Жернова богов (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Обвожу взглядом наследников, останавливаясь на Коре.

Она извиняюще пожимает плечами. Все знают — должно помочь, никто не знает как применить.

— Махарани Эфа знает… — подсказывает мне Элай. — Это их дары.

Глядя на бледную хрупкую Чио, я чувствую, что жена Ладу уже определена. Всё сходится именно на этой совсем неподходящей Ору рани Озёр. Шейла из Борро, что так волхвичек наших напоминает, все время бормочет, что “ночь покроет Ор и воды озёр погасят горящее там пламя”. А Чио Сестра ночи. Да и Лидия во сне видела, что собьет с ног Ладимира темная вода. Она рани Озёр. Не обычная рани. Ночная, тёмная… И вот брат мой у ног этой "темной воды". И вижу я, как ему тревожно и страшно. Ни одной девице из наследниц его больше не одолеть! А эта — сможет. Очень глупой надо быть, чтобы все эти знаки вместе не свести. Будущая княгиня Ора перед нами лежит. Мать не одобрит, но богам виднее. Смирится, куда деваться! Княгиня Ора… И народ наш доволен не будет. Сложно будет Ладу с женой. Но, значит так тому и быть!

Со стуком кладу на стол смолу обратно.

— Пойду помощи просить. У Ракатанги. И разойдитесь все… Ни к чему рани смущать, когда очнется.

— Смутишь ее… — неовольно бормочет Лад.

В ручку двери вставлен меч Лада, чтобы никто не смог зайти. Свет выпускает меня.

Кельи Ракатанги в “мизинце”, на внешней его стороне. Но где чья я не знаю.

Пока пробегаю сад по самому кратчайшему пути несколько раз приходится укрываться в зелени винограда от спешащих куда-то балахонов. Тихо стучусь в первую же келью в “мизинце”. И сердце моё замирает, когда в сумраке утра я вижу могучий черный силуэт раджи.

— Леля?…

Испуганно делаю шаг назад.

— Ты зачем пришла? — сонно хмурит он свои брови, вглядываясь мне в лицо. — Случилось что?

— Случилось…

Его рука бросается неожиданно в мою сторону, словно черная змея. Вскрикиваю, когда обхватывает пальцами за запястье, аккуратно, но неотвратимо втягивает в келью, затворяя за мной дверь.

Меня пугает его близость. По животному. И в страхе, я кладу ему ладони на грудь, пытаясь усмирить как умею, словно мне грозит что-то. Умом понимаю — нет. Нет ему смысла так… Братья уверяют, что раджа Крайт достойный муж. Да и завтра он и так получит все, что захочет. Зачем ему свою будущую жену позорить?…

Но страшно, словно у зверя я в лапах. Он выше меня на голову и плечи его широки, оголенные мышцы напоминают бычьи. Пахнет от него необычно, пряно и тяжелее, чем от наших мужчин. И сердце моё колотится, дышу я часто и надышаться не могу, словно воздух загустел. Волоски по телу дыбом становятся.

— Что?.. — шепчет он, завораживая взглядом черных блестящих глаз. — Кто тебя напугал?

— Беда у нас… — тревожно шепчу в ответ. — Брат мой… с наследнице Озёр капитам казематы обрушили. А там хранение у них… ценностей и редкостей разных… тайные ходы… И рани голову камнем пробило при обвале… в себя не приходит… К обеду капиты созовут всех, как обычно. И раскроется, что у нее раны такие… Беда будет… Говорят, ваша черная смола такие раны лечит.

— Лечит. Но не так скоро.

Крайт отпускает меня, и я громко выдыхаю дрожащим голосом. Колени тут же подкашиваются.

— Я к махарани Эфе шла… за помощью. Мы не знаем, что делать.

— Отвлечь капитов, Леля. А мать с сестрами займутся сестрой Ночи.

Он накидывает плащ, забирает своё страшное черненное оружие, что пронзило горло Слава.

— Как же еще отвлечь? Они и так подземельем заняты.

— Подземельем, говоришь? Тогда обрушим им на головы потоп, пусть ее бог Кайпо вмешается и даст время озёрной наследнице в себя прийти. Она станет нам надежным и сильным союзником.

— Потоп?

— Дождевые воды, что наверху скапливаются.

— Да как же их обрушишь?… Брат говорил там ванны застывшим жидким камнем изнутри обмазаны, какой в Лакасте делают. Его даже взрывом не разрушить. Вода поджечь не даст.

— Пусть это зодчий Лакаста измышляет — как. Лакаст нам должен. А ты иди к себе, моё светлое Солнце! Змейки явятся сей же час.

Разворачиваюсь, выдыхая с облегчением.

— Стой… — резко.

Голос его близко-близко.

Замираю и зажмуриваюсь, словно ожидая чего-то — боли или непристойности. Не сделает ведь так? Глупость какая! Он же раджа, а не варвар. Уговариваю себя, но моё тело в ужасе.

Невесомо стряхивает что-то с волос.

— Паук…

Оскаливаясь с хрустом давит небольшого мизгиря. Чувствую короткий всплеск ярости.

— Пауки в Борро не ядовиты, это все знают… — растеряно пытаюсь успокоить этот всплеск.

— Нельзя забирать на Ракатан устои и догмы большой земли — не выживешь.

— Мне шестнадцать… — слепо смотрю я перед на его дверь. — Я и так не выживу, раджа. Ваших ядов мне не перенести.

— Ты мне Мер-Гуром обещана. Смерть в его руках. И пустых обещаний он не дает. Не бойся… Иди.

Глава 5 — Послевкусие ночи (ч5)

POV Инги Эл

Слухи разлетаются среди наследников быстро…

И я стою в приоткрытых дверях своей кельи, подслушивая разговор Ракатанги и Диона Лакаста. Наследники боятся говорить в кельях. Все уже знают, что их слышат капиты.

— …Если мы обрушим чашу с водой и затопим обеденный зал, библиотеку, оружейную, зал советов, то общей трапезы не состоится. И сестра Ночи получит время, чтобы прийти в себя. Не недооценивай её союза, мой степной брат.

Голос у Ракатанги такой же мощный как и он сам, хоть он и пытается говорить тихо.

— Потоп… Отменят трапезу? Сомневаюсь. Скорее понесут по кельям. И тогда увидят в каком состоянии кимка. Вопросов не миновать.

И голос Лакаста не уступает Ракатанге в громкости.

Заговорщики! — закатываю я глаза.

Скоро все балахоны проведают про их планы. Не удержавшись, подхватываю лампаду и выглядываю.

— Вы слишком громко говорите, наследники, — шепчу я. — А меж тем стены имеют дыры на обе стороны. Благо, балахонам сейчас не до Вас.

Мне жаль рани Чио, она смелая и веселая. И чем-то напоминает мне тетушку Шинни.

— Княжна, Инги… — тревожно переглянувшись, учтиво кивают.

— В моей келье мы с Космой заделали все щели для наушничания и подглядывания. Идемте…

Это ужасно непристойно! Мать бы меня осудила. Но дела ведь важные! Ужасно жалко рани Озёр. Капитул ее не пощадит! И мой родич из Ора, княжич Ладимир, будет наказан не меньше, если эта история дойдет до капитов. А Эл должен Ору. Они испокон веков стоят на нашей защите.

Дион уходит за братом, а Крайт заходит ко мне в келью. Мы остаемся одни. Это очень неловко, но я не могу отвести от него глаз. Он словно теряет границы своего тела в сумраке. Ловит мой взгляд, тоже разглядывая. Но в отличие от меня свой не прячет. Смущенно потупляю глаза.

— Прошу прощения, княжна. Не хотел смущать. В детстве нам говорили, что у элок вместо волос пламя. Ваши волосы и впрям пылают в свете свечей.

Боги, я растрепана и не одета толком.

Кутаюсь в свой мшистый балахон.

— А нас пугали чернокожей Ракатангой, — срывается с моего языка. — Простите и мне моё любопытство. Я думала люди с Ракатана ужасны. А Ваши сестры и махарани очень красивы. А кровь у Вас тоже черная?

— Кровь у нас алая, — сверкает белоснежными зубами Ракатанга. — Такая же, как и у Вас.

— Какая я глупая, должно быть! Ведь черной крови наверное не бывает?

— Княжна любопытна. А это признак ума. В наших водах водится кракен с черной кровью. Он выплевывает ее, когда его ловят, чтобы окрасить воду и спрятаться от охотников. Из нее мы делаем краски для тканей. Так что черная кровь тоже есть на Ракатане.

Раджа могуч как буйвол, но вызывает больше почтения, чем страха. Разумен, отзывчив, спокоен и смел. И все-таки я выдыхаю с облегчением, когда вижу, что заходит Косма переговариваясь с братом. Косма уже практически родич. Мне с ним просто…

— Что скажешь, брат?

— Чаши нам не сломать. Толщина камня локтей десять… Вода погасит взрывную волну. Выплеск будет. Но небольшой. Помоем им лестницу, что на “запястье”. И на этом всё.