Собрание сочинений, том 1 - Тихон Задонский

Как видно вообще из всей жизни свт. Тихона, он и не думал о стяжании чудесных дарований Духа, но ревновал о самом высоком даровании, о котором ревновать заповедует ап. Павел, а именно о даровании любви (1 Кор 12:31).

От постоянного упражнения в богомыслии, в слове Божием и молитве, задонский подвижник более и более воспламенялся огнем божественной любви, и чем глубже погружался он в размышления о любви Божией, явленной и постоянно являемой роду человеческому, тем пламеннее становилась и его любовь к Богу. «Дела любви Господа нашего Иисуса Христа, а паче страдание Христово, в котором явлена непостижимая любовь Его к нам, – пишет святитель Тихон, – убеждают нас взаимно любить Его. Возлюбил Он нас, возлюбил недостойных, – возлюбим и мы Его, достойного всякой любви. Он наш Создатель, Он наш Промыслитель, Он наш Искупитель, Он наш Любитель, Он наш Отец!.. Возлюбим же Его, как высочайшее наше добро и блаженство, и от любви покажем ему послушание, соблюдем св. заповеди Его, и уклонимся от всякого греха, которого Он ненавидит...».

Так высока, пламенна и совершенна была эта любовь Святителя к Богу, что он ничего не желал, ничего не искал ни на земле, ни на небе, кроме одного Бога. Не ради блаженства, не ради благ, обещанных на небесах всем любящим Бога, стремился он к Богу, но единственно ради общения с Ним, ради одного лицезрения сладчайшего Иисуса. «Что ми есть на небеси? и от Тебе что восхотел на земли Боже? (Пс 82:25) – взывает Святитель словами Псалмопевца. Пусть утешаются земными земное мудрствующие. Пусть довольствуются иные золотом и серебром, иные честью и славой, иные мудростью века сего, иные роскошами и сластями, иные иным своим сокровищем: да будет им то утешением, чего желают, что поставляют себе за сокровище. Меня ничто то не веселит. От всего того отвращается мое сердце, и не только то, как земное, но и на небесах ничего не ищу и не желаю, кроме Тебя, Боже мой и Создатель мой! Ты мне един все, в Тебе одном нахожу все, чего во всех Твоих созданиях не нахожу. Я тогда удовольствуюсь, когда Тебя увижу. Тогда престану желать, когда Тебя сыщу. Тогда утешусь, когда к Тебе приду, тогда насыщуся, когда явлюсялицу Твоему. О! Когда приду и явлюсь лицу Божию»! Это вожделенное для Божиего угодника время наступало и уже было близко.

Христиане – члены Христовы, которые во всяком действии заповедей Господних или даровании Святого Духа – совершенны, в соответствии с достоинством Главы, Которая есть Христос.

Святитель Василий Великий

Глава 9

Последние дни жизни свт. Тихона

Ослабление его здоровья. – Видение. – Совершенное уединение. – Сношение со знакомыми через письма. – Завещание. – Другое видение. – Приготовление к смерти. – Кончина и погребение его. – Надгробное слово над ним. – Его духовное завещание.

Укреплясь духовно и воспламеняясь св. любовью, свт. Тихон, между тем ослабевал и угасал телесно. От подвигов и преклонности лет, и без того слабое по комплексии, здоровье его стало приметно ослабевать и расстраиваться. Те болезни, которыми он страдал на епархии, и от которых он врачевал себя удалением на покой и телесными трудами, с наступлением преклонных лет опять возвратились с прежней силой и беспокоили его. Расстройство нервов более и более увеличивалось и производило бессоницу, содрогания в членах (конвульсии), и даже обмороки. Бодрствуя духом, но по ослаблению телесных сил чувствуя скорое своих телес отложение, – свт. Тихон в конце своей жизни предался совершенному уединению, безмолвию и самоуглублению.

День праздника Рождества Христова в 1779 году был последним днем выхода Тихона из келии в церковь. По случаю открытия в Задонске уездного города, в этот день на литургию в соборе собралось много чиновников и народа. От тесноты и духоты в храме Святитель почувствовал крайнее изнеможение. Когда его келейник, читавший Апостол, по монастырскому обычаю подошел к нему за благословением, Тихон, благословив, приказал ему идти вперед и очистить дорогу. Выйдя из церкви и с четверть часа постояв на северной паперти, он опять тем же порядком воротился в храм и достоял службу. По окончании литургии и по выходе из церкви, Святитель преподавал благословение чиновникам и народу, – и еще более утомился и изнемог. Воротившись в келию, он велел запереть двери и отказывать посетителям, которых, по обыкновению, принимал после литургии для душеспасительных бесед. Это было началом его совершенного уединения.

Последовавшее около этого времени сновидение побудило его совершенно заключиться в своей келии. Ему представилось, что его привели на прекрасный луг, на котором стоят прекраснейшие хрустальные, огромной величины здания, – что в этих зданиях приготовлены пиршественные столы, что он видел веселящихся, слышал их пение и ликования, хотя и не разумел смысла слышимых песнопений; – что будто бы его спросили: хорошо ли здесь, – а он ответил: весьма хорошо, и на это услышал следующие утешительные слова: «Чрез три года и ты можешь войти сюда, а теперь поди потрудись».

По пробуждении свт. Тихон чувствовал в своем сердце неизъяснимую радость. Но по своим летам и недужливости он не мог трудиться так, как трудился прежде. Горя пламенным желанием разрешиться от уз плоти и быть со Христом, и по сему откровению зная срок своего труженичества, он хотел остающееся время неразвлекаемо предаться богомыслию и размышлению о наступающей вечности. Поэтому он неисходно заключил себя в келию, никому не показывался и только изредка выходил на заднее крыльцо своей келии, чтобы немного освежиться на свежем воздухе. К себе никого не принимал, кроме самых близких и духовных лиц (духовных, вероятно, по духу, а не по сану и одежде), и то на короткое время. Своим келейным говорил только самое нужное и необходимое. Прежде бывало, когда келейник читал ему Священное Писание, он ему многое объяснял, а в это время только слушал, пребывая в молчании: иногда глав десять и более прочитает ему келейник, а он только скажет: «Полно, благодарствую, поди к себе». Все остальное время он пребывал в глубоком безмолвии. Келейник, которому было позволено входить в его спальню, часто заставал его сидящим на кровати, облокотившимся на стол и опустившим голову на руку. Всей душей погруженный в богомыслие, угодник Божий как будто вовсе не видел и не слышал вошедшего, и только, как будто вовсе не видел и не слышал вошедшего, и только, как будто сквозь сон чувствовал, что кто-то был у него. Потому после спрашивал келейника тоном сомнения: «Не входил ли ты в такое-то время», – и затем объяснял ему о своем состоянии. [99]

К размышлению о смерти и вечности свт. Тихон располагал себя и особенным образом: он или взирал на картину, висевшую у ног его постели, на которой был изображен старец, в черном одеянии лежащий в гробу; или выходил в чулан, в котором стоял гроб, обитый черной фланелью и белой тесьмой, со всеми одеждами на погребение, – и смотря на этот гроб, оплакивал падение человека, говоря: «Вот до чего довел себя человек, что будучи сотворен от Бога непорочным и бессмертным, как скот зарывается в землю». Возвратившись в келью, он иногда предавался громкому плачу и рыданию. Такие посещения бывали каждый день. [100]

Впрочем, несмотря на совершенное уединение, свт. Тихон не оставлял дел милоседия. По-прежнему во множестве приходили к нему бедные нищие и по-прежнему получали подаяния, с тем только различием, что лично уже никто не видел его, только одни темничные узники имели утешение видеть его самого и слышать его душеспасительные беседы. Так как в новом городе еще не было казенных строений, то суды и темница на время были помещены в монастыре. Видя в этой близости к себе темничных узников особенный, подаваемый самим Господом, случай для служения этим несчастным братьям, а в лице их самому Христу, Святитель стал часто посещать их печальное жилище, проводил с несчастными по несколько часов в утешительных беседах, и, по обыкновению, при расставании с ними, оделял их милостыней. В день же св. Пасхи, Рождества Христова и в неделю сыропустную, кроме утешений и подаяния, он приходил лобызать их с обычными христианскими приветствиями. Но и теперь, как было и прежде, этому делу милосердия мешали пересуды злоречивых людей, – и он был вынужден временами лишать себя удовольствия посещать несчастных узников.

Отклоняя от себя личные посещения, святитель Тихон не хотел однако же лишать своих наставлений тех, которые прибегали к его духовной мудрости и ждали от него совета. Отвечать таковым письменно он не отказывался до последней возможности, пока мог владеть пером. Поэтому одно наставление, написанное для монашествующих, даже не было окончено, по причине крайнего ослабления его здоровья. Лежа на одре болезни и слыша, что некоторые из его знакомых, лишенные его благотворного влияния, начали ослабевать в добродетельной жизни, Святитель написал к ним послание, полное отеческой любви и скорби о своих возлюбленных чадах. На это послание, не вошедшее в состав его сочинений, мы можем смотреть, как на последнее.