Ангел из прошлого 1 - Лусия Эстрелла

дело не дошло, – говорит он. – Мой вид явно показался ей шедевральнее всех картин в мире.

Высказавшись, Фролыч впивается взглядом в неказистые обрывки пожелтевшей бумаги, берет один набросок за другим, подносит к глазам, которые становятся слишком уж безумными, просто выскакивают из орбит. Фролычу нельзя такое показывать, у него просто ум за разум заходит, и он может пялиться в произведения искусства часами. Но эти черно-белые наброски сложно назвать высоким искусством, поэтому странно, чего он так завис.

– Ну, все, хватит, – Назарий берет папку с намерением собрать ее содержимое обратно, но Фролыч кладет руку на рассыпанные листки.

– Я еще не закончил.

– Здесь нет ничего особенного… Да и мне пора идти, я ненадолго к тебе заскочил, у меня дела. Я отдам ей рисунки и попрошу, чтобы она больше тебя не беспокоила.

– Они останутся здесь, – говорит Фролыч.

Назарий на миг задерживает дыхание и медленно выпускает воздух.

– Не хотел тебе говорить… но это была Сара, моя сестра, – говорит он. – Поэтому я должен вернуть ей рисунки, иначе мой отец жутко разозлится.

– Странно, я думал, ее зовут Сима, – пожимает плечами Фролыч и начинает неспешно складывать рисунки в папку.

Его невозмутимость сбивает Назария с толку.

– Ее так назвали в детском доме… она там оказалась, когда папаша выгнал маму. А ее настоящее имя…

– Она не похожа на Сару, – говорит Фролыч.

– Будто ты знаешь, какая она!

– Знаю, – подтверждает Фролыч. – Ты мне показывал фотографии. У черные глаза, черные кудри…

– Кудри выпрямились, – внушительно говорит Назарий. – А глаза – тогда просто было плохое освещение, тебе показалось.

– Это не твоя сестра, – говорит Фролыч. – И она вроде как ищет отца. Чего б она его искала, если он у нее под носом?

Назарий делает шаг двери – сейчас самое большое желание просто уйти. Но эти дурацкие картинки! Их нельзя здесь отставлять.

– Так ты мне отдашь рисунки?

– Нет, они мне нравятся, – говорит Фролыч, прижимая к себе папку с уже собранными листками.

– Но они же не твои! – пытается воззвать к его совести Назарий.

– И не твои. Пусть сама придет и заберет их, если они ей так дороги.

– Ты вообще нормальный? – в сердцах сжимает кулаки Назарий.

– Нет! А что ты думал? – с усмешкой отвечает тот и тут же перестает улыбаться.

– Прекрасно, – Назарий с силой проводит по своим волосам. – Вообще все просто замечательно. Я очень доволен.

Чтобы не наговорить лишнего и еще больше не обидеть Фролыча, он просто уходит. Нет никакого толку продолжать разговор с человеком, который как будто насмехается над ним.

Сима не должна была попасть в его дом. Она и не знала, где он живет.

Значит, кто-то показал ей дорогу. Может, это был ангел?

26 глава

Сима весь последующий день приходила в себя. Она так надеялась, что с этим человеком она больше никогда не встретится, ведь она осмотрительно обходила его стороной. И тут случилось то, чего она не ожидала: оказаться в его доме, смотреть на него так близко, слышать хриплый глубокий голос, который так подходил его внешности – все словно кошмарный сон наяву. Мало того, что Фролыч был страшным – он за что-то ее ненавидел. В каждом его слове, в каждой интонации была ярость. Во внешне замкнутом человеке оказалось столько сил, эмоций, страсти, что Сима никак не могла успокоиться – ей вспоминалось не его лицо, а именно это. Он вел себя так, как будто она ему сделала что-то плохое.

Те минуты, когда они ждали Назария, казались нескончаемыми. У Симы так дрожали руки, что она не могла удержать даже полупустой стакан. Фролыч попытался сам напоить ее. Сима отвернулась от стакана, а когда он поднес его слишком близко, оттолкнула его. Она все это делала, плохо контролируя себя. Фролыч не ожидал от нее подобной реакции, и видимо слабо держал стакан, который тут же выскользнул из руки.

Сима была напугана, но это был иной страх. Происшествие полностью привело ее в чувство, и она с сожалением смотрела на то, что натворила. На столе и на полу была разлита вода, но к счастью, стакан не разбился. Она перевела взгляд на хозяина дома, и хотя ей было очень страшно, все же смогла посмотреть на него несколько секунд. В его глазах она увидела нечто, что заставило ее содрогнуться. Там больше не было злости, раздражения или возмущения. Просто Фролыч знал, почему она отказалась от воды и оттолкнула его руку. И это смутило ее настолько, что даже страх отошел на второй план.

Сегодня Симе не легче. Она лишь пожимает плечами, сидя на ступеньках и глядя перед собой. Все произошедшее не укладывается у нее в голове.

Не надо было слушать Олега. Почему же он ее обманул?

Сима вздрагивает от того, что рядом кто-то стоит. Поднимает голову. Валерий Романович рассматривает ее свысока.

– Я уже убрала холл, – она поднимается и становится перед ним.

– Это прекрасно, – говорит тот через полминуты молчаливого созерцания. – Как ты относишься к театру?

– Не знаю, – Сима удивленно на него смотрит. – Я там никогда не была.

– А хотела бы сходить? – Валерий Романович неловко переминается с ноги на ногу, как будто ему жмут ботинки.

Сима вдруг ахает. Перед глазами видится программка с необычным названием спектакля и фотографией Тамилы среди красивых ярких актеров. Правда, Тамила уже не работает в театре, но все же…

– Да, конечно! – вырывается у нее.

– Иди, переоденься, – надменно говорит он, приподнимая подбородок. – И вообще, надо что-то решить с твоей одеждой – моя уборщица не может ходить в таких обносках.

Сима поспешно переодевается, хотя ее уличная одежда ничем не отличается от домашней по красоте – темно-синие рваные джинсы, растянутый черный вязаный свитер, который достался ей из очередной гуманитарной помощи в приюте. Странно, что Валерий Романович решил пойти с ней в театр, до этого он ни разу с ней не разговаривал по-хорошему и не предлагал ничего, а только указывал, что делать.

На улице Валерий Романович небрежно открывает перед ней дверь автомобиля.

– Вот, подарили два билета, не пропадать же добру, – говорит он, словно оправдываясь. – И еще я думаю, это достойная плата за твою работу.

Произнеся это, он садится за руль. Сима вся вжимается в кресло, когда машина начинает ехать.

– Что такое? – косится на нее Валерий Романович. – Неужели никогда не ездила?

– Кажется, нет, – Сима, не отрываясь, смотрит вперед и держится обеими руками за сидение. – Я много чего не помню до того, что было со мной, пока я не