Человек в Африке - Колин Тернбулл

Второй метод сводится к строительству запруд, особенно в летнее время, когда уровень воды наиболее низок, и тогда запруда поднимает уровень настолько, что воду можно брать для орошения. Для этого требуется более примитивная техника, чем при строительстве крупной плотины, которая преграждает поток воды и требует сооружения водохранилища. Запруда просто тормозит течение, пока уровень воды не поднимется до нормальной высоты между берегами реки. Этот метод широко применяется по всей Северной Африке. Он также требует коллективных усилий, ибо необходима более высокая организация труда, но таким путем воду может получать население сравнительно большого района.

Вдоль всего Нила, если в этом есть потребность, могут быть вырыты колодцы, их можно вырыть и в пустыне, там, где водоносный горизонт лежит близко к поверхности. Для подъема воды, если она находится не очень глубоко, можно применять шадуф, но уже давно изобретено усовершенствованное приспособление, так называемое персидское колесо, или сакья.

При достаточно высоком уровне воды инженеры Древнего Египта просто отводили ее в определенных пунктах, и по каналам она шла туда, где в ней нуждались. Так поступали еще при первой династии, и нам известно, что фараон Менес приступил к укреплению берегов для контроля над паводками. Следующим шагом было направить воду по каналам или оросительным канавам к котловинам, служившим водохранилищами.

Проявив замечательную инженерную смекалку, люди позднейших династий научились отводить воду из Нила на более высоком уровне, а затем по наклонной плоскости направлять ее в те места, куда не доходили полые воды. Постепенно возникала система параллельных и перекрестных насыпей вдоль всей долины, которые превращали территорию в нечто вроде шахматной доски, и теперь с помощью шлюзов можно было тщательно измерять и контролировать паводки. Эта система успешно и рентабельно действует и сейчас в Египте. Ясно, что такая система требовала высокого уровня администрации и коллективного труда, но это было обычным явлением для Египта. Такие же системы создавались и на менее внушительных реках и даже небольших речушках Северной Африки вплоть до Марокко. Эти системы помогают здесь орошению садов и, так же как в Египте, объединяют небольшие группы людей в коллективном труде, хотя в Египте трудились совместно более крупные группы.

Вдоль Нила устанавливались измерительные приборы, по которым можно было сравнить уровень паводка данного года с уровнем предыдущего года и, таким образом, предсказать, каков будет паводок, чтобы заранее принять меры для контроля над половодьем и орошением земель. По записям в храмах мы видим, как аккуратно сохраняли воду и распределяли ее. При этой системе прудового орошения некоторые отгороженные участки земли были размером в тысячу акров, а другие даже в 40 тысяч акров. Каждый из них мог быть затоплен водой на глубину 5–б футов, и воду держали здесь примерно месяц, пока не насыщалась земля. Затем воду спускали, а землю пахали и засеивали. Как и в наше время, контроль над затоплением земли был делом государственной важности, хотя заполнение участков проводила своими силами провинциальная администрация.

Однако орошением земли, необходимым в сухие летние и весенние месяцы, занималась местная администрация. Эта проблема присуща не только Египту, и от латинского слова rivus, означающего человека, пользующегося оросительной канавой или правом на воду вместе с другим человеком, несомненно, происходит и английское слово rival (конкурент, соперник). Но в Северной Африке, хотя проблема воды и могла привести к трениям и даже к войне, люди в деревнях не считали себя безраздельными хозяевами того или иного источника воды и знали, что их жизнь тоже зависит от уважения прав других людей на воду. Точно так же, как сегодня одна-единственная бомба, упавшая на Асуанскую плотину, могла бы смести с лица земли половину Египта, так и в прошлом неосторожное закрытие шлюза, умышленное разрушение стенки канала или попытка из жадности либо по беспечности отвести воду, принадлежащую другому, или взять больше своей доли могли принести бедствие всей общине. В результате возник целый кодекс строгих законов о водопользовании, предусматривавший суровые наказания. Везде в пустыне картина одна и та же: собственность на источники воды точно определена, и пользование ими без разрешения может караться смертью.

Система орошения мелких садов крестьянских общин напоминала прудовую систему, при которой поля и участки тоже располагались в шахматном порядке и были связаны водоснабжающими каналами, шедшими в одном направлении, и оросительными канавами, шедшими в другом направлении. По каждой канаве вода шла через серию участков к самым низким полям, с которых остатки воды сбегали в другой канал и шли в том же направлении, что и головной канал. Для поля каждого владельца отводилось определенное количество воды, которое измерялось точно установленным отрезком времени, и тогда крестьянин мог пробить запруду и пустить воду из канала или канавы. Как только его поле покрывалось водой, запруду восстанавливали, и вода шла на следующее поле. В границах своего поля человек мог иметь несколько участков, тоже расположенных в шахматном порядке, но если земля не шла под уклон, он переводил воду с одного участка на другой с помощью баддалах или натталак — продолговатых ящиков на оси с клапаном, который не позволял вытекать воде. Когда это приспособление наклоняли вниз на покрытый водой участок, вода поступала в него через клапан, а затем ящик опрокидывали другим концом на соседний участок, и вода выливалась на землю. Таким приспособлением управлял один человек, но не у всякого были средства для его приобретения, и приходилось занимать или брать его в аренду у соседей.

Более поздние мусульманские законы четко предусматривают, что только надлежащим образом орошаемая земля может считаться собственностью, как бы подтверждая, что каждый человек несет ответственность за правильное пользование водой. Однако права на землю и права на воду не всегда совпадают, и человек мог обладать правом на землю, но не правом на воду для веку определенную долю воды, но, если у него не было земли, он мог продать, дать взаймы или передать свою долю воды другому человеку.

У всего подножия южных склонов Атласских гор, на самом краю пустыни, процветание сельскохозяйственных общин зависит от правильного контроля над водой, которая стекает с гор зимой и во время летнего таяния снегов. Эти воды останавливают каменными и земляными плотинами, пересекающими русла — вади, — именно так поступали египтяне во время Древнего царства, перегораживая Вади Геррави. Таким путем создаются большие запасы воды, которой хватает на весь сезон, а в местностях с более благоприятными условиями воды отпускается так много, что поле может находиться под водой полдня.

Однако в других местностях, когда пробивают стенку канала, чтобы пустить воду на поле, ее поток измеряется металлическим поплавком. Плавающая чаша с небольшим отверстием постепенно погружается в воду; когда она наполнится и утонет, прекращают поступление воды из канала и пробой в нем опять замазывают. Такие поплавки обычно позволяют пускать воду на поле всего в течение пяти минут, но вообще количество отпускаемой воды зависит от различных факторов. Не только регулируется количество отпускаемой воды (оно может быть различным в зависимости от статуса и зажиточности человека), но устанавливается и отрезок времени, в течение которого отпускается вода. Воду дают каждому человеку в определенном количестве и в определенное время дня в зависимости от его ранга, размера полей (или полей его семьи) либо от внесенной им платы.

В обществах, полностью зависящих от техники ирригации, обычно существует высокоцентрализованная политическая структура. Ведь вполне очевидно, что весь процесс организации и распределения воды согласно статусу и зажиточности требует четко разработанной и продуманной политической организации. Возвышение династического Египта показывает, насколько важна такая централизация для успешной эксплуатации техники речной долины. Ирригация, как и другие сферы жизни, должна быть хорошо организована и подчинена строгому иерархическому контролю; именно поэтому речная долина с ее техникой определяет весь характер общества.

Даже в некоторых оазисах запасы воды могут быть весьма велики. В Харге, в 130 милях к западу от Луксора, прямо в пустыне, гидростатическое давление поднимает воду по буровой скважине до земной поверхности, и вполне возможно, что именно в оазисах древние земледельцы пустыни открыли принцип артезианских колодцев. Финиковые пальмы, апельсиновые и оливковые деревья прекрасно растут в оазисе, а вода позволяет выращивать такие культуры, как рис и ячмень, и даже пшеницу и сорго. Во многих случаях нет необходимости в таком оборудовании, как шадуф, — пруды служат резервуарами, в них накапливается достаточное количество воды, и их открывают на определенный период, чтобы пустить воду на поля. Иногда община нанимает специалистов, которые следят за расходом воды и за тем, чтобы каждый человек получал полагающуюся ему воду в определенное время. Все члены общины совместно очищают пруды и ремонтируют берега оросительных канав.