Бортпроводница - Крис Боджалиан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже много лет спустя, когда Елена уже окончила швейцарскую школу-интернат и поступила в американский колледж, ее родители общались между собой только через общих друзей. Ни один из них не вступил в брак повторно, так что именно Елене в ее двадцать лет пришлось решать, что делать с отцом, когда у него случился первый инсульт, и стало ясно, что он не сможет жить один ни в московской квартире, ни на сочинской даче. Она прилетела домой и провела там полгода. Она нашла Спартака, и тот оказался настоящим чудом. Он был лет на десять старше Елены, и рыдал на скромном прощании с ее отцом, устроенном на природе для черноморских знакомых. (Похороны прошли в Москве, и их посетило значительно больше народу. Сам российский президент не присутствовал, но отправил своих представителей.) Медбрат плакал так, как не могла плакать Елена. Она лила слезы, только когда оставалась в одиночестве, поскольку чувствовала, что на публике должна поддерживать репутацию семейства Орловых — сильных людей. Но наедине с собой она плакала. Она любила этого человека, как может девочка любить одновременно отца и дедушку. Она любила его потому, что он баловал ее — своего единственного ребенка — и уважал ее за ум и находчивость. Он видел в ней собственные черты и гордился ею, несмотря ни на что.
Елена быстро поняла, почему вспомнила об отце, лежа на кровати в своей квартире в Дубае. Частично из-за той заведомо проигрышной ситуации, в которую она попала, заглянув в первый раз к Соколову. Да, она могла убить его и бортпроводницу, когда представилась возможность. Просто поднять пистолет и покончить с обоими. Проблема заключалась в том, что Соколов должен был умереть, а бортпроводница — нет. Ставки в этой игре высоки, и, возможно, разумнее было бы нанести двойной удар. Но убийство Боуден наверняка имело бы свои неприятные последствия. Оглядываясь назад, Елена понимала, что дилемма была неразрешимой.
И все же, если бы Боуден не вернулась, сейчас Елена бы не жила в ожидании крупных неприятностей. Таковы факты. Она совершенно не представляла, как долго ей удастся оттягивать неизбежное.
Кроме того, Елена знала, что последствия ждут и ее — в ее профессии ошибки прощаются крайне редко, — а бортпроводницу все равно в конце концов убьют.
«Посмотри правде в глаза: одна из вас должна умереть. Решение за тобой».
Был ли ее отец таким же хладнокровным убийцей, как Виктор? Без сомнения. Просто она никогда не знала его с этой стороны. Она знала обожающего отца, который ни в чем ей не отказывал.
Сегодня, просматривая новости в телефоне, Елена набрела на сообщение об убийстве в Киеве известного лидера российской оппозиции. Она знала, что это произойдет. Убитый работал депутатом российского парламента, прежде чем переметнуться на сторону врага. Киллер был немного моложе Елены — лет 27. Он застрелил политика и его телохранителя, когда те шли по улице, и исчез. Но его узнал находившийся неподалеку коллега, и представитель украинского МВД предположил, что убийца — российский агент. Президент России назвал это заявление абсурдным.
Но оно таковым не было. Елена знала исполнителя.
Она перевернула подушку прохладной стороной вверх и перекатилась на бок, отчаянно мечтая забыться сном. Но только отвлекшись от бортпроводницы, ее мысли неизбежно переключались на отца. Она по нему скучала. Скучала, как ни по кому на свете. И похоже, она всегда думала о нем, получая такое задание, как нынешнее. Он был первым человеком, которого она, возможно, убила.
Нет, она только довершила начатое природой. Впрочем, вероятно, дело было даже не в этом.
Она знала, что вызвало первый инсульт. Из-за этого Елена занималась тем, чем занималась. Из-за этого она стала тем, кем стала.
И тем не менее мысли об отце и о поступках, которые она совершала, будучи его дочерью, не давали ей уснуть в предрассветный час.
12
Кэсси проснулась за несколько минут до четырех утра, вспомнила, где находится, и протянула руку на ту половину постели, где лежал Энрико. Она знала, что никого там не найдет, — бармен ушел семь часов назад. Примерно в девять вечера, вытянувшись рядом с Энрико и положив голову ему на грудь, она пробормотала, что совсем измотана и ей надо поспать. В силу молодости он не сразу сообразил, что она таким образом деликатно выставляет его за дверь. Он прижал Кэсси к себе, и ей пришлось объяснить, что она предпочитает спать в одиночестве (не всегда, но этой ночью — точно). Она заверила его, что они встретятся снова примерно через неделю, когда она опять прилетит в Рим, но в глубине души сомневалась в этом. Авиакомпания, с большой вероятностью, поселит экипаж в той же гостинице, но Кэсси постарается держаться подальше от бара. Сейчас, протрезвев, она ломала голову: о чем, ради всего святого, она думала, заигрывая с барменом отеля, в котором остановилась? Но и так уже знала ответ — она не думала. Она вливала в себя третий «Негрони». А к тому моменту, когда парень закончил смену и они отправились в номер, она добила пятый коктейль.
«Негрони» в Риме. Аквавит в Стокгольме. Арак в Дубае. Ее жизнь — алкогольная кругосветка.
Вот если бы в Эмиратах она привела Соколова в свой номер, а потом его выставила! Вот если бы она ушла, как и собиралась! Но вместо того она так набралась, что отключилась — в ту ночь на прошлой неделе.
Только на прошлой неделе! Господи. А где-то там рыщут гиены…
Внутренние часы подсказывали, что больше она сегодня не уснет. До отъезда оставалась уйма времени, так что она встала с кровати, включила свет и вытащила из
