Московский инквизитор (сборник) - Алексей Макеев

— Брось! — отмахнулся Лев. — Просто Рыбовод на меня наорал, и у меня подскочило давление — не мог же я орать в ответ на замминистра?

— Это не вчера началось, Лев Иванович, — стоял на своем парень. — Вы уже больше недели живете в состоянии стресса, а это бесследно не проходит! Вы жжете нервы, как будто их у вас немереные запасы, а инфаркт, между прочим, с вами, может быть, уже на соседней подушке спит.

Вряд ли парень имел в виду Марию, но Гуров воспринял его слова именно так и тоже взорвался:

— Оставь меня в покое со своей заботой! Мое здоровье — это мое личное дело! Ты здесь для чего? Чтобы мне помогать! Вот и приготовь мне чай, а таблетки засунь сам знаешь куда! Я сказал, что сяду работать, и сяду! Все! Я жду чай!

Степан обиделся, причем всерьез — он действительно искренне переживал за Гурова. Ни слова не говоря, он пошел на кухню за чаем, а Лев поставил ноутбук на стол и начал работать. Увлекшись, он забыл обо всем, писал, переписывал, редактировал, убирая шероховатости в тексте, и шлифовал стиль, как будто собирался с этим докладом претендовать на Букеровскую премию. Дав сначала общую картину существовавшей преступной схемы, он начал прописывать ее по пунктам, подтверждая каждый свой вывод соответствующими фактами, то есть номером и датой записи. Некоторые диски ему пришлось все-таки прослушать еще раз, чтобы привести в тексте точные выражения собеседников. Он работал как автомат, а Степан только и делал, что подносил ему все новые и новые бокалы чая — он решил, что если человек хочет умереть, то его ничто не остановит.

Наступил уже новый день, а, судя по тому, что Гуров не сбавлял темп, он и усталости не чувствовал. Попытка подсунуть ему хотя бы бутерброд не увенчалась успехом, потому что, чтобы его съесть, нужно было хоть на время перестать печатать, а Лев этого сделать уже не мог — он изо всех сил старался закончить доклад как можно быстрее. Ему казалось, что как только он поставит последнюю точку, с него тут же упадет невероятной тяжести ноша, состоявшая из отвратительных по своей циничности фактов коррупции, прямого подкупа и беззастенчивого разворовывания бюджетных средств. Причем все это происходило в масштабах, превосходивших его воображение. А уж участвовавшие во всем этом люди были ему омерзительны больше, чем все вместе взятые преступники, которых он только встретил за свою жизнь. Увидев, как он откинулся на спинку стула, Степан с надеждой спросил:

— Все?

— Нет, нужно еще обоснование для задержания Егорова написать, — не глядя на него, ответил Гуров и снова принялся печатать.

Был уже вечер, когда он наконец закончил и, отодвинувшись от стола, устало произнес:

— А вот теперь все! Забирай!

— Ну наконец-то вы поедите, — решительно сказал Степан, но Гуров помотал головой:

— У меня на это уже нет сил — кончились! Теперь только спать! — Он буквально дополз до дивана и упал на него, не раздеваясь, но еще успел сказать: — Спасибо тебе большое за чай — ты мне очень помог.

Гуров уже забыл о том, что наорал на парня. Его перегруженный информацией мозг требовал немедленного отдыха, Лев, опустошенный, истративший до последней капли все свои силы, просто ничего не соображал. Степан хотел напомнить ему, что нужно выпить таблетки, но Гуров уже спал. Да не просто спал — он выключился. Понимая, что добром для Льва Ивановича такое перенапряжение кончиться просто не может, парень, которому нужно было срочно отвезти материалы и документы тестю, и поэтому дежурить возле Гурова он не мог, вызвал из соседней квартиры охрану.

— Слушай сюда! Я сейчас уеду и вернусь, как только освобожусь, а ты оставайся здесь. Глаз с Льва Ивановича не спускай. Если вдруг ему станет плохо с сердцем, чего я не исключаю, сделаешь ему наш укол и тут же вызовешь нашу «Скорую», а потом позвонишь мне. Все ясно?

— Шурган, может, его лучше сразу в больничку? — предложил подчиненный Савельева.

— Да ты посмотри, как он спит, — кивнул в сторону Гурова Степан. — Он почти двое суток на ногах! Причем не книгу читал и не телевизор смотрел, а работал. Его же сейчас никакими силами не разбудишь и не поднимешь. Пусть отдохнет сколько получится, а, может, бог даст, и обойдется. Ну а я постараюсь вернуться как можно скорее.

Степан собрал все исходные материалы, какие только были в квартире, забрал ноутбук и уехал, а охранник, закрыв за ним дверь, сел в кресло и, периодически посматривая на Гурова, стал спокойно ждать. А что? Дело привычное! По сути — та же засада, но только в более комфортабельных условиях.

А Гуров спал тяжелым беспамятным сном, но вдруг его стали мучить кошмары — ему казалось, что он тонет и ему мучительно не хватает воздуха. Внезапно очнувшись, он понял, что это не сон, что все происходило на самом деле и он действительно задыхался, а в сердце словно кто-то нож всадил, и боль была такая, что хотелось кричать, но не получалось. Его охватил такой панический ужас, какого он никогда раньше не испытывал. Да, ему приходилось и в перестрелки вступать, и с вооруженным бандитом один на один выходить, и убить его не раз пытались, но тогда все зависело от него самого, его ловкости, мастерства, умения просчитать ситуацию, предвосхитить события и опередить врага. Сейчас же от него не зависело ничего, он был совершенно беспомощным, и это было самым страшным.

— Ничего-ничего! — услышал он над собой мужской голос и открыл глаза.

В комнате горел свет, дверь на балкон была настежь открыта, но над ним стоял не Степан, а другой парень, чье лицо показалось ему знакомым.

— Сейчас все пройдет, — успокаивающе говорил он ему. — Укол я вам уже сделал, скоро машина подъедет, и повезем мы вас в больничку, а уж там вам помогут.

Ненавидевший больницы Гуров сейчас был согласен абсолютно на все, чтобы только снова почувствовать себя здоровым человеком. Он закрыл глаза и лежал, прислушиваясь к своему состоянию и вдруг — о чудо! — почувствовал, что ему стало легче дышать, а боль постепенно уходит. Какое это, оказывается, счастье — просто вдохнуть полной грудью! Даже не напоенный лесными ароматами или влажный, пахнущий морем воздух, а самый обычный, городской, наполненный вонью выхлопных газов. Почувствовав себя значительно лучше, но все еще боясь пошевелиться из опасения, что боль может вернуться, Лев сказал:

— Я вас где-то видел.

— Конечно, видели, — усмехнулся парень. — Я с вами и в Саратов, и обратно ехал — неужели вы думали, что мы вас без прикрытия отпустим? А если бы вас задержали? Кто бы вас тогда вытаскивать стал?

— Может, на мне еще и «жучок» был? — быстро спросил Гуров.

— Упаси бог! — воскликнул парень. — Представляете, что было бы, если бы вас с ним взяли? Тут уж вас вытаскивать стало бы намного сложнее.

Гуров вздохнул. Услышав о том, что за ним в Саратове присматривали, он подумал, что на его новую одежду могли навесить «жучок». Проверить же, есть он там или нет, Лев не мог, потому что вся аппаратура была в портфеле, который он так и не забрал у Стаса, а второй комплект остался дома. Ну не до того ему как-то в тот момент было, чтобы еще и о таких вещах думать. Значит, никто в Саратове его разговоры с Пелагеей и Зинаидой Леонидовной не слушал. А из этого следовал только один вывод: Попов действительно ничего не знал заранее, на что совсем было понадеялся Гуров. Он просто тогда мгновенно просчитал ситуацию и сделал единственно правильный вывод, а вот Лев ошибся. «Да! Старею! — с грустью подумал Гуров. — И голова уже не соображает так быстро, как раньше, и здоровье подводит! Может, действительно пора в отставку, пока не опозорился окончательно, да не перед теми, кто умеет держать язык за зубами, а публично, перед своими «дорогими» коллегами, которые будут этому только рады, как ребенок пакету с новогодними гостинцами! Вот уж позлорадствуют! Вот уж будет праздник на их улице!» Настроение у него испортилось, и он мрачно спросил парня:

— Мне шевелиться можно?

Тот посмотрел на часы и ответил:

— Да! Пока да! Что? В туалет?

В ответ Лев лишь кивнул.

— Давайте я вам все-таки помогу, — предложил парень и протянул руку.

Когда Гуров вернулся на диван, то спросил:

— Что вы мне такое вкололи?

— Да есть одно такое специальное лекарство. Действует минимум час, но бывает и дольше — тут уж все от организма зависит. Да вы не волнуйтесь — до приезда машины вы продержитесь, времени хватит.

Врачи приехали действительно довольно быстро, и Гуров, хоть парень его страховал, крепко держа под руку, даже сам смог, хоть и в лифте, спуститься вниз, а потом дойти до машины. К его удивлению, это оказалась не «Скорая помощь», а самая обыкновенная «Газель», но, войдя в нее, он увидел, что внутри она была оборудована соответствующе. Несмотря на возражения Льва, его заставили лечь, закрепили на лице кислородную маску, а в вену, безжалостно разрезав одежду, поставили капельницу.