Кошки не плачут - Соня Сэнь

— Нет. — он качнул головой, пожалуй, слишком поспешно, чтобы это было ложью. — Это не он. Он меня не бьет.

— Тогда кто?

— Линн.

— Что?!

— Линн, его кузен. Это он сделал.

— За что?

— Он был мной недоволен. Этот тату-салон принадлежит ему, и я тут вроде подмастерья. Мастер — неплохой парень, мы с ним ладим, но Линн недоволен тем, что я медленно учусь. Он вообще редко мной доволен.

— Какое, на хрен, право он имеет тебя лупцевать? Разве ты не слуга… то есть, друг Люция?

— Да. Но Линн — его кузен, его правая рука, и… ну, и они раньше…э…

— Я поняла, — проворчала я, чувствуя, что краснею. — Продолжай.

— Линн сильно ревнует ко мне господина. Люций бывает со мной ласков, а к нему охладел.

— И поэтому Линн вымещает не тебе злобу каждый раз, как подвернется возможность?

— Да.

— А Люций? Он тебя не защищает?

— Нет. Он не вмешивается. Все это не так серьезно, чтобы он мог запретить Линну ко мне прикасаться…

— А когда будет серьезно? Когда он тебя прибьет, что ли?

— Поверь, побои — не самое страшное, что может сделать со мной Линн. — мальчик поднял на меня все еще красные от слез, не по-детски печальные, глаза. — Ему лучше не перечить. Несколько дней назад он нарочно толкнул меня, а когда я выронил и разбил чашку с кофе, которую ему нес, он избил меня плетьми и бросил в подвал на всю ночь. Связанным. Меня чуть не сожрали крысы…

— Боже мой. — я ошарашенно смотрела на него, едва веря в услышанное.

— Ничего, рубцы быстро заживают, я же вампир. — он невесело усмехнулся, и из ранки на губе скатилась капелька крови. Он нервно ее слизнул. — Гораздо хуже другое.

— Что может быть хуже этого?!

Прежде чем ответить, он посмотрел по сторонам, словно желая убедиться, что никто нас не подслушивает. Лицо у него стало невероятно серьезным.

— Понимаешь, я еще ни разу не пробовал живой крови.

— И что? — недоуменно спросила я. — Насколько мне известно, вам по закону положена только синтетическая кровь. Не считая этого долбанного Права Смерти.

— Это по закону. — он смотрел мне в глаза, не отрываясь.

— Э… не хочешь же ты сказать…

— Да, Шеба. Старшие вампиры часто организовывают охоту за человеком для молодых учеников. Таков закон стаи. Древняя традиция, которой мы не перестали следовать и после принятия всех этих официальных законов. Просто теперь нам приходится быть осторожнее, и только.

— Значит, тебе предстоит участие в охоте на человека?

— Да. Я не хочу, но Линн настаивает. И Люций не возражает. Он говорит, для вампира из Клана Скользящих Теней я слишком мягкотелый. А я не хочу убивать, Шеба! Я боюсь… и я не должен был тебе это рассказывать… но больше некому…

— Черт возьми.

Не обращая больше внимания на грязь вокруг, я плюхнулась рядом с пареньком и тупо уставилась в пространство. Бред какой-то!

— Вряд ли это можно предотвратить, — пробормотала я себе под нос. — Их так-то просто не подловишь. И улики они прячут ловко, уж я-то знаю.

— Ты не должна никому об этом рассказывать, Шеба. — теперь в голосе Лолли отчетливо звучал страх. — Особенно своему приятелю, Карателю. Этим ты ничего не добьешься, но мне не жить. И, думаю, тебе тоже.

— Это точно, зубастик. Ну и влип же ты… Да и я вместе с тобой.

— Ты-то почему?

— Да потому, что не могу я вот так просто бросить тебя в беде, в лапах этих…этих монстров. Кроме того, погибнет какой-нибудь человек, наверняка парень вроде тебя или девчонка — вампиры обожают молодую кровь.

— Стариками они брезгуют, — кивнул Лолли, едва не рассмешив меня этим своим «они», словно отделяя себя от сородичей-кровососов. Что ж, родственников не выбирают, к сожалению. Почему-то мне казалось, что Лолли не так уж безнадежен, и оттого мне было его еще больше жаль. Стоит ему раз убить, и он уже не остановится. Будут ли эти огромные синие глаза такими же невинно-доверчивыми после кровавой охоты на человека? Вряд ли.

— А что твои родители? — тихо спросила я. — Они не пытаются тебя защитить?

— У меня только отец. Мать была смертной и умерла при родах.

Я изумленно уставилась на него.

— Э… то есть как это? И твой отец жил со смертной женщиной, не обратив ее? Разве законы вампиров это позволяют?

— Нет. Они не были женаты. Это была… случайная связь. Отец не знал, что она беременна. Кто-то рассказал ему обо мне… когда мать умерла, а меня отдали в детский дом. Он меня отыскал и взял к себе.

— Удивительно сентиментальный вампир — твой папаша.

— Он бы не признал меня, если бы я родился человеком. Но я унаследовал гены вампира.

— Вампиризм — чертовски заразная штука, — мрачно пошутила я.

— Ага. Я, конечно, считаюсь полукровкой, и многие меня за это презирают, но на самом деле я очень силен для полу-человека.

— И все же ты не бессмертен.

— Да, я буду жить долго, может быть, пять-шесть столетий, но все же состарюсь и умру.

— И тебе нужно пить кровь, как другим вампирам? Неужели нет никаких лекарств, вроде тех, что сдерживают волчьи гены у оборотней-полукровок?

— Не знаю. Среди вампиров крайне мало полукровок. Такие дети обычно не выживают.

Он был прав. Необъяснимо — но плод любви вампира и человека редко бывал удачным. Не то, что у оборотней. Возможно, это было вызвано тем, что вервольфы зачинали детей в человеческом обличье, а вампиры всегда оставались вампирами и не могли хотя бы на время становиться людьми. Не знаю.

— Но, может, стоит попробовать…

— Теперь уже поздно. Я с детства питаюсь синтетической или животной кровью. Лекарства мне уже не помогут, да и человеческая пища меня убьет. Шеба, я вампир. У меня есть клыки, я силен, вынослив, нечеловечески быстр. Я не умею улавливать мысли людей, как другие вампиры-телепаты, не могу левитировать и не владею телекинезом. Зато дневной свет переношу намного легче. Но все же я вампир. Я даже немного гипнотизировать могу!

— Хочешь сказать, что кровососы умеют все, что ты перечислил? — снова вытаращилась на него я.

Он хихикнул, шмыгнув окровавленным носом.

— Ты не знала? Обычно мы скрываем свои способности, чтобы люди не сильно пугались. Ну… и чтобы они нас слегка недооценивали. Это полезно.

— Не сомневаюсь. И что, все «ваши» это могут?

— Ну, нет. В большинстве случаев вампиры владеют той или иной способностью, и очень редко — всеми сразу. Но очень старые это могут, да.

— Например, Люций?

— Может быть. — он перестал улыбаться, глядя на меня встревоженно.

— Мог он внушить кому-нибудь любовь к себе?

— Любовь? Не думаю. Гипнотическое влияние вампира на сознание человека действует лишь при условии непосредственного контакта, понимаешь?