Мятежный наследник (ЛП) - Мичелс Элизабет

“Надень новые перчатки, которые я купила для тебя, и шляпку, подходящую к этому платью”, - приказала ее мать.

“Мама, эти перчатки...” Совсем не подходят, закончила она про себя. Она должна прекратить этот фарс. Она получит краткую отсрочку от общества своей матери, но позже заплатит за это. А цена с матерью всегда была слишком высока.

“Горничная, приведи в порядок ее волосы, прежде чем она выйдет из дома”. Ее мать дергала платье Эванджелины, пока оно не повисло так, что выражение отвращения на лице женщины немного уменьшилось. “Лорду Уинфилду не понравится, что она прибудет в таком состоянии”.

“Да, миледи”, - сказала Джейн, уже вытаскивая из кармана шпильки и втыкая их в волосы Эванджелины.

“Эванджелина, ты помнишь, что ты собиралась обсудить с лордом Уинфилдом?” спросила ее мать, прищурившись.

“Как я мог забыть о приличном разговоре?”

“Кажется, довольно легко, иначе тебе не требовалась бы тренировка каждое утро. Запомни это, ни один мужчина не хочет твоего общества из-за твоего мнения”. Ее мать засунула пальцы Эванджелины в слишком маленькие перчатки и натянула их поверх ее ладоней. “Ты должна выглядеть элегантно на руке лорда Уинфилда и вести себя тихо. Вот и все. И ты будешь делать то, что я скажу.”

Конечно, она сделает так, как просила ее мать - она всегда так делала. Эта женщина, чьи крепкие объятия делали Эванджелину нежной и немного ушибленной, должна быть счастлива. Но в этом-то и заключалась проблема. Леди Райтуорт никогда не будет счастлива. Она никогда не будет довольна Эванджелиной. Эванджелина опустила взгляд на свои руки, затянутые в перчатки, которые выбрала для нее мать. Ее жизнь состояла из модных выходов, сделанных для повышения положения ее матери в обществе. Это было не ради Эванджелины. Это было ради ее матери. Эванджелина не заботилась о модной внешности; она хотела только мгновения покоя и свободы, чтобы почувствовать солнце на своем лице.

Ее мать надела на голову Эванджелины шляпу, не позволяющую солнцу попадать на ее кожу и вызывать появление веснушек. “Все это, конечно, неправильно, но я полагаю, что так и должно быть”.

“Джейн, разве ты не говорила, что мы должны пойти в парк на эту прогулку?” Спросила Эванджелина.

“Да, миледи”, - сказала Джейн с лукавой улыбкой. “И мы не хотим заставлять его светлость ждать”.

“Я так люблю бывать на свежем воздухе”, - ответила Эванджелина. “Деревья обеспечивают приятную тень в парке. Добрый день, мама. Эванджелина подошла к входной двери и вышла в яркий весенний день вместе с Джейн. Если ей суждено говорить о погоде всю оставшуюся жизнь, то, по крайней мере, она могла бы испытать это хотя бы раз.

* * *

Эванджелина отошла от своей горничной, услышав шепот ободряющих слов, и оставила Джейн сидеть одну в тени большого дерева.

Ее мать была бы в ярости, если бы узнала, что Эванджелина не пошла в парк с лордом Уинфилдом, а вместо этого приехала насладиться днем за пределами их дома. И Эванджелина была совершенно уверена, что обрушит крышу себе на голову, выйдя из тени дерева и пройдясь по солнечным дорожкам Гайд-парка, когда издалека заметила Эша. Но матери и ее правил сегодня не было.

Сообразительность ее горничной позволила Эванджелине отвлечься от подобных вещей, хотя бы на час или два, и за это она была благодарна. Джейн, конечно, уедет в течение недели — доброта, казалось, никогда не могла выжить под одной крышей с ее матерью, — но Эванджелина все равно приняла сегодняшний жест женщины.

Ее сердце бешено колотилось в груди. Чулки на лодыжках промокли от травы, а солнце припекало голову восхитительным, вызывающим появление веснушек жаром, но она только быстрее двинулась к Эш. Прошел всего день с тех пор, как она видела его в последний раз, но казалось, прошла целая вечность. Их вчерашняя поездка в экипаже все изменила, и не так, как она себе представляла.

Хотя логика подсказывала ей избегать его теперь, когда она знала, кем на самом деле был Эш Клобейн и почему он оказался в городе, она быстрее зашагала в его направлении. Конечно, Эванджелине неоднократно говорили, что она принимала ужасные решения, и, возможно, это можно отнести к их числу. Но когда он объяснил свое решение вести такую необычную жизнь, когда возмущение должно было переполнить ее, она обнаружила, что испытывает только чувство правоты, даже справедливости.

Эванджелина видела зло, которое скрывалось под поверхностью самых уважаемых членов общества. Она испытала это на собственном опыте на примере своих собственных родителей: ее отец игнорировал ее, а мать управляла ею всю свою жизнь. Неужели они двое не заслужили, чтобы у ее матери отобрали деньги на булавки, чтобы позволить Эшу вкусно поесть? Пусть он заберет их. Эванджелина никогда бы не стала воровать у своей семьи, но если бы Эш захотел это сделать, она бы не остановила его. После всех интриг ее матери было бы весьма уместно увидеть женщину, ставшую жертвой чьего-то заговора для разнообразия. Что касается ее отца, то он, без сомнения, выиграл бы от брака Эванджелины. Что такое немного денег? Даже если Эш обманывала ее отца, она доверяла Эшу.

Возможно, Эш не навсегда останется в ее жизни, но она, конечно же, не стала бы обвинять его в преступлениях и сокращать время, проведенное с ним. Она обнаружила, что хочет этого слишком сильно, чтобы заставить его уйти. Возможно, ей нельзя было доверять принимать решения за свою жизнь. Но сейчас ее это не волновало. Она приблизилась к тому месту, где он стоял на тропинке, и ускорила шаг.

Он спешился со своей лошади и ждал ее на тропинке. С поводьями, свисающими из его свободной руки, в стильном костюме для верховой езды и с волосами, развевающимися на легком ветерке, он выглядел так, словно позировал для портрета, а не просто ждал, когда она присоединится к нему. Она подавила мечтательный вздох, которым могла бы гордиться Изабель.

Эш улыбнулся ей, когда она приблизилась, протягивая свободную руку. “У меня сложилось впечатление, что ты не принимаешь участия в погоде”.

“Я только вчера каталась с тобой верхом”, - возразила она, присоединяясь к нему на тропинке.

“Поездка, на которую я должен был убедить тебя пойти. И теперь я обнаруживаю, что ты тайком сидишь на скамейке в парке, несмотря ни на что. ” Он кивнул в сторону того места, где все еще сидела ее горничная, наблюдая за ней с улыбкой.

“Неужели я тайно бездельничал?”

“Определенно испортилась погода”, - ответил он, его взгляд на секунду скользнул по ней, прежде чем вернуться к ее лицу.

“Можно окунуться в солнечный свет?” спросила она, сосредоточившись на предстоящем пути, чтобы остудить свои мысли. “Я уверена, что мама не одобрила бы, если бы это было правдой”.

“Ты выглядишь озаренной солнечным светом”.

Она опустила взгляд на свое желтое дневное платье. “О, я полагаю, я действительно выгляжу немного ...”

“Лучезарная”, - подсказал он.

У нее перехватило дыхание. Ей и раньше делали комплименты по поводу ее внешности, но почему-то в одном его слове было больше искренности, чем в любом другом, которое она когда-либо слышала. Совершив ошибку, взглянув в его сторону, она чуть не споткнулась, когда увидела соответствующий взгляд в его глазах. Она мысленно пыталась подобрать слова для продолжения их разговора, чтобы они не провели остаток дня, уставившись друг на друга в головокружительном молчании, каким бы волнующим это ни было.

“Я сбежала с новой горничной, которая, скорее всего, потеряет свой пост из-за того, что устроила мне побывку вне стен моего дома”, - объяснила она.

“Ты говоришь так, словно тюремщик запирает тебя на ночь”.

Ей часто казалось, что она заперта. Могла ли она быть честной с ним? Он рассказал ей о своей семье. Она никогда не высказывалась против своей семьи, но Эш сохранит информацию, которую она ему передаст. Может, он и мошенник, но она доверяла ему. Казалось странным питать такое доверие к человеку, который уже назвал ей два вымышленных имени, но не тогда, когда этим человеком был Эш Клобейн.