Кошки не плачут - Соня Сэнь

Поскольку я без мяса свою жизнь просто не представляла, проблема оказалась достаточно серьезной. Чтобы поддержать Вика, на всех наших свиданиях я честно лопала овощные салаты, и только дома позволяла себе набрасываться на любимые бифштексы и куриные крылышки. Такое положение дел меня, в общем-то, устраивало, но иногда я начинала задумываться, смогли бы мы с Виком ладить, если бы жили под одной крышей. Пожалуй, пришлось бы купить два холодильника — для него и для меня. Мой, конечно, был бы доверху набит замороженными полуфабрикатами и банками с пивом, а его — листьями салата, морковкой и бутылками с минеральной водой. М-да…

Вот и сейчас я таращилась на давно остывший в моей тарелке омлет с грибами, изо всех сил стараясь согнать с лица выражение тоски. До того, как я стала встречаться с Виком, мне казалось, я люблю грибы. Ну да, люблю. Раз в неделю, но не каждый день, черт побери!

— Давай лучше выпьем, — пробормотала я, отодвигая тарелку, которую тут же подхватил предупредительный официант.

Вик кивнул, разлил по бокалам золотистое, ароматное вино, такое легкое, что ударило бы в голову разве что пятилетнему ребенку. Я опрокинула содержимое бокала в рот одним махом, так, как если бы пила обычный компот, и абсолютно некультурным жестом вытерла губы тыльной стороной ладони. А, черт, кажется, надо было аккуратно промокнуть их салфеткой… ну и ладно. Поздно учить меня хорошим манерам.

Глаза Вика чуть расширились, и в них заплясали искорки смеха, но — надо отдать ему должное — он даже не улыбнулся. Не хотел, чтобы я чувствовала себя неловко. Неужели он всерьез считает, что меня так легко смутить?

— Тебе здесь нравится? — спросил он, перехватив мой взгляд.

— Очень. Классное место.

— Тебе удалось бы меня убедить, если бы не эта гримаса отвращения, — заметил он и вдруг захихикал. От этого лицо его в обрамлении чудесных черных волос, сейчас безжалостно прилизанных гелем, стало как-то намного моложе, озорнее. Таким он мне и нравился.

— Просто неуютно мне в таких заведениях. — призналась я, зябко обхватив руками голые плечи. — Все такие напыщенные, разодетые, фальшивые. Да и вообще… рестораны с подобными названиями скорее годятся для счастливых молодоженов.

— Это можно устроить. — он продолжал улыбаться, но глаза смотрели серьезно и немного печально, отчего у меня по коже галопом промчались мурашки. Он же шутит?

— Нет, правда, Шеба. Мы, конечно, очень недолго встречаемся, и было бы глупо тебя торопить, но ты могла бы подумать о том, что когда-нибудь мы с тобой…

Я закашлялась, и, плеснув себе в бокал сока, принялась пить его судорожными глотками. Вик наблюдал за мной с несколько растерянной физиономией. Отставив бокал и отдышавшись, я вперила в него мрачный взгляд.

— Ты же пригласил меня сюда не затем, чтобы сделать мне предложение?

Красноречивое молчание и потупленный взор были мне ответом. Подавив отчаянное желание вскочить и задать стрекача, я стиснула кулаки и выдавила из себя самую очаровательную из своих улыбок. Оставалось надеяться, что я при этом не слишком сильно побледнела.

— Но я же несовершеннолетняя. — наконец, я нашлась, что сказать, но вряд ли Вик ожидал именно такой реакции. Мне же хотелось заорать: «Ты что, с ума сошел?!» Думаю, он бы обиделся.

— Послушай, ты неправильно меня поняла, — терпеливо произнес он и медленно, очень осторожно накрыл мою ладонь своей. — Я же не сказал, что мы должны пожениться сразу после твоего восемнадцатилетия. Я просто имел в виду, что настолько уверен в своих к тебе чувствах, что уже начинаю всерьез задумываться о нашем совместном будущем. Что в этом плохого?

— Ты меня пугаешь, — почти жалобно сказала я.

Он вздохнул и убрал руку.

— Вижу. Прости. Я знаю, ты еще слишком… молода для таких ответственных решений. Я не хочу тебя торопить или, упаси Бог, давить на тебя. Я тебя старше, и, наверное, разница в возрасте сказывается… Но мне бы очень хотелось жить с тобой вместе, Шеба.

— Против этого я не возражала, — осторожно заметила я. — Это… было бы здорово. Но причем тут брак? Пойми, дело не в тебе… ты мне тоже очень, очень дорог — я бы сказала, что люблю тебя, но никогда еще этого никому не говорила, поэтому не торопи меня, — но я в принципе против брака, семейных обязанностей и всего прочего. Ты вообще можешь представить меня в этом ужасном белом платье?

— Очень даже могу, — он улыбнулся — широко, белозубо, лукаво — и я поняла, что он на меня не сердится. — Но я вник в то, что ты пытаешься до меня донести. Мне следовало бы догадаться самому, моя маленькая дикарка. Быть может, я так спешу заявить на тебя права, потому что боюсь, что кто-нибудь тебя уведет у меня из-под носа. Я страшно ревнив, ты знаешь?

— Догадываюсь, — я хихикнула.

— Тогда… как насчет компромисса?

— Какого именно?

— Если ты так против брака, то, возможно, помолвка тебя устроит? Простая формальность, и только — она может длиться неопределенное время, но мне будет очень приятно, если ты будешь носить мое кольцо и все будут в курсе серьезности наших отношений. Ты сможешь разорвать ее в любой момент, Шеба.

— Ты ненормальный, тебе говорили? — я сумела открыть рот лишь после минуты ошеломленного молчания. — Слегка, но все-таки ненормальный.

— Был бы я нормальным, ты вряд ли стала бы со мной встречаться.

— Тоже верно. Наверное, мы оба… малость не в себе.

— Так что скажешь? Согласна?

— Мы встречаемся всего пару недель, и тут объявим о помолвке. Арк будет в диком восторге. Рэй, пожалуй, упадет в обморок.

— Значит, по рукам?

— Ты и мертвого уговоришь, — меня слегка трясло, как это бывало перед серьезной дракой — и, честно говоря, уж лучше бы мне навешали тумаков, чем сделали предложение. В драке, по крайней мере, знаешь, чего ожидать. Блин, да любая другая девчонка на моем месте с воплем восторга повисла бы на шее Вика — больше чем уверена! Потрясающе красивый парень, сложен как бог, умен, наделен чувством юмора и, что еще важнее — легким нравом. При деньгах, помимо всего прочего… «Шеба Уайтли, ты — непроходимая дура и дремучая дикарка», — мысленно обругала я себя, но это не слишком помогло. И дело было вовсе не в том, что для брака и серьезных отношений я была слишком молода. Уверена, лет через десять (и больше) мое отношение к семейной жизни не изменится. Неизвестно, где и как я закончу и что вообще получится из такой злобной невоспитанной драчуньи, как я — но одно можно было сказать наверняка: роль хорошей жены (и, тьфу-тьфу, матери) — точно не для меня. И, что еще хуже, меня такое положение вещей вполне устраивало. Не будь я до одури влюблена в Вика, мой ответ ему вряд ли захотелось бы услышать. Скорее всего, я бы просто дала ему по морде.