Станешь моей? - Елена Лабрус

Глава 24. Адам

– Нет, ты явно не тот парень, что убил двух старушек топором, а потом признался и отправился на каторгу, – ржёт Эван, захлопывая свой ноутбук.

Я не сильно и надеялся, что он поможет мне разгадать Евину загадку и понять кто же из героев книги для неё я: мечущийся Раскольников, то несущий пафосные бравады, то впадающий в уныние, или может, следователь Порфирий Петрович, чудаковатый и милый, но с душой инквизитора. Или… даже не знаю. Я посмотрел только фильм, но, видимо, придётся читать.

В одном Эван прав: причину, по которой я склоняюсь к Раскольникову, Ева не может знать.

«Она и вообще ничего обо мне не знает», – откладываю я книгу, и тяжело вздохнув, вытягиваюсь на диване прямо в смокинге, что одел для вечера, и закрываю глаза.

Десять человек, из них четверо наших военных и шесть мирных жителей, погибли по моей вине. Единственное, что меня оправдывает: я подчинялся приказу, а не пошёл решать свои проблемы с топором за счёт других. Но я не принял это оправдание. Иначе летал бы до сих пор. Я уволился. Расстался с карьерой военного навсегда. И только поэтому теперь здесь.

Здесь. В родительском доме, в гостиной, где мы в детстве играли с Эваном в прятки, в родных стенах, где я теперь лишь гость, которому он любезно позволяет пользоваться своим гостеприимством. До поры до времени.

– Мне кажется, она просто с тобой пошутила, – откидывается он к спинке стула, имея в виду Еву. – И так заставила думать о себе.

«Можно подумать, я о ней забываю хоть на секунду», – усмехаюсь я.

– Как ты пошутил с Кармен? – и даже глаза могу не открывать, знаю, как скривилось сейчас лицо брата.

– Да заплатил я ей, заплатил. Ты достал! Третий день одно и то же!

Скрип отодвигаемого стула. Его нервные шаги по паркету стихают на мягком ковре. Звон хрустального графина. Плеск жидкости в стакане.

– Да, я перестраховался. Да, побоялся, что ты сбежишь. Знал, что она пойдёт к тебе, а ты заступишься. Вот и подумал, что поторгуемся.

– Да ни хрена ты не боялся, – открываю я глаза, потому что он стоит прямо надо мной.

– Ну вот видишь, и это ты тоже знаешь, – протягивает он бокал.

– Не люблю бурбон, – отворачиваюсь я.

– Как знал, – улыбается он, доставая из-за спины бутылку пива. И когда я сажусь, занимает место рядом со мной. – Дам, может, хватит? Я показательно уволил Кармен. Ты подсунул мне бабу с течкой, – брезгливо морщится он. – Мы квиты.

– И ты с достоинством принял вызов, – хмыкнув, открываю я бутылку и делаю большой глоток.

– Это был полезный опыт. И, знаешь, не самый худший для шоу.

– Не удивил. Я всё думал, как же ты выкрутишься? До последнего, даже когда девчонку лично предупредил, что это буду не я. Но надеялся, ты всё же пойдёшь сам. Но ты нанял порноактёра. Мужик! – протягиваю я ему бутылку.

– От мужика слышу, – криво усмехнувшись, ударяет он своим стаканом по моей бутылке, делает глоток бурбона. – И, между прочим, это было сложно и дорого. И это тоже был тот ещё вызов. Но ты вечно думаешь обо мне хуже, чем я есть, – возвращает он мои слова, что обычно ему говорю я. – Вот только дальше что?

– А что дальше? – делаю я невинное лицо, хотя точно знаю к чему этот вопрос. Его не устраивают условия, которые я поставил. Но послушаю, что он придумал. Ведь думал целых три дня.

– Ладно эти две последние девчонки, что выбыли позавчера и вчера, были по контракту типа С: без насилия, без секса, без оплаты, даже без обнажёнки. И с одной ты всю ночь играл в рулетку. Как ты там её спросил, затейник? Будешь моей… удачей?

– Будь это настоящее казино, она бы проиграла нам кучу бабок, – смеюсь я. – Зато вторую ты спросил: «Будешь моей… музой?» И всю ночь читал ей стихи.

– Чуть не охрип, – покашливает он демонстративно и промачивает горло своим золотистым напитком. – Но большинство из них приехали заработать. И сам знаешь, как.

– Так в чём дело? Если нанятый парень обходится тебе слишком дорого, просто заплати участницам и всё. Шоу закончится. Ты женишься. Посадишь миссис Макгрегор в самолёт и повезёшь в свадебное путешествие.

– А ты? – прищуривается он.

– А я котомку на плечо и… поминай как звали, – искренне улыбаюсь в ответ.

Да, редко у нас бывают с Эваном такие тихие семейные вечера, когда мы можем с ним просто поболтать о том, о сём. Но это не один из них. Он врёт. Я придуриваюсь.

Я поставил условие, что моя работа заканчивается словами «Станешь моей?» и двери в спальню я даже не открываю. Всё остальное – пожалуйста! Развлечь, потанцевать, погулять, прекрасно провести вечер. Но спать я больше ни с кем не буду. И Эван любезно согласился подумать над моим предложением. Три дня.

И только что третий день подошёл к концу. И вечер перестал быть томным.

– Ты предлагаешь мне заплатить из своего кармана за то, чего они делать не будут? – встаёт он, чтобы пополнить запас бурбона в стакане.

– Так разве не ты говорил, что ВИП-оплата ничто, а подписка – всё. Насколько я слышал, после объявления, что нового набора не будет, желающих досмотреть шоу до конца прибавилось раза в два. Двадцать семь участниц. Устрой тотализатор. Да ты всё это лучше меня знаешь, не мне тебя учить. А где уж Вялые Члены сделают хорошие пожертвования – отработай сам. Всё просто.

Но судя по его напряжённой спине, и по его молчанию: нет, всё не просто. И всё не так, как он говорил, убеждая меня, что я ему не нужен. Только, отхлебнув пива, я продолжаю безмятежно болтать, словно ничего не понимаю:

– Сколько там контрактов «типа А»? Десять? Что для такого большого мальчика как ты десять ночей? За месяц! Рене отдохнёт. А то она бедненькая, пашет на два фронта.

И здесь я тоже язвлю. Он больше даже и не смотрит