Омут памяти - Александр Яковлев

Работники этого отдела готовили рецензии на литературные произведения, имели право вносить предложения об отмене решений Главлита и Главреперткома, если они оказывались положительными. Чекисты регулярно посещали театральные и эстрадные спектакли, другие массовые зрелища, составляли протоколы о подозрительных, по их мнению, моментах, на основании которых принимались решения о привлечении «виновных» к административной и уголовной ответственности. Один из таких контролеров по фамилии Блиц после посещения 10 апреля 1924 года циркового представления Владимира Дурова усмотрел в «процедуре с животными, где указывается на агитаторов в лице морских свинок», множество контрреволюционных острот. «Знаток искусств» оформил протокол о необходимости запретить этот цирковой номер.

Запретительная практика шла рука об руку с репрессивной. Уже летом 1918 года по подозрению в причастности к заговору левых эсеров арестовали Александра Блока. По надуманному Делу «ЦК партии кадетов» в августе 1919 года взяли под стражу Владимира Немировича-Данченко и Ивана Москвина.

19 октября 1920 года арестовали Сергея Есенина. Передо мной лежит арестантская карточка номер 13699. А также протокол допроса. В нем написано, что Есенин допрашивается в качестве обвиняемого.

А дальше следует записка в Президиум ВЧК. Приведу ее полностью.

«По делу Есенина Сергея Александровича, обвиняемого в контрреволюции. Произведенным допросом выяснено, что гр. Есенин в последние три месяца в Москве не находился, а был командирован НКПС в Кавказ и Тифлис, прибыл в Москву с докладом и был арестован на квартире у гр. гр. Кусиковых. Допросом причастность Есенина к делу Кусиковых недостаточно установлена, и посему полагаю гр. Есенина Сергея Александровича из-под, ареста освободить под поручительство тов. Блюмкина. Уполномоченный СОВЧК (подпись неразборчива)».

Хоть и «недостаточно установлено», но освобожден «под поручительство».

От начала и до конца было состряпано «дело Таганцева». По нему расстреляли 97 человек. В их числе — Николай Гумилев. По делу проходили также основоположник отечественной урологии Федоров, бывший министр юстиции Манухин, известный агроном Вырво, архитектор Леонтий Бенуа — брат Александра Бенуа, крупнейшего русского художника, сестра милосердия Голенищева-Кутузова и другие.

В 20-е годы Россия понесла, пожалуй, самые большие интеллектуальные утраты. Россию покинули тысячи виднейших представителей отечественной интеллигенции. На этом особенно настаивал Ленин. Уезжали за рубеж философы, писатели, юристы, художники. Покинули Россию выдающиеся представители русской культуры — Шаляпин, Бунин, Репин, Андреев, Бальмонт, Мережковский, Коровин, Шагал… Да разве перечислишь все имена, составляющие славу России.

24 мая 1922 года Политбюро по предложению Ленина поручило Дзержинскому выработать план высылки за рубеж интеллигенции и доложить об этом «в недельный срок». 18 августа того же года руководство ОГПУ направило Ленину отчет и списки высылаемых по Москве, Петербургу и Украине. В нем говорилось, что «московской публике» объявлено: самовольный приезд обратно домой будет караться расстрелом. В московском списке значилось 67 фамилий. Они были сгруппированы по названиям учебных заведений. Подзаголовки гласили: профессора Московского университета, профессора Московского высшего технического училища, профессора Института путей сообщения и т. д. Были в списке «антисоветские» литераторы, инженеры, агрономы. Петроградский список состоял из 51 фамилии.

Москвичи уезжали первыми. Уезжали пароходами. Николай Бердяев, Семен Франк, Федор Степун, Николай Лосский, Иван Ильин. Первые трое были высланы за выпуск в Москве сборника статей «Освальд Шпенглер и закат Европы», в котором оспаривалась идея предопределенности социализма. Ленин посчитал ее «литературным прикрытием белогвардейской организации». За пределами России оказался ректор Московского университета биолог Новиков. Тяжелый урон понесла историческая наука: большевики выслали Кизеветтера, Флоровского, Мельгунова и других. Одним из пароходов уехал Питирим Сорокин.

Уже с весны 1918 года начинается открытый террор против всех религий, особенно против православия. Инициатором террора стал Ленин.

Документы свидетельствуют, что священнослужители, монахи и монахини подвергались зверским расправам, их распинали на царских вратах, скальпировали, душили епитрахилями, варили в котлах с кипящей смолой, причащали расплавленным свинцом, топили в прорубях. На один только 1918 год приходится 3000 расстрелов священнослужителей.

В первой после захвата власти первомайской демонстрации было приказано участвовать всем. Но на беду, день 1 мая 1918 года пришелся по старому стилю на среду Страстной недели, и верующие не могли пойти на это светское шествие. Начались аресты и расстрелы. Было полностью уничтожено руководство Пермской епархии. В Оренбургской епархии репрессировали более 60 священников, из них 15 расстреляли. В Екатеринбургской епархии за лето 1918 года расстреляно, зарублено и утоплено 47 служителей церкви. Об отношении самого Ленина к религии и священникам говорят многие его записки. Они полны ненависти к православию. В одной из них (25 декабря 1919 года) он пишет: «…Мириться с „Николой“ глупо: надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за „Николы“».

Одновременно в конце 1919 года большевики пытались выяснить, есть ли возможность создания «советской» церкви с «красными» попами. Оказалось, что можно. Но глава ВЧК Дзержинский быстро смекнул, что подобное решение может в какой-то мере увести церковь из-под крыши его ведомства. В декабре 1920 года он пишет своему заместителю Лацису: «Мое мнение: церковь разваливается, этому надо помочь, но никоим образом не возрождать ее в обновленной форме. Поэтому церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто-нибудь другой. Официальные или полуофициальные сношения партии с попами недопустимы».

С согласия Ленина карательная служба взяла под свой контроль все конфессии России, а затем и СССР.

Преступная эпопея с изъятием церковных ценностей хорошо известна. Особо рьяными ее сторонниками являлись Ленин, Троцкий и Дзержинский. 19 марта 1922 года Ленин пишет членам Политбюро:

«Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства удастся нам поэтому расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».