В любви дозволено всё - Элис Детли

Ее поражало, что Уайлдер не только интересуется отношениями между нею и судьей, но и старается почему-то убедить ее, будто Фэллоуза действительно волнует судьба Сьюзен. Потом-то до нее дошел смысл этих усилий: Уайлдер, вероятно, хочет удостовериться, что отчим согласится на любые условия, какие ему будут поставлены бандитами. Ведь в случае отказа Уайлдеру, скорее всего, не заплатят. Получится, что весь труд пошел насмарку, и ему не останется ничего иного, как убить Сьюзен.

Конечно, она могла бы пообещать не обращаться в полицию и посулить в виде выкупа все, что у нее есть, до последнего цента, а это не так уж мало, если учесть выплату по страховому полису Эндрю. Лишь бы Уайлдер согласился отпустить ее.

Она еще ни разу не слышала, чтобы Уайлдер говорил с кем-нибудь о ней, хотя это еще не означало, что он не получал никаких указаний. Он мог преспокойно позвонить по телефону из коттеджа или радировать с яхты, и Сьюзен ничего бы не узнала. Более того, став свидетельницей необычайной деловитости Уайлдера, она готова побиться об заклад, что ее тюремщик уже давным-давно сообщил Фэллоузу о своих требованиях. И, независимо от ответа судьи, Сьюзен не сомневалась, что дни ее сочтены. Преступники редко оставляют в живых свидетелей, если сами попадают в безвыходное положение.

Сьюзен в задумчивости побродила по каюте, поправила одеяло на кровати. Из кухни соблазнительно повеяло свежесваренным кофе. Она открыла дверь каюты и пошла на запах.

Она не знала, какая встреча ее ждет, она не видела Уайлдера с тех пор, как он отпустил ее с палубы. Пока Фрэнк бросал якорь, Сьюзен заглянула на кухню, сделала себе сандвич, затем вернулась в каюту и закрыла дверь. Она думала, Уайлдер будет настаивать, чтобы они ужинали вместе, но, когда тот наконец спустился вниз, он лишь спросил ее о самочувствии и больше не беспокоил весь вечер.

Она наливала себе кофе, когда из носовой каюты появился Уайлдер и направился к ней. В руке он держал объемистую сумку. Сьюзен подняла на него глаза, Фрэнк улыбнулся, и от этой его улыбки у нее екнуло сердце. Проклятье, он неотразим с этой белокурой прядью, упавшей на лоб, с голубыми глазами, в которых прыгают чертики. Сьюзен попыталась напомнить себе, что перед ней безжалостный убийца, прокрутила в голове, словно пленку, все дни, проведенные у него в плену, но пленку неожиданно заело на одном-единственном кадре: чудесная морская прогулка, они вдвоем на палубе — наперекор волнам и ветру.

— Как вы сегодня себя чувствуете? — участливо осведомился Уайлдер, останавливаясь рядом и кладя сумку на стойку.

— Просто… великолепно.

Сьюзен посторонилась, опустив глаза в чашку, которую держала в руках. Ну почему бы ему не быть таким, как все нормальные преступники, — мерзким, уродливым, отвратительным грубияном?! Почему Сьюзен достался бандит, который выглядит точь-в-точь как благородный герой из американских вестернов и который ведет себя так, словно у него на совести нет ни одного кровавого злодейства?

— Вчера вам пришлось немного поработать на солнце, верно? — Став напротив Сьюзен, он провел кончиками пальцев по ее щеке. — Советую воспользоваться кремом от солнца, когда мы спустимся на берег.

— Когда мы сделаем — что?

Сердце Сьюзен забилось сильнее. Она подняла голову и недоуменно уставилась на Уайлдера. Можно сойти с ума, до чего нежными были его ласки.

— Я подумал: а не взять ли нам резиновую лодку и не перебраться ли на остров? Могли бы здорово отдохнуть. В путеводителе — вот он, здесь, — обозначены два маршрута: один ведет к маяку, другой — к пляжу на северной оконечности. Можем пойти, куда вам больше понравится. — Фрэнк наклонился над стойкой и заговорил с внезапной озабоченностью: — Думаю, особенно крутых склонов преодолевать не придется, но если вы сомневаетесь: по плечу ли вам такие испытания…

— По плечу, — поспешила заверить его Сьюзен.

Она была в восторге от того, что хоть на время сойдет с опостылевшей яхты и побродит по твердой земле. «Утренняя звезда» — очень удобное судно, хорошо приспособленное для плавания, но места все же маловато, и размяться особенно негде. Правда, вчера они весь день провели на палубе, но для того, чтобы управлять яхтой Уайлдера, не требовалось слишком много физических усилий, по крайней мере от Сьюзен.

— Я соберу кое-что из еды: перекусим в пути и прогуляемся на славу. — Уайлдер снова улыбнулся, подошел к плите и налил себе кофе.

— Хорошая мысль.

Чувствуя себя, словно Алиса в стране чудес, когда та провалилась в норку кролика, Сьюзен наблюдала за Уайлдером. Из какого-то шкафчика он вытащил свежую буханку хлеба. Итак, ей предстоит не только пешая прогулка в компании с похитителем, но вдобавок еще и пикник вдвоем. Сьюзен и не помнила, когда в последний раз она ждала чего-либо с таким нетерпением.

— Могу я чем-нибудь помочь? — тихо спросила она, будучи уверенной, что совсем свихнулась, но ей было наплевать.

— Вы уже позавтракали?

— Нет.

— Ну, тогда, может, съедите что-нибудь? А я пока нарежу бутерброды.

Прямо у стойки, на ходу, Сьюзен проглотила тарелку корнфлекса с молоком. Уайлдер попросил ее налить фруктового сока в термос и положить его в сумку, куда уже побросал пакет чипсов, пару яблок, пачку шоколадного печенья, которое, как видно, просто обожал.

— Мне больше ничего не потребуется из одежды? — спросила Сьюзен, обернувшись по пути в свою каюту.

Уайлдер внимательно оглядел ее с головы до ног, проверяя, как она одета. Джинсы, рубашка, свитер, на ногах кроссовки. Все в порядке.

— Захватите ветровку на случай, если пойдет дождь. Да, в сумке есть место для вашего альбома, если вам захочется его взять. — Фрэнк умолк на несколько секунд, выдерживая ее взгляд, и чуть-чуть поддел Сьюзен: — Но только чур не рисовать в нем никаких монстров.

Она вздохнула и кивнула в знак согласия, безуспешно пытаясь справиться с улыбкой.

— Соблазну трудно противостоять. Но… Я обещаю.

Продолжая улыбаться, как от предвкушения праздника, Сьюзен вошла в каюту, стала собирать свои вещи, но постепенно лицо ее вновь омрачилось. Почему он снова так добр с ней? Добр и заботлив. Странно. Вчера он предложил ей постоять у штурвала, сегодня они идут бродить по острову, где Сьюзен будет более или менее на свободе, пусть и на короткое время. Уайлдер словно чувствовал, как необходимо ей сознавать, что она вольна распоряжаться хотя бы крошечной частицей своей жизни, что ей оставлено — пусть всего лишь иллюзорное — право выбора. Но зачем он с такой щедростью позволяет ей пользоваться своей добротой? Какую выгоду он преследует?

Сьюзен не доставляла ему хлопот с тех пор, как они покинули коттедж. Еще бы! Уайлдер позаботился о том, чтобы она как следует уяснила: бунт лишь ухудшит ее положение. Тюремщик, безусловно, уже добился от Сьюзен почти абсолютной покорности. Он давно доказал, что силы их неравны, а сам он настолько низок, что способен подвергать свою узницу жесточайшим пыткам. Казалось бы, все в их взаимоотношениях определено раз и навсегда — они враги. Тогда почему он лезет из кожи вон, чтобы доставить ей маленькую радость? Что нужно от нее Уайлдеру?