Рука «Анклава» - Василий Егоров

– Я должен доставить ее в Сан-Франциско, нашим ученым.

– Нет, ты должен нести вещи. Это я хочу отправиться в Сан-Фран и продать вашей секте этот экземпляр. Если не согласен – останешься здесь. – Я отобрал у него пластину.

– Я согласен. Вас наградят.

– Вот и славно. А сейчас мы идем в Нью-Рено. – Фил бросил на землю тяжелый рюкзак. – Сейчас ветер с юга, значит нас не накроет радиоактивной пылью от взрыва. Но горящие прерии – не лучший маршрут. Поэтому подождем пару часов, а затем выдвинемся к горам, пока погода благоволит. Это тебе. – Разведчик бросил сектанту стимулятор и кусок солонины.

Пока сектант вводил себе препарат и подкреплялся, мы стали разбираться с оружием. Необычный автомат имел столь же странные боеприпасы – каждый патрон представлял собой продолговатый, покрытый лаком брусок спрессованного пороха. Это были безгильзовые заряды – очень удобно, но непрактично, ведь если не наладить выпуск таких боеприпасов, то можно просто расстрелять все запасы, и оружие станет бесполезным. Система взвода тоже была нестандартной – с левой стороны оружия имелся дисковый переключатель, который досылал патрон в патронник и приводил автомат в боевое положение. Длинный шнековый магазин на пятьдесят патронов был расположен над стволом. Обращение со столь нестандартным оружием требовало привычки. Поэтому я принялся изучать все необходимые манипуляции, а сектант подсказывал, так как Фил тоже ничего не знал об этой модели.

Не прошло и полчаса, как до нас донесся стрекот летающих машин. Мы скрылись в пещере, надеясь, что оттуда нас не засечет датчик движения. Машины огибали утес, и их лопасти загоняли клубы дыма в пещеру. Нам пришлось припасть к земле, где только и можно было найти чистый воздух. Затем машины двинулись к месту падения и взрыва инопланетного аппарата.

Оставалось лишь усмехнуться, опоздали ребятки. Теперь будут изучать воронку, а не тарелку.

Фил подал голос:

– Эй, Ахеэес, а вы знаете, что это за люди? – он ткнул пальцем вверх.

– Я АХС-4! – гордо поправил сектант. – Нет. Наши миссионеры рассказывали про летающие машины, которые иногда видят в пустыне, они летят с запада или на запад, но откуда они берутся и куда улетают – неизвестно.

Через час пожар стих, уничтожив все заросли на десятки миль вокруг. Жар шел прямо от черной земли, не успевшей остыть от огня и нагревшейся на солнце.

В отдалении снова донесся шум пролетающих машин – домой полетели. Нам пришло время уходить. Мы плотнее затянули повязки на лицах и выбрались из пещеры.

Но следовало еще решить вопрос с погребением трупов.

Мы с Филом подошли к темному входу в пещеру, спасшей нам жизнь и ставшей могилой для многих. Я вскинул на плечо тяжеленный огнемет.

– Дыма сейчас в прериях много, так что те парни в силовой броне не поймут, что здесь горит погребальный костер. Так что пали и не думай о последствиях, – подбодрил меня Фил.

Я нажал на спуск, и тяжелая струя пламени ударила в горловину пещеры. Я не отпускал гашетку, пока не израсходовал весь запас топлива. Огонь разгорелся во всю мощь, пожирая древесину, одежду и плоть без разбора. Мы с минуту наблюдали за буйством стихии, потом Фил достал плазменную гранату и протянул мне:

– Хочешь метнуть?

– Давай.

Я отбросил огнемет и взял в руки коричневую ребристую гранату. Раньше мне приходилось метать только бутылки с горючей смесью, а тут сразу плазма. Но в метании разницы немного, надо только чеку дернуть. Что я и сделал. Граната попала точно в середину полыхающего скопления тел, и через пару секунд зеленое пламя озарило своды, уничтожая то, что не успел сделать огонь.

– Не самые плохие похороны, – прокомментировал Фил.

Сектант встал и попытался взвалить на спину вещмешок, я помог ему в этом, заодно оценив вес груза. Несмотря на негативное отношение к сектанту, Фил нагрузил его поровну со всеми.

Перед дорогой мы приняли по одной пилюле «Рад-Икс». Напоследок я зашвырнул в огонь все свои запасы пуль для «МП-9» – лишняя тяжесть.

Под хлопанье патронов за спиной (то-то маленький Марк со своими приятелями порадовался бы) мы направились к горному хребту, который привыкли называть Западным.

– Надеюсь, взрыв и пожар изрядно сократили количество местной опасной живности, так что идти будет спокойнее, – рассуждал Фил вполголоса.

Из-под ног вздувались маленькие черные облачка пепла, и хотя они не достигали даже колен, масок мы не снимали. Фил пресекал любые попытки от них отказаться. Счетчик Гейгера регистрировал предельно допустимый фон, который все же был выше обычного для этой местности – последствия взрыва распространялись по округе. Радиоактивная пыль сейчас распространяется в верхних слоях атмосферы и рано или поздно прольется дождем. Солнце село, но Фил вел нас вперед без остановок, мы не обедали и не ужинали, лишь изредка пили на ходу. Цель у нас была одна: уйти как можно дальше от места взрыва и не попасть под радиоактивное облако, которое переносилось ветром. Пока нам везло, направление ветра было северо-западным – нам в лицо, но на следующий день все могло измениться.

Идти продолжали и ночью. Не хотелось ложиться спать в пепел, оставленный атомной вспышкой. Перекусывали и принимали «Рад-Икс» на ходу. Уже после полуночи стали попадаться первые лысые проплешины, не тронутые огнем. Когда нашлась достаточно большая, мы остановились на ночлег. Дежурили по очереди я и Фил, не доверяя «Ахеэсу», которого даже не снабдили оружием. В результате к утру он был единственным, кто выспался, но больному телу хороший сон всегда лучше любого стимулятора. Зато Фила я поднял, только когда взошло солнце: путь предстоял не близкий, вес за плечами немалый, и выдыхаться раньше времени не хотелось. Ветер изменил направление на запад, что нас пока устраивало.

На следующий день вода стала подходить к концу. Предстоял тяжелый дневной переход под палящим солнцем и по открытой местности. Место взрыва находилось уже на приличном расстоянии, округа была холмистой, так что здешние опасные твари могли пострадать при взрыве только от вспышки света, и опасность нападения возрастала.

Полуденное солнце не щадило. Мы обмотали головы тряпьем, чтобы хоть как-то уменьшить жар и воздействие излучения. Сектанту было проще, он и так был закутан в свой балахон с головы до пят. Скорость нашего передвижения постепенно снижалась. Начинался подъем. Идти было очень сложно, а еще сложнее экономить воду. Губы потрескались и шелушились, белые пустоши слепили глаза, а в голове стучала только одна мысль: Идти. Не падать. Еды тоже оставалось не много, так что обед не принес ощущения сытости. Но первый час ходьбы после обеда дался легко, а затем жажда, голод и утомление навалились с новой силой. Я поминутно оглядывался на солнце, пытаясь понять, насколько ниже оно опустилось, но казалось, что светило вообще не движется. Единственным утешением для глаз был приближающийся горный хребет.

Затем я стал замечать, что шагать стало легче, хотя вес рюкзака не изменился. Задумавшись над причиной, я не сразу обратил внимание на длинные тени, тянувшиеся впереди наших ног. Я обернулся – о, чудо, солнце уже покраснело и сбавило интенсивность своего жара. Скорее от осознания этого факта, чем от реально посвежевшего воздуха, на душе стало легче, и мы зашагали бодрее. Когда же красный диск скрылся за горизонтом и быстро начало темнеть, над нами уже нависли горы. Здесь они были выше, чем возле Реддинга. Я надеялся, что завтра к вечеру мы окажемся по другую сторону хребта.

Ровные пустоши давно уже сменились холмами, и на вершине одного из них мы разглядели развалины какой-то кирпичной стены.

Фил предложил сделать привал.

– Позиция неплохая. Местность вокруг хорошо просматривается, наверх к нам никто не полезет.

– А мне кажется, нас будет видно издалека, – прохрипел сектант.

– С чего бы вдруг? Если не будем разводить костра, петь гимны и молиться, то никто не узнает, что мы там находимся. Пошли-ка глянем.

Судя по всему, на холме когда-то была ферма или чей-то загородный дом. Мы обошли постройку по кругу, взобрались на вершину.

За стеной была удобная выемка. Быть может, эта яма осталась от обвалившегося подвала, но сейчас в ней можно было удобно устроиться на ночлег.

– Здесь можно спать, – проговорил Фил, и я тяжело упал на свой спальник.

Глава 6

Когда я проснулся, было темно. Более того, меня никто не будил, и я не чувствовал себя выспавшимся. Получается, что проспал всего пару часов. В нескольких ярдах от меня, прижавшись левым плечом к стене, лежал Фил – напряженный, с винтовкой в руках, готовый открыть огонь по какому-то противнику. Толкнуть он меня физически не мог, слишком далеко лежал. Похоже, его напряжение передалось мне, потому что проснулся я сам. Медленно, стараясь не производить шума, я привстал и поднял свое новое оружие. Пристреляться к нему я еще не успел, но переключатели «один», «очередь», «авто» уже выучил, так что темнота не помешала привести оружие в боевое положение. Медленно и практически бесшумно я выбрался из ложбины и прижался к земле с другого торца стены. Разведчик смотрел через прицел вниз, в пологую долину между холмами, где наблюдалось движение.