Мятежный наследник (ЛП) - Мичелс Элизабет

* * *

МЧИТСЯ ПО ГОРОДУ

“Инвестиции в steam - это инвестиции в завтрашний день”, - говорит Лорд Кросби из Crosby Steam Works. Джентльмен с научным складом ума, устремленный в будущее, лорд Кросби планирует создать первый паровой двигатель для личного использования. Это достижение науки должно стать источником энергии для каждого дома в стране. Он предполагает, что это могло бы изменить способы обработки земель и сократить время в пути от деревни к деревне, возможно, даже полностью устранить необходимость в лошадях. Пока весь Лондон ждет выхода этого самого ожидаемого изобретения, трудолюбивый лорд быстрыми темпами набирает популярность и привлекает инвесторов в город. Этот писатель нашел лорда Кросби после недавнего вечера поэзии, организованного лордом Торрентом. Дамы и джентльмены собрались вместе, чтобы отпраздновать появление письменного слова, событие, которое, по словам лорда Кросби, ему очень понравилось.

Йен с громким скрипом откинулся на спинку шаткого стула у главной двери гостиницы, прихватывая с собой на ходу номер " Таймс". Далее в статье описывались развлечения вечера и даже фасон пиджака Кросби и мимолетная вспышка его улыбки. Но взгляд Йена скользнул к маленькому наброску его светлости, который сопровождал напечатанные слова. Он знал это коварное лицо. Улыбка этого человека, возможно, и очаровала автора этой статьи, но она только заставила Йена нахмуриться.

“Лорд Кросби, наконец-то мы встретились”, - пробормотал Йен, крепче сжимая газету в руках.

Наконец-то у Йена было имя и направление. Джентльменам, с которыми он путешествовал, теперь придется прислушаться к голосу разума. Несколько дней назад Йен настаивал, что вор отправился в Лондон, и он был прав. Они и так потратили слишком много времени, наводя справки на дороге, ведущей в Оксфорд. Его взгляд метнулся к дате, напечатанной вверху страницы. Два дня назад. Несомненно, Кросби, как его теперь называли, все еще был в Лондоне.

“Время еще есть”, - пробормотал Йен, ставя чашку с кофе на стол и забирая газету с собой.

“Вы уходите на весь день, милорд?” - спросил трактирщик, прекращая подметать, чтобы пропустить Йена.

“Если повезет, моя группа отправится в Лондон сегодня”.

“Должно быть, из города пришли хорошие новости”, - сказал мужчина, кивнув на бумагу в руке Йена.

“Очень”, - сказал Йен с улыбкой. Конечно, лорд Кросби может не посчитать это такой уж хорошей новостью, когда ему пришлось встретиться лицом к лицу с семью разгневанными джентльменами из Бата. В этом и заключалась опасность новостей — они быстро распространялись даже по английской сельской местности, достигая маленьких гостиниц, где поджидали враги. Кросби не мешало бы помнить об этом.

Десять

Эш забрался в свой экипаж, держа в руке небольшой сверток. Для сегодняшнего бала было еще рано. Неожиданное поручение на Бонд-стрит в столь поздний час оставило ему достаточно времени, чтобы вернуться в штаб-квартиру лишь на несколько минут, прежде чем он снова уйдет. Когда он уезжал на вечер, то, по крайней мере, делал это в галстуке, на котором не было красных пятен. Он бросил сверток на сиденье рядом с собой и выглянул в окно.

Бонд-стрит была совсем другим местом, когда солнце опускалось низко в небе и леди и джентльмены, которые поддерживали оживленность улицы в течение дня, возвращались к своим семьям. Дальше по улице мерцал единственный фонарь, и в том месте, где он сидел, ожидая возвращения своего водителя, по сравнению с ним было совсем темно. Торговцы либо ушли на весь день, либо закрыли свои двери и сортировали свой товар на завтра, придавая улице мирную тишину с оттенком жуткого безжизненности. Он был рад, что застал портного до того, как тот ушел на весь день, иначе не посетил бы ни одно мероприятие сегодня вечером. “Чертова бутылка тоника”, - пробормотал Эш себе под нос.

Ранее он разлил целую бутылку цветной воды, которую в прошлом году продавал как тоник. Рубашки в его сундуке не пострадали, но его галстукам повезло меньше. Он мог бы распаковать свои вещи несколько недель назад в своих комнатах в штаб-квартире Spares, но он так и не распаковал их. Это не было правилом — он просто этого не делал. Может быть, тебе пора это сделать. Он проигнорировал голос, который становился все громче внутри него на прошлой неделе. Его усилиям способствовал тот факт, что голос в его голове звучал ужасно похоже на голос его старшего брата.

“Долго ждали, ваша светлость?” Спросил Стэплтон с чрезмерно официальным поклоном, явно наслаждаясь нынешней личностью Эша, а не доктора или помещика, которого он играл в прошлом.

“Достаточно долго, чтобы я удивился, что ты вообще можешь стоять. Сколько пинт ты выпил, пока я заканчивал покупки?”

“Достаточно”, - ответил Стэплтон с улыбкой. “Завидуешь?”

“Основательно. Однако я должен спросить, в состоянии ли вы вести машину? Я бы привлек взгляды, если бы увидели, как я гоняю своего одурманенного слугу по городу, поскольку я такой могущественный лорд, но я сделаю это, чтобы спасти наши шкуры.”

Стэплтон отмахнулся от его предложения. “ Я не совсем пьян. Я достаточно хорошо знаю, как замедлить потребление, когда ...

“Это...?” Перебил Эш, прищурившись в направлении магазина на противоположной стороне улицы. “Это Брайс из ювелирного магазина?”

Стэплтон повернулся в том направлении, куда смотрел Эш, вглядываясь через дорогу в витрину магазина. “Я не могу утверждать, что хорошо его знаю, но когда я осматривал его лошадь на прошлой неделе, он ни словом не обмолвился о том, что работает продавцом в магазине”.

“Совершенно верно”. Более того, Эш был уверен, что всего несколько минут назад в ювелирном было темно. “Возможно, вам следует занять свое место на случай, если нам понадобится быстро уйти”.

Стэплтон кивнул и выскользнул из-за угла кареты, оставив Эша молча изучать открывшуюся перед ним сцену.

Келтон Брайс передвигался по магазину при свете единственного фонаря. Он что-то искал. Очевидно, Запасные наследники проявляли некоторый интерес к торговле ювелирными изделиями в Лондоне. Владельцы магазинов продавали пасту по цене настоящих драгоценностей или, возможно, продавали краденое? Эш был свидетелем многих подобных заговоров за эти годы. И все же Брайс, казалось, рылся в документах, а не в драгоценностях.

Эш мог оставить свой экипаж со Стэплтоном и зайти внутрь. Он был членом того же общества и работал по ту же грязную сторону закона. И все же он не двинулся с места.

Через большое стеклянное окно он увидел, как Брайс подошел к столу в дальнем углу и начал перебирать бумаги.

Эш всегда был сторонним наблюдателем — в одиночестве. Когда он подписывал контракт со "Запасными", он не осознавал, до какой степени он менял одну пару братьев на другую, но даже сейчас между ними была стена. Стены были всегда. Три его брата всегда были вместе, всегда погружены в какое-то дело, в то время как Эш наблюдал за происходящим издалека. И вот теперь он сидел в экипаже и наблюдал, как брат другого сорта обкрадывает ювелирный магазин после закрытия магазина. Некоторые вещи никогда не менялись.

Тем не менее, он был доволен своей жизнью. Ему никто не был нужен.

Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, положив ноги на противоположную подушку. Ему не нужны были братья любого рода. Отношения стали сложными и обременительными. В конце концов, он покинет "Запасные". Ему даже придется закончить свое время с Эви. Хотя мысль о том, чтобы наблюдать за легким шуршанием ее юбок, когда она уходит, была ... трудной.

Он на мгновение напрягся, прежде чем осознал, что шелест юбок был настоящим. Сейчас дверь ювелирного магазина открывала дама. Разве это не подруга Эви? Он был уверен, что видел их вместе на балах и тому подобном. Она была одной из близнецов. Какого дьявола она делала с Келтоном Брайсом после наступления темноты, и пока он был на задании?

Он не мог слышать их слов, но был отчасти благодарен за эту небольшую удачу, когда леди уперла руки в бедра в стандартной позе любой торговки рыбой. Брайс едва смог открыть рот, чтобы ответить. Это само по себе было довольно впечатляюще, поскольку он был известен своей способностью без умолку болтать голосом, который можно было услышать на другом конце города. Друг Эви теперь двигался к Брайсу, разведя руки в стороны, словно показывая, что у него нет оружия.