Танец гюрзы (Сборник) - Михаил Серегин

– Это кто? – спросил у Фокина Свиридов. – Ты же в курсе почти всех знакомств Маркова. Чего нельзя сказать обо мне…

– Кто? – переспросил Фокин и тут же пожал широченными плечами: – А черрт его знает!!

Форма ответа явно не приличествовала священнослужителю. Вероятно, это почувствовал и сам отец Велимир, потому что повернулся к представительному швейцару с бородой и, неопределенно покрутив пальцем в воздухе, спросил:

– Это… стало быть, братец… вот этот, толстый, на «шестисотом» «мерине» – это кто такой?

– Это Кирилл Глебович Маркелов, известный нижегородский предприниматель, с которым планируется подписание крупного контракта, – без запинки ответил тот.

– А встречают ентого нижегородского… словно это папа римский, – пробурчал Фокин и, задрав ризу, вытащил из карманов джинсов пейджер и маленькую плоскую бутылочку, до половины наполненную янтарной жидкостью, по всей видимости, виски, и прошипел:

– А кто… спер мое кадило?!

Последним в этой процессии шел Базилио. Он был важен и неприступен, ведя под руку какую-то умопомрачительную девицу, при виде которой Фокин присел и длинно и витиевато выругался, что по обыкновению означало у него высшую степень восхищения.

– Ты глянь, Володька, какую будку оттяпал себе этот вертихвост, – проговорил он.

Свиридов, рассеянно взглянув по направлению, указанному отцом Велимиром, кивнул: да, Базилио в самом деле в кои-то веки проявил отличный вкус и пришел на торжество в сопровождении великолепной дамы.

Это была среднего роста молодая женщина лет двадцати с небольшим, с короткими рыжими волосами, глазами цвета морской волны и чуть вздернутым точеным носиком. На ней было закрытое вечернее платье, так удачно подчеркивающее все достоинства и формы ее стройной и статной фигуры, что Владимир и Афанасий, как и все присутствующие мужчины, невольно обратили на нее свое внимание.

Марков не был исключением. Он прищурился, словно страдал близорукостью, и, некоторое время постояв неподвижно, шагнул вперед, но, очевидно, вспомнив о том, что Базилио всего лишь его подручный, с достоинством выпрямился. Когда Базиль поравнялся с ним, произнес:

– Здорово, Вася. Заставляешь ждать. Впрочем, это не суть важно, если учесть, кем ты украсил мой юбилей. Ну представь же меня, Сергей Иваныч.

– А-а-а… – протянул тот. – Познакомься. Это Валерий Леонидович Марков, мой шеф и хозяин этого замечательного дома. А это – Алиса. …Если бы Фокин не пожирал глазами прекрасную незнакомку и посмотрел бы на Свиридова, он увидел бы, как отхлынула кровь от загорелого лица его друга и как конвульсивно дернулись губы…

– Господи… Алиса?!

Обряд освящения новой китобоевской жилплощади прошел, как говорится, на скорую руку, благо человек, призванный провести эту торжественную церемонию, то бишь господин Фокин Афанасий Сергеевич, находился не в самом лучшем самочувствии.

Впрочем, Валерий Леонидович, казалось, и не заметил того, как дрожали руки незадачливого священнослужителя и как в его слова, долженствующие быть преисполненными торжественности и благолепия, время от времени вкрадывалась предательская икота.

Все его внимание было поглощено спутницей Базилио. Марков раз и навсегда причислил Базилио к категории мужиков, неспособных выбрать себе приличную женщину.

Но на этот раз Базилио удивил его. Как же этот подслеповатый колобок умудрился закадрить такую отпадную девицу? И где? Уж явно не в досуговом агентстве, представительницы которых большей частью и удовлетворяли потребность Базиля в женском общении.

Впрочем, размышления Валерия Леонидовича прервал очередной богомерзкой акт икания отца Велимира, и на этом ритуал освящения закончился.

Свиридов не слышал и этого. Все его мысли были поглощены одним: неужели это она, Алиса? Как же так он не узнал ее с первого взгляда? И если это она, то каким образом она попала сюда? Ведь таких совпадений не бывает. Труп Орлова в строительной канаве и Алиса на торжестве по поводу сорокалетнего юбилея Маркова – все это может оказаться звеньями одной цепи.

Но вокруг кого… вокруг чьего горла губительным объятьем сомкнется эта цепь?

Свиридов незаметно проскользнул в двери дома и, оставшись незамеченным, поднялся на балкон, где еще двадцать минут тому назад в блестящем обществе прозябал Марков. Стоящий на балконе одинокий охранник не сводил с Владимира пристального взгляда.

И еще это приглашение Маркова… Марков отроду не приглашал его ни на какие мероприятия, предпочитая не афишировать своего знакомства со Свиридовым, а вот сегодня…

Владимир привык доверять Китобою – за два года тот еще ни разу не подвел его. Впрочем, излишне говорить об этом: если бы Марков подвел хоть раз, кто-то из них двоих сейчас не топтал бы эту землю.

Скорее всего – Китобой.

В этот момент Свиридов почувствовал, что за его спиной возникло смутное, почти неуловимое движение.

– Куда же ты, Алиса? – послышался голос Базилио, и Свиридов медленно обернулся.

Алиса стояла в пяти шагах от него и досадливо смотрела через плечо, туда, где в огромном арочном проеме маячила громоздкая фигура Кота Базилио.

– Куда это ты так поспешно ускакала? – повторил он, приближаясь, а потом подозрительно взглянул на Свиридова: – М-м-м… а это еще кто?

Алиса взглянула на Владимира огромными голубовато-зелеными глазами, в которых смутно поднималось нечто, очень смахивающее на смятение, но ответила она тем не менее совершенно спокойно:

– Прости… мне показалось, что вот этот джентльмен не кто иной, как мой кузен Влодек из Познани. Но я ошиблась… – она искоса посмотрела на Базилио и добавила:– Я же говорила, что мой отец был поляком. Вот я и удивилась, подумав, что может делать мой кузен на этом празднике жизни?

Базилио, вновь смерив Свиридова подозрительным взглядом, спросил:

– А вы что… тоже деловой партнер Китобо… Валерия Леонидовича?

– Да, в какой-то мере, – машинально ответил Владимир. – Можно сказать, что я его дальний родственник.

– Ага… – успокоился Базилио и, подхватив под руку Алису, повел ее к выходу с балкона. Спустившись, она обернулась, и Свиридов грустно улыбнулся, прекрасно осознавая, что это и есть его жена и что она узнала его быстрее, чем он ее.

Как поется в известной эстрадной песенке, поражающей изощренными синтаксическими наворотами: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я».

Глава 4

Водоворот

После плотного обеда, сопровождаемого обильной выпивкой (в плане которой особо усердствовали, как отметил Свиридов, двое – Базилио и, разумеется, отец Велимир), гости разбрелись по дому.

Кое-кто остался за столами, многие предпочли оккупировать бильярдную, в которой располагалось пять столов для русского бильярда, три стола для пула, то есть американского бильярда, а также – что самое существенное – роскошный бар, где были представлены все виды спиртных напитков в неограниченном количестве.

Фокин, выпив еще немного водки и вискаря сверх своих обеденных норм, удостоверился, что не может даже толком попасть кием по шару, не говоря уж о том, чтобы загнать последний в лузу. Хотя, надо признать, святой отец омерзительно играл в бильярд и в кристально трезвом виде.

Поняв, что его присутствие в бильярдной совершенно излишне, Афанасий присоединился к группе гостей, которой Марков, раскрасневшийся от застолья, решил показать дом.

Важный гость из Нижнего Новгорода и его тень с диковинным именем Януарий Николаевич также были в группе экскурсантов.

Забрели в тир, по совместительству являвшийся и кегельбаном. Марков взял в руки пистолет, водрузил на голову наушники и несколько раз выстрелил в мишень, висевшую примерно в тридцати метрах от него.

– А вы прилично стреляете, Валерий Леонидович, – проговорил Маркелов, рассматривая в бинокль пораженную Китобоем мишень. – А что, Януарий Николаевич, постоим за честь Нижнего, а?

Тот молча кивнул, взял в руки пистолет и, тщательно прицелившись, трижды выстрелил.

– Ну-с, Валерий Леонидович, потрудитесь посмотреть, – торжественно объявил Маркелов. – Как по заказу. Три из трех. Все в десяточку.

Китобой помрачнел: вероятно, его сильно задело то, что телохранитель заезжего бизнесмена оказался более классным стрелком, чем он, Валерий Марков, бывший боец армейского спецназа, не забывающий тренироваться и сейчас. Он качнул головой, и его взгляд медленно пополз по лицам столпившихся за его спиной гостей, на секунду остановился на бледном лице Алисы, в ухо которой отчаянно заливал какую-то апокалиптическую чушь изрядно пьяный Базилио, а потом взор Китобоя коснулся неподвижно стоявшего рядом с отчаянно болтающим Фокиным Владимира Свиридова.

Какая-то губительная нерешительность промелькнула на властном лице Маркова, а твердая сардоническая складка губ дрогнула и распустилась в какой-то жалкой, кривой полуулыбке. Он качнулся вперед и, чувствуя на себе чей-то буравящий взгляд, негромко произнес, уже не смотря на Свиридова, но таким тоном, что Владимир понял, кому были адресованы эти короткие смятые слова: