Согрей моё сердце - Ани Марика

пытается выяснить, как я, пытается разговорить. Чтобы я поплакала на её груди и выплеснула свою боль. Но сухо отвечаю, что всё хорошо и раздражённо отмахиваюсь. Достали! Всё кончено. Он ушёл и забыт! Вру сама себе, но так легче.

Через несколько долгих тягостных минут в кабинет заходят все действующие лица. Мои советники, Коланца, Поллукс, бабушка Сараби и папины коллеги по Федерации. Наши переговоры затягиваются на целый час. Но в итоге мы приходим к соглашению, что весь этот маскарад продлится всего лишь неделю. К концу недели я обязана буду раскрыться, потому что следующий этап непосредственно связан со мной. Клятвенно заверяю присутствующих, что больше не буду эпатировать публику. И на этой ноте расходимся. Точнее расходятся лишние уши, а меня опять обнимают. На этот раз бабушка Сара.

– Ба-аа-а, – тяну, задохнувшись от силы объятий, – задушишь меня!

– Терпи, любовь всегда причиняет боль, – фыркает бабушка Сараби, продолжая прижимать к себе.

– Кстати, ты можешь отключить эту функцию моего мозга? – хихикаю я, отлипнув наконец.

– Нет! Никаких отключений! – рыкает мама.

– Спокойно, Геля. Такой возможности у меня нет, – усмехается императрица.

Нас отвлекают папы. Пора на прогулку, гости ждут. Большинство претендентов уже прибыли. Отправив родственников, вынимаю браслет. Кручу в руках, раздумывая минутку, и, надев маскирующий модуль, подхожу к зеркалу.

– Привет, я Софи, – кривляясь, меняю голос. Получается убого, у сестрёнки звонкий и мелодичный голос. И она так не кривляется, как-то у неё естественно получаются все эти ужимки, хлопанье пушистых ресниц, взгляд с поволокой. И щёки краснеют очень мило. Я вот ни разу не смущалась. И не стыдилась. Каково это – смущаться? Наверное, мне это никогда не понять.

Махнув рукой на не своё отражение, выбегаю из кабинета и спешу к себе. Нужно же переодеться для прогулки. Моих теней забрал Коланца на инструктаж, поэтому никем не замеченной несусь на четвёртый этаж. За очередным поворотом чья-то властная хватка перехватывает за предплечье и разворачивает.

Возмущённо таращусь в васильковые глаза Проциона. Он же слегка удивлённо разглядывает меня. Щурит непонимающе глаза и хмурит лоб. Похоже, пытается понять: ту ли особу поймал.

– Вы уже здесь? Неужели красную дорожку постелили? – помогаю ему. Просто очень интересно, зачем он поймал меня.

– У тебя хватает наглости ещё и издеваться надо мной, – цедит яростно белобрысый. – Я целый час прождал у ворот!

– Какой кошмар! – прижимаю пальцы к щекам и выпучиваю и без того большие глаза: – Не дворец, а бардак! И куда только королева смотрит!

На мой выпад мужчина ничего не отвечает, лишь сверкает очами и поджимает губы.

– Помнишь, что я тебе обещал, мелкая? – зловеще тихо выдыхает он, склонившись к лицу.

– Вы много что обещали... – задумчиво протягиваю и загибаю пальцы: – Отшлёпать…

– Что я слышу? – раздаётся тягуче-ленивый, а главное, незнакомый голос.

Мой визави разжимает клешню и резко оборачивается. Привстав на носочки, выглядываю из-за его плеча. И попадаю в плен насмешливых ярко-зелёных глаз.

– А ты что тут делаешь?! – шипит сквозь зубы этот высокомерный тип.

– В данный момент? – издевательски уточняет незнакомец, посматривая опять на меня. – В данный момент я поймал ледяного принца с очаровательной леди. Правда, вот… это не твоя будущая королева, Проци.

– Что ты делаешь на Ахернаре?! – высокомерно, холодно выплёвывает платинововолосый.

Где-то сверху слышу мамин голос. Вспоминаю о прогулке и что хотела переодеться. Поэтому, оставив двух товарищей ругаться, бегу к себе.

***

Глава 20

Прогулка по Эридиану прошла замечательно. Я, никем не узнанная, ехала в открытом аэрокаре вместе с главой Тайной канцелярией. И присматривалась к веренице разных аэрокаров с высокопоставленными гостями и несколькими участниками отбора. Среди них были Алькор с Антаресом. На первой же остановке подошла к мужчинам. Полдня с ними не общалась и поймала себя на мысли, что соскучилась. Поэтому, оттянув их в сторону, призналась о конспирации.

– Очень оригинально и мудро, – заметил Алькор, уважительно покивав.

– И дальновидно, – хмыкнул с улыбкой Антарес и сжал мои пальчики.

Долго мы не поговорили, разошлись. В общем, мы проехались по главным достопримечательностям. Я наравне с гостями рассматривала красивейшие и старинные локации, так как за этот месяц правления ничего, кроме дворца и космопорта, не видела. Коланца оказался замечательным кавалером. Мне нравилось не только слушать его тихий голос, но и словесно пикироваться. Безопасник совершенно не боялся обидеть меня и слова не подбирал, отвечал так же прямо и едко. Никакого почтения перед начальством.

После длительной прогулки мы вернулись во дворец. Подготовиться к очередному ужину с последующим балом. На этот раз праздник в честь правителей соседних планет. Будет даже яркое шоу дронов и салют. На моей коронации вроде как тоже было что-то такое, но я не помню.

Ужин двенадцати глав планет прошёл за закрытыми дверями. Меня легко приняли в свой ближний круг эти власть имущие товарищи. Да и благодаря родителям и папе Стейбеку я многое знала о внешней политике и легко могла поддержать темы, связанные с развитием внешнеэкономических связей. Когда мне исполнилось двенадцать лет, папа Стей часто забирал меня в свои командировки. Я считала, что он просто понимает, как мне сложно находиться в кругу орущих сестёр и брата. Поэтому он забирает меня с собой, чтобы немного отвлечь и мир показать. Так как я постоянно пряталась в комнате и гулять выходила редко. Общение с другими рурками давалось сложно. Если с семьёй я была вынуждена общаться и как-то контактировать по причине того, что мы живём в одном доме и я под их опекой, то с незнакомцами и дальними родственниками я не деликатничала. Могла послать, нагрубить или даже ударить. В общем, сидеть на скучном собрании вместе с папой Стейбеком было намного интересно. Обычно я не мешала взрослым, мне просто нравилось наблюдать за взаимоотношениями между гуманоидами. Как с муравьиной фермой. Записывала заумные фразочки и непонятные моменты в планшет. После окончания таких встреч папа Стей выслушивал мои мысли, что я поняла, какие выводы сделала. И мы устраивали целый разбор полётов. Мне нравилось чувствовать себя такой взрослой, ведь к моему мнению прислушиваются и объясняют непонятные моменты. А дома мама и остальные отцы лишь сюсюкались. Постоянно лезли обниматься и признаваться в любви. Бесили, в общем. Это сейчас я понимаю, что папа Стей не просто так возил меня