Пленник золотой любви - Ольга Вешнева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне видней, чего ты стоишь. Уж я-то знаю цену вещам, – безотчетно выдала Лиза. – Если тебе нечем заняться, научу тебя пользоваться айфоном.
– С радостью освою новейшие технологии, – механически пробормотал я, присев на ближайший к открытому окну диван.
Ветерок проветривал мой утружденный тяжелыми думами затылок, предохраняя умнейший мозг от перегрева, подобно тому как автомобильный вентилятор обдувает двигатель.
Вещь! Я для нее всего лишь вещь ценою триста тысяч ассигнациями. Дышащая, говорящая штуковина, которую нужно время от времени заправлять кровью и проветривать на свежем воздухе, оберегая от прямых солнечных лучей. Надо бы еще на мне где-нибудь сбоку поставить штамп “Не кантовать”.
“Разве не глупо обижаться на Лаврушкино потомство, дорогой Тихон Игнатьевич? – мысленными уговорами я постарался вернуть себе настроение. – От осинки не родятся апельсинки. Не забывайте, вам нужна не Лиза, а драгоценный клад. Едва вы заполучите его, то ни на минутку не задержитесь в проклятой усадьбе. Покамест вам придется стерпеть незначительные унижения. Вы не хуже заносчивой девицы знаете цену вещам, и понимаете, что овчинка стоит выделки”.
Глава 23. Сюрпризы
Вампирский налет не отвратил Лизу от амбициозного замысла вывести меня в свет. Подготовка к моей презентации шла на всех парах. Я едва успевал передохнуть. Лиза преподавала мне по десять уроков на дню, строго проверяя, насколько хорошо я усвоил полученную информацию и не придется ли ей за меня краснеть в обществе “взбитых сливок”.
Пришлось заново учиться ходить, говорить, сочинять письма. Много времени потратил на укрощение современных технических устройств – от кондиционера до ноутбука. Под мощным словесным давлением я создал фальшивые аккаунты в социальных сетях, которыми не собирался пользоваться.
Переведенный на дневной режим активности, я должен был спать по ночам, но или из-за протеста, объявленного биологическими часами, или по каким-то мистическим причинам, вместо нормального сна, способствующего восстановлению и укреплению организма, я получал кратковременные затмения. На считанные минуты погружался в забытье, и вскоре подскакивал на кровати, объятый непостижимой тревогой. Выпущенными ненароком когтями порвал пару шелковых пододеяльников и одну сатиновую простыню. Справедливо было ожидать, что после такой порчи имущества Лиза прикажет слугам застелить мое ложе рогожей, но она прикупила несколько спальных комплектов из дешевой синтетики, чем значительно облегчила мою участь и совесть.
Вот так ошалело пробудившись, я частенько слышал за дверью тяжелые шаркающие шаги, вздохи, кряхтения или покашливания. Спеша на призрачные звуки, выбегал из комнаты, но никого не замечал. Припадая к полу, обнюхивал ковровую дорожку в коридоре, ступени лестницы, и не находил вновь появившихся следов.
О своих наблюдениях я не распространялся. В усадьбе было достаточно ушей. Раз о подозрительных звуках никто до сих пор не обмолвился, значит, либо их подмечал один я, либо все остальные свидетели загадочных явлений боялись прослыть умалишенными, а потому скромно помалкивали.
Галлюцинаций у вампиров не случается. Неужели в усадьбе обитает привидение? Или кто-то из ныне живущих украдкой ищет мое сокровище по ночам? Возможно ли, что шаги и вздохи доносятся из подвала?
Сатибо ночи проводил в патруле. Спал он, как и я, урывками с той разницей, что время его сна приходилось на дневные часы. Мы с ним бдительно караулили друг друга. Каждый из нас старался не допустить оппонента до клада, вследствие чего нам обоим было некогда заниматься поисками.
– Привет!.. Как сам? – очередной день начался диалогом с отражением в зеркале.
Вынув руку из кармана джинсов, я подал ее воображаемому человеку. До чего омерзительно притворяться духовно убогим уроженцем конца двадцатого столетия.
– У тебя все получится, если перестанешь показывать другу клыки, – ко мне подкралась Лиза в пестром халате-кимоно и мягких плюшевых тапочках.
– Ночь была тяжелой, – я загнал правый верхний клык в десну нажатием пальца.
– Бедняжка, – Лиза проверила, не поднялась ли у меня температура. – Надеюсь, ты привыкнешь к новому распорядку дня. Иначе мне придется откатить назад. Мне так тебя жалко, малыш! Но я дала слово вернуть тебе счастье человеческой жизни.
– Отчаянно борюсь со своей природой… И не намерен сдаваться, – я разбил одно предложение на два.
Главное правило: говорить меньше и проще.
– Я приготовила тебе вкусный сюрприз, – хитренькая усмешка Лизы предвещала опасный подвох. – Сегодня ты научишься культуре еды современных богачей.
Отличная свежая еда была стимулом, поддерживавшим на плаву в изнурительной гонке за человеческими ощущениями. Забыв об угрозе и здесь напороться на подводный камень, я пришел с Лизой на кухню.
Меня ждали три разноцветных стакана со странно пахнущей кровью неизвестного происхождения. Приступать к дегустации тут же расхотелось, но Лиза напористо подала красный стакан:
– Попробуй, и угадай, кто.
Взяв микроскопическое количество крови в рот, я подержал ее на языке и, сморщив нос, проглотил вместе с набежавшей слюной. Некрасиво было плеваться в присутствии девушки.
– Мышами отдает, – честно сказал я.
– А здесь кто? – девушка подсунула мне желтый стакан.
– Хорек, – определил я по запаху, – а там, – я указал на синий стакан. – Птица… Не иначе, у кого-то из твоих друзей скончался попугай.
– Голубая норка, – Лиза приподняла сначала желтый стакан, затем красный, – и королевская шиншилла породы крем-брюле.
– На вкус отнюдь не крем-брюле.
– Неважно, какой у нее вкус. Ты попробовал самый дорогой на свете деликатес для вампира. Шуба из королевской шиншиллы стоит двадцать тысяч долларов.
– Будь я молью, наверное, смог бы оценить по достоинству деликатесный мех, – я решил отстоять свое право на нормальную еду. – Однако я не моль, и кровь – не шкурка. Видишь ли, дорогуша, разные части тела шиншилл оцениваются по-разному. Кровь является отходом производства. Она не стоит и гроша.
– На что тебе писательская фантазия? Представь, что твой завтрак оценили на престижном аукционе дороже шубы. Познай психологию современного богача! Почувствуй вкус денег на языке!
Лизнув крови шиншиллы, я нарочито закашлялся.
– Ти-и-ш! – разочарованно взвыла Лиза.
– По твоей просьбе я задействовал воображение. У денег не очень-то приятный запах, и гастрономические свойства банкнот
