ради счастья, ради вашего, коль хоти-ите мирно спать…

— Эй, ты что оглох?!

— Ни о чем меня не спрашивай: я ж могу и на-пу-гать…

— Ах ты, зараза рыжая…

О, а вот это точно ко мне.

Я с удивлением покосился на резко зачесавшуюся левую ладонь, но потом услышал быстро приближавшиеся шаги, решил, что к деньгам, и с довольной улыбкой потер ее о бедро, одновременно накинув на себя легкую иллюзию.

— А ну, стой! — наконец, догнал меня преследователь и, грубо ухватив за плечо, развернул к себе лицом. Но почти сразу отшатнулся и, резко побледнев, торопливо отпрыгнул подальше. — Д-демоны… ты что с собой сделал?!

Я поднял голову, откуда прямо на глазах начали клоками слезать рыжие волосы, а кожа на лице приобрела нездоровую зеленцу, злобно сверкнул покрасневшими глазами, под которыми мгновенно налились черные мешки, раздвинул выцветшие, посеревшие губы в ядовитой усмешке и, показав на миг острые желтоватые клыки, утробно заурчал:

— Я в пор-р-рядке… личина просто на свету спадает.

— Тьфу на тебя, — с облегчением перевел дух смутно знакомый парень на голову выше меня. Кажется, один из той троицы, с которой мы повстречались вчера вечером… ну да. Точно. Ему еще тогда девушки не досталось, и поэтому он счел себя вправе заступить мне дорогу. — Чуть не повелся на какую-то дурацкую иллюзию… ты ведь Невзун?

Я вопросительно приподнял наполовину разложившуюся бровь.

— Все может быть. Чего надо?

— Я спросить хотел, — понизил голову старшекурсник, пытливо заглянув мне в глаза. — Ты это… куда простыню дел?

— Какую еще простыню?

— Вчерашнюю, которую показывал нам в холле.

Я сделал бесстрастное лицо, позволив иллюзии сползти с него, как маске.

— Тебе зачем?

— Надо… очень. Разыграть кое-кого хочу, — нервно улыбнулся парень и беспокойно переступил ногами, словно породистый рысак перед скачками. — Ты меня вчера из колеи здорово выбил — мы ж и правда чуть не поверили… но потом я подумал, что это и правда была отличная шутка и что надо будет непременно ее показать одному моему… другу. Слушай, отдай, а? Хотя бы на пару деньков. Я даже купить могу. Тебе деньги нужны?

— Конечно, — флегматично согласился я и равнодушно уточнил: — Сколько дашь?

— Золотой, — с облегчением выдохнул он, демонстративно похлопав себя по левой половине груди, где под мантией скрывался подозрительно звякнувший карман.

Я пренебрежительно фыркнул.

— Шутишь? Меньше десяти не отдам.

— Сколько?!

— Эта простыня дорога мне как память, — лицемерно вздохнул я, выразительно закатив глаза, краем глаза следя за растерянным собеседником. — С ней связано столько приятных воспоминаний, так много было пережито в ту незабываемую ночь, такие эмоции, такие чувства… и за жалких два золотых я не собираюсь с ними расставаться.

— Но десять — это слишком много! — прошипел он, не желая проникнуться моим аргументом. — Тем более — за какой-то кусок окровавленной ткани!

Я надменно вздернул подбородок.

— Тогда найди себе другой. Или убей кого-нибудь, чтобы сделать такой же.

— Ах ты, недомерок… да я лучше тебя прибью за наглость! Я же прекрасно знаю, где ты добыл эту тряпку! Кроме мастера Ворга и Лонера Кромма, никто не работает с мертвецами! Но поскольку у Кромма ты не мог быть по определению — твое первое занятие по Некромантии назначено на последний день недели, — то получается…