Миротворцы - Антон Первушин

Зато к концу второй недели Володя уже мог легко ответить, чем отличается, например, рондел от басселарда, или перечислить все известные разновидности сюрикенов. За эту неде-лю он более-менее освоил короткий испанский меч, поясной венецианский и итальянский дву-ручник - выходил с ними в правильные стойки, названия которых казались сначала абрака-даброй на тарабарском языке, а теперь стали привычными и свободно выговаривались; нау-чился он и прилично стрелять - эта наука оказалась куда проще фехтовальной - из "калаш-никова", "узи" и ТТ; мог разобрать любой "ствол" за несколько секунд, почистить, смазать и собрать.

Впрочем, конкретно к огнестрельному оружию у Володи душа не лежала. Понимал, ко-нечно, что без изучения пистолетов-автоматов не обойтись, и что во всех смыслах огнестрель-ное оружие эффективнее клинкового - но ничего поделать с собой не мог: всё ж таки меч - это ещё и атрибут веры, символ принадлежности к особой касте, а с этих длинноствольных пу-калок что взять? Брат Василий, кстати, и не настаивал, так же делая особый упор на искусстве владения мечом и кинжалом. Казалось, он сутками может размахивать мечом на плацу, стара-ясь как можно быстрее приобщить мальчишек к тайнам и таинствам фехтования.

Смысл и характер физических упражнений тоже изменились со временем. Теперь брат Василий больше внимания уделял развитию у своих подопечных реакции и внимания. Практи-ковались такие упражнения как игра с теннисным мячиком и бег в густом подлеске, перебежки по команде с изменением направления и внезапными остановками. Показывал брат Василий и кое-какие приёмы по самообороне без оружия.

В общем, ко второму приезду Наставника послушникам (и Володе в том числе) было чем похвастаться.

Во второй раз Наставник приехал на огромном "джипе" и не один, а в сопровождении троих незнакомых молодчиков. Молодчики выглядели внушительно. Как гангстеры из амери-канского боевика. Все трое в тёмных отутюженных костюмах, все трое - высокие и мускули-стые, все трое сравнительно молодые - лет тридцать, не больше. И вообще, они были похожи друг на друга, как три капли воды. Только у одного из них, несмотря на молодость, волосы бы-ли совершенно седые. От этого он казался чуть ниже ростом, но зато компенсировал этот "изъ-ян" вальяжными манерами. Едва Володя его увидел, как сразу понял, кто здесь главный.

Итак, эта троица появилась в лагере совершенно внезапно и в сопровождении Наставни-ка начала обход. К Володе они подошли, когда тот отрабатывал на плацу "косой удар" и "мельницу". Заметив, что за ним наблюдают, Володя остановился и выпрямился, опустив меч. Вперёд вышел Наставник.

- Здравствуй, Володя, - сказал он, - познакомься: это наши друзья.

Володя познакомился. Выяснилось, что седого зовут брат Виктор, а его спутников - брат Михаил и брат Артём. Володя вежливо поздоровался со всеми.

- Крутани-ка ещё разок "мельницу", - попросил зачем-то брат Виктор, чем, между про-чим, выдал своё знание предмета. - Очень у тебя неплохо получается.

Володя зарделся от похвалы. Встал в стойку и крутанул.

- Молодец, - одобрил Наставник.

А брат Виктор демонстративно похлопал ладонью о ладонь.

- Способный мальчуган, - заявил он. - Мне бы его в бригаду...

- Окстись, Виктор, - раздражённо вмешался Наставник, - у этого мальчика совсем другое предназначение.

- Предназначение, предназначение, - брат Виктор вызывающе хмыкнул. Нет в при-роде никакого "предназначения" - сплошная игра в "очко": выпадет двадцать - хорошо, два-дцать одно - ещё лучше, ну а если перебор...

- Ничему ты, Виктор, не учишься, - сухо отметил Наставник.

- А чему учиться-то? Чему учиться?!

Они пошли прочь от Володи, продолжая спорить, а Володя подумал: какие странные друзья бывают у Наставника, и не поймёшь сразу, на них глядючи: то ли действительно "ганг-стеры", то ли, наоборот, люди из высоких кругов может, из самого Министерства обороны, где, как известно, у Наставника много знакомых и доброжелателей. Да, второе вернее - не станет такой человек как Наставник связываться с греховодниками, даже если это нужно для дела.

Тут набежал брат Василий и грозно осведомился, не собирается ли мальчик мой весь день простоять на плацу, как соляной столб, считая ворон, и если не собирается, то не хочет ли начать отрабатывать "косой удар"? Все мысли и подозрения вылетели у Володи из головы, и он продолжил тренировку.

Следующая (третья) неделя сборов ничем принципиально не отличалась от предыду-щей. Володя получил письмо от матери, прочитал вечером и порвал: ничего особенного, одни характерные для неё ахи-охи-стоны-вздохи. Но ответ написал - не обижать же Наставника, который ещё перед сборами предупредил каждого из послушников, что родителей забывать не следует; какими бы они ни были, они - родители, их нужно чтить и уважать.

Ещё на этой неделе послушники осваивали холодное оружие более широкого, чем меч или кинжал, применения: алебарда и боевая коса, сюрикен и кусари-кама, наваха и штык-нож, арбалет и моргенштерн - всего не перечислить. Где брат Василий доставал всё это оружие (и не только модели, но и настоящее боевое), оставалось загадкой.

В общем, ничего особенного и принципиально нового. Однако именно на этой неделе произошёл ряд событий, поставивших сборы на грань срыва. И волею судьбы Володя оказался в центре этих событий.

Глава десятая

Конец "Белой стрелы"

1.

Когда на запястьях Лысого Геры сомкнулись наручники, и Пирогов грубо втолкнул его в машину, Гера не успел испугаться. Он испугался чуть позже, увидев в салоне второго приблат-нённого, капитана МВД Алексея Улитина, огромного и мрачного, как гора. Происходило нечто непонятное, необъяснимое, не предусмотренное никакими расчётами и никакой логикой разви-тия событий. А непонятное, необъяснимое и непредусмотренное всегда Геру пугало.

- Документы е? - спросил Улитин гулким басом, не дав Гере опомниться.

Лысый Гера сумел только очумело кивнуть.

- В нагрудном? - уточнил Улитин и тут же полез проверять.

Вытащил из кармана у Геры паспорт (с некоторого времени Стрельцов без паспорта из дома не выходил), бегло пролистал и спрятал.

- Мужики, - выдавил Гера, - вы что, мужики?

- Тамбовский волк тебе - мужик, - зло откликнулся Пирогов, усаживаясь за руль.

- Я не...

- Заткнись, засранец! - велел Улитин. - Тебе никто говорить не разрешал.

Гера обалдел от столь грубого обращения со стороны людей, которым всего пять дней назад выплачивал честно ими заработанные деньги плюс надбавка за риск в виде небольших, но ценных подарков.

Пирогов тем временем повернул ключ зажигания и тронул машину с места.

- Едем в четвёртое, - сказал он, обращаясь явно к Улитину, а не к Лысому Гере.