Альтернативная история - Йен Уотсон

С дикарями я снова познал вкус простых радостей и ненадолго забыл о горстке шансов, испарившихся вместе с надеждой покинуть этот мир.

На восточном побережье Грозового моря стояли буддийские миссии и торговые посты. Когда мы покинули дикий лес, на одном из постов у речного пути, где встречались и обменивались товаром торговцы мехами, меня поджидало послание с запада. На конверте я узнал почерк твоего отца и сразу понял, что ты покинула меня и отправилась к предкам. После чтения письма я попытался броситься с монастырской стены в море, но меня остановили спутники. Я стал слепым и глухим для всего, кроме сердечной боли. Когда-то мы дышали и жили как одно существо, а теперь снова стали загадкой друг для друга. Я не мог постичь случившегося.

Много дней я предавался отчаянию. Мои провалы похоронили все надежды, что я когда-то лелеял в глубине души, — провалы писателя, фермера и отца, а теперь еще и супруга. Получив это письмо, я стал старее самой неторопливой реки, собирался остаться в монастыре и затеряться среди монахов, но тут пришло донесение о прибывших по Грозовому морю чужеземцах. Глухой и равнодушный ко всему вокруг, я отплыл на юг с остальными добровольцами. В лес вернулась осень. Растрепанные дубы и клены яркими пятнами пестрели на заливаемых приливом берегах. По мере того как мы продвигались на юг, заморозки отступали, воздух теплел и на горизонте появились курчавые громады облаков. Над дюнами раскачивались тощие пальмы и кипарисы.

Я тащился вслед за спутниками по цветущим, прекрасным островам от одной миссии к другой, словно бездомный пес. Я забыл о голоде и ел, только когда настаивали товарищи, не ощущая вкуса. В тишине освещенной кострами ночи, когда остальные спали, жизнь казалась мне бесконечной, сотканной из лжи паутиной, в которую я поймал беззащитную птицу — тебя. В зеркальной глади моря мне мерещились лица. Чаще всего я видел тебя, и каждый раз ты улыбалась мне с несказанной, незаслуженной любовью. Я горевал, что расстался с тобой.

Тем утром, когда мы нашли пришедшие через Грозовое море корабли, я равнодушно приветствовал чужеземцев. Они оказались коренастыми мужчинами с румяными лицами, широкими бородами и большими носами. Их неуклюжие корабли из источенных червями досок не имели защищенных от воды и ветра помещений. Мачты венчали нелепые квадратные паруса; я не понимал, как с их помощью можно управлять ветрами. Сперва они попытались удивить нас дешевыми товарами — разноцветной железной и глиняной посудой да кислым вином. Я не виню их за невежество; мы не хотели оскорбить гостеприимных аборигенов и пересели в туземную лодку вместе с вождем островного племени.

Но вскоре подоспел наш корабль — он обогнул берег, следуя сигналам — столбам голубоватого дыма. От вида его стройных бортов и оранжевых парусов на бамбуковых распорках и тщательно выверенной оснастки для быстрого хода чужеземцы разинули рот. Ведь наш корабль с подвижными поворотными мачтами от носа до кормы шел против ветра. Большие Носы никогда не видели ничего подобного.

Под предлогом почетного салюта (хотя я уверен, что они хотели похвастаться мощью своего оружия) Большие Носы дали залп из громоздких пушек. Три неуклюжих корабля, полностью лишенные швертов, угрожающе закачались на воде.

Наш красавец ответил залпом ракет «Пчелиное гнездо», и те рассыпались огненными искрами в небе, пока судно выписывало восьмерки вокруг похожих на плавучие ящики кораблей чужеземцев.

После этого Большие Носы прониклись почтительностью. Капитан — высокий, безбородый мужчина с рыжими волосами и бледной, как у покойника, кожей — снял шляпу, поклонился и одарил нас бесценным сокровищем: жалкой книгой, напечатанной на грубой бумаге, с золотым крестом на кожаной оплетке. Глава нашего посольства вежливо ее принял.

К счастью, на борту у Больших Носов оказался человек, который говорил по-халдейски и немного знал арабский, так что двое сведущих в языках знатоков из нашей делегации смогли его понять. Он рассказал, что капитана зовут Крестоносец Завоеватель и он отправился на поиски императора Срединного царства в надежде наладить торговлю. Большие Носы искренне считали, что проплыли двадцать пять тысяч ли на запад и наткнулись на острова к югу от Срединного царства! Их невежество поразило нас до глубины души.

Когда Завоевателю объяснили, где он находится, он расстроился и удалился в каюту. Со временем мы узнали от его помощника, что Завоеватель рассчитывал вернуться из путешествия с богатством и почестями. Теперь ему не приходилось рассчитывать ни на то, ни на другое, поскольку он не открыл путь к самому богатому царству мира и не нашел новые земли для завоевания.

Среди нашей делегации разразились споры о заложенном в имени Завоевателя смысле. Уже несколько столетий в Срединное царство время от времени забредали крестоносцы, хотя правительство запрещало им покидать специально отведенные районы в портовых городах. Их жестокая религия, которая требовала от верующих вкушать символическую кровь и плоть своего изувеченного пытками бога, внушала императору отвращение, а фанатизм последователей откровенно его смущал. Но здесь, в США, где поселенцы привыкли терпеть рядом с собой различные верования, какие последствия их ждут, если крестоносцы построят тут свои миссии?

Мне было все равно. Пусть бессердечные люди вынашивают планы и плетут интриги в далеких замках и государствах. Крылатое Сердце! Я больше никогда не увижу драгоценного овала твоего лица. Эта мысль — эта горькая правда — раскинулась передо мной как неизведанные дикие земли, и мне предстоит брести по ним всю оставшуюся жизнь. Но в тот день, когда мы впервые увидели Большие Носы, я еще не постиг неумолимую истину и верил, что смерть всего лишь портал. Я надеялся, что твой призрак вернется в него и облегчит мои страдания, постоянно видел твое лицо в зеркале моря: грустная девочка, полная любви и так уставшая от нее. Я смотрел на тебя и думал, что смогу пересечь порог жизни и снова воссоединиться с тобой там, среди предков.

Я так думал…

Еще несколько дней я провел как в тумане, высматривая твой призрак и размышляя о способах смерти. Я даже приготовил крепкую петлю из шелкового пояса и в одну из долгих лунных ночей отправился в лес, чтобы повеситься. Пока я брел по темным аллеям кипарисовой рощи и выискивал подходящий для моей бесстыжей шеи сук, совсем рядом послышались голоса — в трех шагах от меня, по другую сторону зарослей папоротника, горячо перешептывались Большие Носы. Я рискнул выглянуть из укрытия и увидел, как они торопливо пробираются среди деревьев, с саблями и ружьями наперевес, и неуклюже тащат за собой баркас.

Зло, которое я хотел совершить над собой, навело меня на большее зло, и я без долгих размышлений отправился следом за Большими Носами. Они резво проделали путь до небольшой бухты, где стоял на якоре имперский корабль. Я сразу разгадал их намерения. Вся делегация вместе с большинством матросов отправилась в ближайшую миссию, чтобы расспросить аборигенов, которые первыми увидели приближение чужеземных кораблей. Пока они составляли доклад императору и местным властям о прибытии в США Крестоносца, Большие Носы придумали гнусный план и решили захватить оставшийся без охраны корабль.

Облака разошлись, и выглянула луна. На утесе сияло огнями здание миссии, с изогнутой крышей и змеиными колоннами, — слишком далеко, мне не добежать туда вовремя, даже крики о помощи не долетят. Поэтому я быстро пробрался среди дюн и заторопился по колыхающейся траве вдоль берега. Впереди Большие Носы сталкивали на гладкие воды баркас и по очереди забирались в него. Несколько размашистых гребков, и они подплыли к имперскому кораблю, начали карабкаться на борт. Охрана их не замечала, — скорее всего, оставшаяся на борту команда дремала после ужина и рисового вина. Я уставился на покачивающийся на лунной дорожке корабль: я знал, что мне предстоит сделать, но не мог поверить, что у меня хватит решимости и сил. В моей крови хватало железа, чтобы наложить на себя руки, но мысль о схватке с другими людьми, даже примитивными Большими Носами, заставила меня засомневаться. Трус! Я стоял, будто прикованный к месту, и наблюдал, как пираты готовятся увести наш корабль, как он растворяется в темноте, подобно веселому облаку, несущемуся мимо луны. Из оцепенения меня вывели крик и всплеск — Большие Носы скинули за борт дозорного матроса. Я видел, как он плывет к берегу, и рисовал перед мысленным взором выражение его искаженного от страха лица. Дозорный барахтался изо всех сил, чтобы спасти свою никчемную жизнь, и даже не пытался помешать варварам расправиться с соотечественниками. А я сразу понял, что рано или поздно нам придется распрощаться с жизнью, если Большие Носы уведут корабль и научатся строить суда, которые потом бросят вызов США и самому Срединному царству.